Юрий Кудрявцев - Три круга Достоевского

• Название: Три круга Достоевского
• Автор: Юрий Кудрявцев
• Жанр: Научная Фантастика

Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета Московского университета

Монография (1-е изд. — 1979 г.) представляет собой попытку целостного рассмотрения мировоззрения Достоевского, одного из наиболее сложных художников-мыслителей. Автор анализирует проблемы событий­ного, социального и философского плана, поднятые Достоевским. Ориги­нальное прочтение произведений Достоевского, новая трактовка наиболее важных художественных образов дают современное понимание многих идей писателя, его философии человека.

Для философов, филологов, всех интересующихся проблемами твор­чества Достоевского.

Научное издание

КУДРЯВЦЕВ Юрий Григорьевич

ТРИ КРУГА ДОСТОЕВСКОГО

Зав. редакцией Н. А. Гуревич

Редактор Ю. С. Ершова

Оформление художника Е. К. Самойлоза

Художественный редактор Л. В. Мухина

Технические редакторы М. Б. Терентьева, Н. И. Смирнова

Корректоры Е. Б. Витю к, С. Ф. Будаева

Сдано в набор03.08.90. Подписано в печать 17.12.90.

Формат 60X9016. Бумага офсет.

Гарнитура литературная. Высокая печать.

Усл. печ л. 25,0 

Тираж 20 000 экз. Зак. 329. Изд. № 1254.

Цена 3 р. 50 к.

Ордена «Знак Почета» издательство Московского университета.

103009, Москва, ул. Герцена, 57.

Типография ордена «Знак Почета» изд-ва MГУ.

119899, Москва, Ленинские горы

ISBN 5 — 211 — 01121 — X

© Издательство Московского

университета, 1979

© Ю. Г. Кудрявцев, 1991 дополнения

---

Помимо этой проблемы у Достоевского есть и другие социальные проблемы, существующие в обществе при любом пу­ти его развития.

Такова проблема воспитания человека. Достоевский исходит из мысли, что никакие изменения не привьются в обществе, если в нем не будет надлежащим образом воспитанных людей.

Заботы Достоевского о детях — это заботы и о конкретных детях и о будущем человеческого общества. Писатель убежден, что то, каким будет человек в будущем, зависит во многом от заложенных в детстве идеалов. «Без задатков положительного и прекрасного нельзя выходить человеку в жизнь из детства; без задатков положительного и прекрасного нельзя пускать поколе­ние в путь» [1895, 11, 221], — говорит он в «Дневнике писате­ля». Мысль о влиянии на человека впечатлений его раннего дет­ства проходит через художественные образы. Например, через образ Смердякова.

Раннее детство во многом влияет на все будущее человека. Это для Достоевского аксиома. Размышляя о Некрасове, он го­ворил: «Это именно, как мне разом показалось тогда, было ра­неное в самом начале жизни сердце, и эта-то никогда не зажи­вавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь» [1895, 11, 418].

Будущее человека во многом зависит от его положения в семье. Роль семьи в формировании человека Достоевский глубо­ко понимал еще в восемнадцатилетнем возрасте [П, 2, 549]. Лишь настоящая семья, а не «случайное семейство» способна благоприятно влиять на ребенка. Но таких семей мало. И это связано с определенными, социальными веяниями, наступлением буржуазности. Причины плохого воспитания детей Достоевский видит и в положении женщины. Сторонник женской эмансипа­ции, он считает, однако, что основное общественное место жен­щины — в семье. Там и только там она принесет наибольшую пользу обществу. Польза эта видна не сразу, но от этого она не становится меньше. В одном из писем Достоевский четко выска­зал мысль о главном месте женщины: «...быть доброй женой и особенно матерью — это вершина назначения женщины» [П, 3, 260].

И это не есть унижение женщины, а есть признание важнос­ти труда по воспитанию детей. Идеал Достоевского не женщина, вовлеченная в сферу общественной деятельности, а образован­ная женщина, посвятившая себя воспитанию детей. А как раз наступление буржуазности, вовлекающей женщину в процесс об­щественного производства, и есть одна из главных причин ухуд­шения будущности общества. Достоевский, тонко чувствующий психологию ребенка, еще тогда, до фактов, известных нам из современной науки, уловил роль материнской любви в его вос­питании.

Если общество всерьез думает о своем будущем, оно должно всерьез подумать о настоящем своих детей. А это значит более обдуманно определить место женщины в обществе и создать не­обходимые условия.

Дети, как известно, воспитываются и вне семьи. В частности, их воспитывает школа. Достоевский обращает внимание на то, что нередко школа оглупляет детей, глушит самостоятельность их мышления. То есть действует против своего предназначения. «В нашей школе выражения лиц как-то особенно глупели и пе­рерождались. Сколько прекрасных собой детей поступало к нам! Через несколько лет на них и глядеть становилось противно» [5, 139]. Это говорит о своей школе герой повести. Позднее Дос­тоевский даст оценку школы прямо от себя: «Я не помню в моем детстве ни одного педагога, и не думаю, чтоб и теперь было мно­го: все лишь чиновники, получающие жалование» [1895, 11, 44]. Оценки совпадают. Ответственность не только на педагогах. Она и на обществе, допускающем таких педагогов к воспитанию и делающем это вполне сознательно.

Роль социального в воспитании Достоевский обнажает и в размышлениях о детях из бедных слоев. Он замечает, что дет­ская судьба «часто ужасная у нас на Руси и особенно в бедном классе...» [1895, 11, 394].

Достоевский выделяет некоторые принципы воспитания. Он против насилия над детьми. Вместо него рассудок, разъяснение, внушение, пример. А главное — любовь, а не сила. Достоевский говорит о необходимости уважать достоинство ребенка, чтоб не воспитать из него приспособленца. Большое место в воспитании уделяется труду. Однако писатель всюду ведет речь о труде ос­мысленном, понимая, что бессмысленный, подневольный труд уби­вает в человеке человеческое в большей мере, чем безделие. Очень меткое замечание на этот счет есть в «Записках из Мерт­вого дома»: «Мне пришло раз на мысль, что если б захотели вполне раздавить, уничтожить человека, наказать его самым ужасным наказанием, так что самый страшный убийца содрог­нулся бы от этого наказания и пугался его заранее, то стоило бы только придать работе характер совершенной, полнейшей бес­полезности и бессмыслицы» [4, 20]. Все высказывания Достоев­ского о труде можно было бы свести под одно заглавие: «Роль труда в поддержании человечности в человеке».

Детей воспитывает семья, воспитывает школа — институты общества. Их воспитывает жизнь. Проблема воспитания, по Достоевскому, одна из важнейших социальных проблем. И «случай­ное семейство» совсем не случайно, оно во многом социально обусловлено. Велика в воспитании роль государства.

Государству, власти Достоевский уделил много внимания. И обнаружил глубокое понимание сути этого социального инсти­тута. В конце жизни, замечая о ненормальности политического положения европейских государств, Достоевский писал: «Да и как оно могло быть естественным, когда неестественность зало­жена в основании их и накоплялась веками? Не может одна малая часть человечества владеть всем основным человечеством как рабом, а ведь для этой единственно цели и слагались до сих пор все гражданские (уже далеко не христианские) учреждения Европы, теперь совершенно языческой» [1895, И, 495]. Правда, все это отнесено к государству европейскому. Российское как будто иное. Но в романах, в частности в «Бесах», показана рос­сийская администрация, и оказалось, что она похожа на евро­пейскую. А может быть и хуже. «Люди, достойные суда и Си­бири», получают от нее награды. И, видимо, наоборот.

Откликаясь на разговоры о конституции в России, Достоев­ский беспокоится, что конституция может, по образцу западных, обеспечить лишь свободную говорильню в высших органах. И не больше.

В последнем выпуске «Дневника писателя» (1881 год) Дос­тоевский обнажает главный порок государственности — бюро­кратизм. Как результат этого писатель видит отсутствие веры в справедливость и хозяйственный разлад в России. Народ опутан бюрократией. «Вон высчитали, что у народа, теперь, в этот миг, чуть ли не два десятка начальственных чинов, специально к нему определенных, над ним стоящих, его оберегающих и опе­кающих. И без того уже бедному человеку все »и всякий началь­ство, а тут еще двадцать штук специальных! Свобода-то движе­ния ровно как у мухи, попавшей в тарелку с патокой» [1895, 11, 520].

Бюрократию такое положение вполне устраивает. Она мень­ше всего думает о пользе общества и больше всего о самосохра­нении. Достоевский дает высказаться воображаемому бюрократу. И тот заявляет, что бюрократия — основа всего и потому не­прикосновенна. Положим, работу сорока чиновников могут вы­полнить четыре. Но даже двух нельзя сократить — покушение на систему. «Пусть, пусть дело делается по-мертвому, зато по си­стеме, по принципу, по великому принципу...» [1895, 11, 534].

Обожествление принципов, не отвечающих духу времени, иду­щих вразрез с интересами народа, боязнь всего нового отражают суть бюрократии. И недостаток государственности.

К сожалению, выпуск «Дневника писателя», в котором была напечатана эта программная статья, был последним. И дальней­шего раскрытия проблемы не было. А потому остается лишь сконцентрировать внимание на тех штрихах государственности, которые рассыпаны по предыдущему творчеству писателя.

Достоевский показывает вмешательство государства в част­ную жизнь граждан. Он не одобряет того, что государство опи­рается на силу. Делает упрек государству в недостаточной ин­формации граждан. Такой упрек был сделан как европейским, так и российскому государствам. Пример упрека государству российскому: «Никто не может, конечно, ни требовать, ни желать, чтоб сообщались стратегические планы, цифры войска рань­ше дела, военные секреты и проч., но, по крайней мере, то, что узнают венские газеты раньше наших, можно бы знать и нам раньше их» [1895, Н. 217].

Достоевский против надзора государства над мыслью — про­тив цензуры. В одной из записных тетрадей есть следующее за­мечание: «О цензуре. Мы неограниченная монархия и, может быть, всех свободнее. Таких народов (т. е. сходных), как мы, только три. При Гаком могуществе императора мы не можем не быть свободны» г[ЛН, 83, 401]. Можно, конечно, трактовать это как заготовку к восхвалению монарха. Но я вижу здесь использование стереотипного суждения относительно самооценки власти в интересах свободы мысли. Коль мы так свободны, то не нужна и цензура. Уберите ее и тем докажите правильность стереотипа о свободе.