Эрик Ластбадер - Владычица Жемчужины

• Название: Владычица Жемчужины
• Автор: Эрик Ластбадер
• Издательство: АСТ, Люкс
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-029725-4, 5-9660-1420-5

Раса людей и раса покоривших их техномагов…

Очень разные — и очень похожие…

Ненавидящие друг друга — но способные иметь общих детей…

Согласно древнему пророчеству, победители и побежденные смогут выжить только вместе.

Только — если рожденный от двух враждебных рас овладеет тайной связи между Темной и Светлой магией, обретет древнее Кольцо Пяти Драконов и отыщет Жемчужину магического Знания…

Пророчество исполнено.

Принц-«техномаг», завладевший телесной оболочкой «человеческой» волшебницы Рианы, поднял Вуаль Тысячи Слез и был посвящен в древнюю магию — но сила этой магии заковала его в женское тело, и неизвестно, как избыть это проклятие.

Впрочем, стоит ли?

Ведь пророчество гласит: лишь женщина в силах отыскать Жемчужину магического Знания — и по праву стать Владычицей Жемчужины…

---

Джийан заставила себя успокоиться и расправила руки, словно крылья. В ту же секунду Кристрен почувствовала, что летит вверх, со свистом рассекая воздух. Наконец она оказалась на одной площадке с Джийан.

— Миннум погиб как герой, защищая меня от ардинала, — грустно проговорила Кристрен. О последних минутах жизни маленького соромианта девушка рассказывать не собиралась. Поцелуй и то, что она прочла в глазах умирающего, принадлежат только ей.

— Я видела это два дня назад, — вздохнула Джийан.

— Значит, то, что рассказывают о рамаханах, правда?

— К счастью, далеко не все мы провидицы, — ответила колдунья. — Это и дар, и проклятие. Я многое бы отдала, чтобы стать такой, как все.

Она провела Кристрен в круглую комнату, которая располагалась в самом куполе. За исключением маленьких окон все пространство от порфирового пола до украшенного фресками потолка было заполнено книгами. Так саракконка попала в монастырскую библиотеку. Помимо огромного количества книг она увидела четыре филигранных стола со съемными подставками для больших и тяжелых томов. В центре помещения стояла переносная лестница из меди и нефрита, к верхней ступеньке которой крепилось сиденье.

— Раз ты все знала, то почему позволила ему остаться? Ты могла бы спасти Миннума, если бы взяла с собой.

— Думаешь? В жизни Миннума была только одна цель — стать героем. Он очень переживал за свои проступки и считал, что никогда не сможет загладить собственную вину. Что это за жизнь? А теперь ты сама сказала, что он герой. Кроме того, не я решаю, кому жить, а кому — нет. Я вижу лишь одно из многих возможных грядущих. Мне нужно было попасть в монастырь. Поэтому оставить Миннума было нелегко, но пришлось.

Джийан подошла к лестнице и положила руку на одну из ступеней.

— Монастырь называется Пять Твердынь, потому что все пять башен построены для того, чтобы использовать энергию силовых ручьев, текущих глубоко под землей. Чтобы уничтожить Око Айбала, мне нужно было попасть в калгин, центральную башню, в которой концентрируется мощь всех башен. Калгин действует наподобие лупы, увеличивающей силу солнечных лучей.

— А калгин может найти Варду?

— Сразу после того, как Око Айбала исчезло, я попробовала. Я чувствую его и все же не вижу.

— Значит, оно неподалеку.

Джийан кивнула.

— Нужно быть настороже. Варда, без сомнения, попытается отомстить за смерть Калиго.

— Насколько он опасен? Разве Миина не лишила соромиантов волшебной силы?

— Видишь пустые места на стеллажах? — спросила Джийан, показав на полки. — По наставлению соромиантов саракконы разграбили библиотеку. При помощи книг Варда и другие некроманты быстро возвращают себе волшебную силу. Кроме того, они практикуют строго запрещенное колдовство, с которым рамаханы не знакомы.

Кристрен вспомнила, что рассказывали о некромантии Брин и габир.

Джийан пригладила волосы.

— Нам будет очень не хватать Миннума, — проговорила она, тяжело опустилась на деревянный стул и некоторое время сидела, задумавшись. — Я знала, что в Пяти Твердынях что-то случится, что мы с ним расстанемся, — наконец проговорила она. — Я молилась, чтобы его будущее… наше будущее было иным.

Шестое чувство подсказало Кристрен, какая тяжелая ноша лежит на плечах рамаханы.

— Да, кажется, Миина слышит далеко не все молитвы.

Первая Матерь смерила саракконку ледяным взглядом.

— Пути Миины неисповедимы. Иногда приходится ждать всю жизнь, чтобы тебя услышали. — Джийан грустно улыбнулась.

В тишине библиотеки Кристрен вспоминала последний поцелуй и спокойное лицо Миннума, который понимал, что умирает на ее руках. Хоть девушка и была онндой, она продолжала горевать. Эмоции, которые она прежде презирала и считала проявлением слабости, оказались сильнее разума.

Джийан с трудом встала.

— Нужно отдать Миннуму последний долг.

Они вместе растолкли в ступке янтарь и подожгли получившийся порошок. В библиотеке запахло мускусом, и Первая Матерь начала молиться.

— Великая Богиня, прими в свое Царство Миннума, твоего сына духом, сердцем и разумом. Подари ему прощение и благословение, ведь он погиб как герой. Возьми его за руку и проведи через свет, тени и тьму вечности. Пусть он возродится, зная, что в его сердце живешь ты. Пусть и в другой жизни он обретет твердую руку, мудрость и доброе сердце.

Гуль Алуф очень хотелось, чтобы Сахор не покидал ее, и он согласился, хотя и после уговоров. Сахор боялся, что Производительница догадалась, как сильно ему хочется остаться в Храме Мнемоники.

Лабораторию Нита Батокссса пришлось поспешно покинуть, потому что Нит Имммон получил сообщение о том, что туда направляется Нит Нассам. Как и предполагал Сахор, Имммону вовсе не хотелось объяснять, как кундалианин попал в святая святых Товарищества.

Гули не спят по-настоящему, и Гуль Алуф не была исключением. Как и все живые существа, они нуждаются в восстановлении, и пока тело отдыхает, мозг по специальным каналам подключается к сетям, где продолжается работа по созданию новых гэргонов. «Не терять ни минуты» — под таким девизом живут Гули, и честолюбивая Гуль Алуф в том числе.

Сахор проснулся в заранее запланированное время и, увидев, что тело Производительницы отдыхает, тихонько поднялся. Одеваясь, он смотрел на спящую Гуль Алуф. Гэргоны получают пол с момента рождения; большинство Нитов считаются мужчинами, а большинство Гулей — женщинами. Однако из общего правила есть исключения. Так, например, Нита Имммона всегда больше привлекали Ниты. Впрочем, Сахор этого не знал и искренне ревновал Производительницу. А ведь это объясняло то, почему гэргоны превратили дэйрусов в изгоев в'орнновского общества. Они считали, что однополая любовь — удел одних техномагов. Гомосексуализм дэйрусов пугал их настолько, что однополые связи были объявлены вне закона.

Спящая Гуль Алуф казалась невинной, как ребенок, и Сахор понял, что если он действительно хочет изменить ее мировоззрение, то идет неверной дорогой. Убеждать Производительницу бесполезно, она никогда не согласится с его доводами. Чем больше усилий он приложит, тем сильнее будет упрямство Гуль Алуф. Когда-то ее упрямство казалось Сахору очаровательным. Но сейчас стало ясно, что она не станет слушать ни одного Нита. Следует тщательно скрывать свои намерения, только тогда есть шанс хоть немного ее изменить.

Почему он вообще об этом думает? Разве он ее любит? А если это не любовь, то что? Похоть? То, что они не подходят друг другу, совершенно очевидно. Вчера Сахор лишний раз в этом убедился. Его чувства к Гуль Алуф не сравнить с тем, что он испытывает к Элеане, Риане и Джийан. На самом деле он любил кундалиан намного больше, чем представителей своей расы. Если быть до конца честным с собой — а почему бы и нет, — то он не любил ни одного в'орнна, кроме своего отца.

Выбросив тревожные мысли из головы, Сахор стал пробираться по лабиринту Храма Мнемоники. Нужно было быть крайне внимательным, держать в голове план всего сооружения, опасаться каждого шороха, двигаться от одной тени к другой. Храм Мнемоники никогда не пустовал, в его комнатах и коридорах всегда хватало посетителей. Среди низших каст бытовало выражение, которое нравилось гэргонам: «Храм никогда не спит». Очень точно подмечено. В первозданном виде остались лишь большие комнаты на первом этаже и зал, в котором каждую неделю проводились собрания. Все остальные помещения давно превратились в трехмерную сеть, настоящий улей, идеально подходящий Товариществу техномагов. Поскольку в каждом гэргоне жил экспериментатор, они любили уединение, и у каждого имелись личные апартаменты и лаборатория. В целом Храм Мнемоники очень походил на гигантскую молекулу, что, учитывая деятельность гэргонов, было очень удобно. Апартаменты отделялись от лабораторий генераторами сгорания, фотонными цепями и ионными подстанциями. Отдельно располагалась лаборатория Гуль Алуф, где создавалось будущее Товарищества.

Осторожно пробираясь по лабиринту Храма, Сахор вспоминал своих врагов, союзников погибшего Нита Батокссса. Место погибшего командира всегда занимает кто-то другой, и лидером стал Нит Нассам. Единодушным Товарищество перестало быть уже очень давно. Сахор думал, что раскол вызван прибытием на Кундалу и, вероятно, был неизбежен как этап эволюции, которая начался, едва в'орнны оказались на этой планете. Он знал, что Гуль Алуф ни за что с ним не согласится, равно как Нит Нассам и даже Нит Имммон. А как они могут согласиться, если до сих пор считают, будто Покой и Гармония — синонимы. Сахор же не представлял, в какой части вселенной это возможно. Уж точно не на Кундале, которая столь склонна к изменениям. Наверное, эту теорию Товарищество создало в незапамятные времена, чтобы увековечить собственную власть. А теперь те, кто не понимает истинной сущности перемен или трансформаций, как называют их рамаханы, могут погибнугь под колесами Анамордора — великого катаклизма, в который верят кундалиане. Сахор тоже веровал в его наступление обоими сердцами и душой.