Джудит Тарр - Господин двух царств

• Название: Господин двух царств
• Автор: Джудит Тарр
• Издательство: Крон-пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00151-5

IV век до нашей эры. Египет завоеван персами. Последний властелин страны Нектанебо терпит поражение в битве с Дарием и погибает. Его дочь, царевна Мериамон, наделенная даром прорицания и исцеления, отправляется в опасное путешествие ко двору Александра Македонского, чтобы любыми средствами заставить его повернуть войска на Египет. Вместе с загадочной египтянкой читатель погружается в сложный клубок интриг, в которых участвуют приближенные великого полководца — знаменитая гетера Таис Афинская и красавец-телохранитель Нико. Сможет ли Мериамон, пользуясь своими колдовскими способностями, добиться осуществления своего замысла?

---

Мериамон пошла. Ей было все равно, куда. Нико шел следом, как раньше за ней ходила ее тень. Когда-то. Болезнь отняла всю волшебную силу.

Нет. Не всю. Только ту ее часть, которая делала Мериамон больше чем просто маленькой жрицей чужеземного бога. Она все еще умела исцелять недуги, все еще была спутницей земного воплощения богини Баст, которая мурлыкала у нее на руках, все еще оставалась дочерью фараона.

Пока Мериамон шла по лагерю, рассвело. Первые лучи тронули вершины гор и распростерлись далеко над морем. Скоро царь выйдет из шатра совершить утреннее приношение богам. Затем люди снова отправятся на дамбу и примутся за работу, уничтожая следы огня, смерти и вражеской вылазки. Александр придумает что-нибудь новое, чтобы защитить их: новую стену, новые щиты, усиленную охрану. Александр всегда выдумывал новые способы ведения войны. В этом он был неистощим, как бог, или как безумец. Но какая разница?

Мериамон остановилась на восточном краю лагеря. Красота утра потрясла ее, она ощутила ее так неожиданно, что даже покачнулась. Сильные руки подхватили ее. Одна рука была сильнее, но это было не очень заметно. Мериамон не оглянулась, не попыталась освободиться.

Ладья солнца поднималась над горизонтом, все выше и выше над стеной гор. Тени колебались и исчезали. Все, кроме одной. Со стороны восходящего солнца, низкими длинными скачками, с горящими глазами, широко раскрыв смеющуюся пасть шакала, высотой с человека, ростом с македонца, приближалась, волнуясь и танцуя, ее тень, ее потерянная сила, пришедшая от солнца, чтобы снова сделать ее целой.

Насколько это возможно за пределами страны Кемет.

Свет утра разлился вокруг нее. Мериамон освободилась из объятий Нико. Он не пытался ее удержать, но и не бросил ее, не оттолкнул. Она им восхищалась.

— Ты сияешь, как лампа в темной комнате, — сказал он.

— Да?

— Да. — Его глаза скользнули по ее тени, снова вернулись к ее лицу. — Почему?

Его любимый вопрос. На этот раз Мериамон могла ответить:

— Так пожелали боги.

— Почему теперь?

— Это известно богам.

— Иногда, — сказал он, — ты просто приводишь в отчаяние.

Мериамон рассмеялась. Слишком давно она не делала этого.

— Значит, я такая же, как все вы.

— Мы не… — Он не закончил. Умница. — Так легко забыть, кто ты такая.

На это она ничего не ответила. Нико вздрогнул, загремев оружием.

— Ладно. Ты все-таки человеческое существо. Есть хочешь?

Ее желудок громко ответил за нее. Нико расхохотался.

— Тогда пошли. Надо расшевелить поваров.

Наверное, ей никогда не понять этих эллинов. То они полны священного трепета, то тут же насмехаются над всем, и всегда у них есть всему объяснение. Нико объяснил Мериамон все, происшедшее с ней, завтракая хлебом и медовым вином, сидя перед шатром Таис, рядом с Сехмет, которая тоже завтракала свежепойманной крысой.

— Все ясно, — сказал он. — Тебе нужен был знак, что ты не потерпела поражение с Александром. Боги привели его сюда. Поэтому… оно… вернулось к тебе. — Нико помолчал. Даже он не смог дать имя ее тени. — Теперь будет легче ждать?

— Нет, — ответила она. Он не слушал.

— Интересно, что бы сказал Аристотель? Сам я не много учился у него, но Птолемей рассказывал мне обычно о занятиях, и Александр часто вспоминает о них. Разум и логика — для Аристотеля все. Он даже поступки богов рассматривал бы с точки зрения разума.

— Богам не обязательно быть разумными, — сказала Мериамон.

— Но они разумны, — заметил Нико. — Мы просто этого не видим, потому что не может смотреть слишком далеко. Если бы мы могли понять ум Зевса, мы бы сами стали, как Зевс.

— Глупости.

Нико удивленно вытаращил на нее глаза.

— Я понимаю, что это значит, — сказала она. — Твой Аристотель так гордится своим умом, что считает себя способным понять замысел бога?

— Аристотель говорит, что мир — явление разумное, и разум — главный дар мужчины.

— А женщины?

— Женщины, — сказал Нико, — порождение слабого семени. У них нет собственного разума, и они подчиняются управлению и разуму мужчин.

Мериамон громко рассмеялась.

— Аристотель говорит такое?

— Аристотель самый мудрый философ в Греции.

— Ага, — сказала она, — философ, лучший друг мудрости. Я уверена, если бы он пользовался своими глазами вместо своего разума, он бы увидел, как он глуп.

— Слышал бы это Александр! — вспыхнул Нико.

— Александр тоже глупец, — заявила Мериамон. — Все мужчины такие. Мир разумен? Мир логичен? Насколько я вижу, ничего подобного!

— Ты женщина и чужестранка. Откуда ты знаешь, что ты видишь?

— У меня есть глаза, — ответила она.

— Но понимаешь ли ты, что они тебе говорят?

Она взглянула на него. Просто взглянула. Нико быстро отвел и опустил глаза. Но все-таки сказал:

— Ты не философ. Тебе не понять.

— А тебе?

— Ладно, — сказал он, — мне тоже. Но это греческая штука. Мы, македонцы, тоже греки, и она перешла к нам. Вот почему Александр так хорошо разбирается в учении Аристотеля. У него есть для этого и ум, и характер.

— А у меня нет, — сказала Мериамон, — мне она не нужна.

— Конечно, не нужна.

Ей захотелось выплеснуть остатки вина ему в лицо. Упрямый, дерзкий эллин. Вместо этого она поставила чашу и сказала:

— Я хочу принять ванну. И тебе бы тоже не мешало.

Она не стала ждать, что он ответит. Слуги были наготове с водой и ванной, и Филинна ждала, как она делала каждое утро, хотя Таис не вставала раньше полудня, если ей не мешали. Мериамон было приятно смыть грязь, пот и следы долгого дня и долгой ночи, а вместе с ними немного дурного настроения.

Было невыразимо радостно сознавать, что ее тень вернулась, и чувствовать ее присутствие там, где еще недавно была лишь гулкая пустота. Но в итоге ничто не изменилось. Она не оказалась ближе к стране Кемет.

Она совсем не удивилась, когда увидела, кто ждет ее, когда вышла после купания, чистая, причесанная и одетая, и уже начинающая чувствовать сонливость. Она ждала этого, она этого боялась.

Евнух Барсины низко поклонился, покосившись темными глазами на ее тень. Она лежала смирно. О том, где она побывала, разговоров не было. Больше она не покинет Мериамон.

Мериамон наклонила голову и ждала.

— Госпожа, — сказал евнух, — моя госпожа просит…

Мериамон вздохнула.

— Иду, — сказала она.

Шатер был тот же самый. Ничего не изменилось. Воздух был неподвижен, женщины ходили только из спальни в другую комнату и обратно. Нужно было решиться, чтобы выйти наружу и увидеть солнце, нужно было долго собираться с духом, чтобы закутаться в покрывала и сходить на базар. Мериамон подозревала, что они не в силах решиться на такое дважды. Ей было их почти жаль, хотя они и были персы.

Во внешней комнате, где ей пришлось ждать бесконечно долго, не было никого. Во внутренней была только Барсина, а около ее ног сидел евнух.

Но Барсина изменилась. Срок родов приближался, она очень растолстела, но была спокойна. Сидя на резном, обитом ковром кресле, в широком одеянии пурпурного цвета, густо затканном золотом, она казалась изображением божества.

Ее ясные глаза рассматривали Мериамон с пристальным интересом.

— Ты хорошо выглядишь, — сказала она.

— Я хорошо себя чувствую, — ответила Мериамон.

— Так и его величество говорил мне. Ревность?

Мериамон удивилась. Вроде бы нет.

Только интерес, и если не тепло, то что-то вроде сочувствия.

— Надеюсь, — сказала Мериамон, — что мои сиделки не слишком дорого заплатили за то, что позволили мне убежать?

— Царь разобрался с ними, — ответила Барсина.

— Милостиво?

— Очень, — сказала Барсина. — Он отослал их с эскортом обратно к их отцам. Он сказал им, что в его армии нет места для дураков. Может быть, Великий Царь найдет им лучшее применение.

Мериамон медленно вздохнула.

— Это не наказание.

— Нет? Их отцы предпочли бы не получать их обратно. Ведь они же были пленницами, а весь мир знает, что варвары делают с женщинами, которых захватили.

— Но не Александр.

— Мир еще не очень хорошо знает его. Они видят в нем только варвара, не больше. К тому же он так молод.

— Гор молод, и эллинский Дионис. Но они все равно боги.

— Если бы их жизнь была коротка, знали бы их как богов?

За этим спокойствием скрывался острый ум. Мериамон признала это, наклонив голову, даже с легкой улыбкой.

— Ты знаешь, кто такой Александр.

— Это может увидеть и слепой, — сказала Барсина.

— Даже перс?

— Я почти эллинка.

— Нет, это не так, — возразила Мериамон. Красивые брови сошлись на переносице.

— Ты ненавидишь нас. Ты по-настоящему ненавидишь нас.

— Не тебя, — возразила Мериамон. — Не тебя как таковую. Но за то, кто вы есть.