Энтони Варенберг - Наследие мертвых

• Название: Наследие мертвых
• Автор: Энтони Варенберг
• Издательство: Северо-Запад Пресс, АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-007575-8, 5-93698-053-7

Запретная магия процветала на одном из островов Западного Моря и привела островитян к гибели. Проклятые богами, они должны были унести на Серые Равнины свое темное искусство, но одному из творений Мрака удалось избежать гнева Небес. Бесстрашный киммериец вновь встает на пути извечного Зла в романе Энтони Варенберга «Наследие мертвых».

---

Возвратившись, наконец, домой, Конгур постарался незаметно проскользнуть к себе, чтобы смыть с лица копоть и переодеться, не привлекая внимания матери во избежание расспросов, и преуспел в этом, а вот Конану повезло меньше — не успев расстаться с Конгуром, он лицом к лицу столкнулся с Тариэлем.

— Где тебя носит? — спросил того. — И почему ты в таком виде? Ты вроде собирался составить мне компанию в Нумалии!

— Да, вот, дом тут один загорелся, — неопределенно отозвался варвар, — я и сунулся, думал, может, смогу чем-то помочь, А насчет Нумалии, ты что, прямо сейчас намерен туда отправиться?

— Нет, но пытаюсь выяснить, с чем там придется столкнуться, а тебя, похоже, это не волнует.

— По мне, лучше всего разбираться на месте, — объяснил Конан. — Вот когда мы туда придем, увидим все, что нужно.

— Напрасно ты так беспечен. В Нумалии существуют несколько орденов, члены которых вполне могут приносить человеческие жертвы, и совершенно неизвестно, кто из них расправился с Хэмом! — возбужденно произнес Тариэль. — Маги часто практикуют всяческие зверства. Демоны, которым они служат, требуют крови. И еще, ходят упорные слухи, что есть там некое "братство Воплощения", немногочисленное, но очень опасное, и поклоняются эти "братья" не то какому-то змею, не то гигантскому червю, а этот урод обожает питаться…

— Человечиной? — сообразил Конан.

— Вот именно, — подтвердил Тариэль. — Правда, последние сведения о них появлялись зим сто назад, а потом вроде бы все затихло, но проверить не мешает. Как тебе это нравится?

— Никак, — отрезал варвар. — Слушай, я устал. Давай попозже все это обсудим, а?

…Откровенно говоря, Конан сомневался насчет того, следует ему идти с Тариэлем или остаться в Бельверусе. Киммерийцу было совершенно несвойственно бросать незавершенным начатое дело, чтобы приняться за нечто иное. А в Бельверусе он нашел пока одни только тайны, громоздящиеся одна на другую. Тем не менее, ему настойчиво казалось, что часть ответов он получит совсем не здесь Конан не доверял богам, зато верил в судьбу, в том смысле, что в жизни бывает не так уж много случайностей: все происходящее определенным образом взаимосвязано. Чтобы покончить со своими бесплодными метаниями, варвар избрал простой способ, разрешив внутренний спор при помощи подброшенной монеты: он загадал, что, если она упадет вверх орлом, значит, боги желают его похода в Нумалию… так оно и вышло. Он предполагал благополучно возвратиться не позднее, чем через пару-тройку седмиц, и покинул Бельверус, оставив Райбера на попечение Дары.

Глава IX

Верно говорят, у любящего не два, а тысяча глаз, и все миры открыты ему, и весь смысл бытия — как на ладони. Гаал мог сказать это о себе с полным правом, ибо как никто знал, что такое любовь и бесконечная преданность.

Сердце Гаала навеки принадлежало Повелителю — так он называл Вундворма. Это существо, при виде которого ни в одном ином сердце не возникло бы никаких иных чувств, кроме безмерного, леденящего кровь ужаса и предельного отвращения, было для Гаала смыслом жизни. Он мог любоваться Вундвормом часами, забыв обо всем на свете, о еде, сне и себе самом.

Когда черное тело гадины обвивало тугими холодными кольцами его собственное, стискивая, точно стальными обручами, заставляя ребра хрустеть и почти не давая дышать, глаза Гаала наполнялись слезами восторга и счастья. Он не боялся испустить дух в этих объятиях, и пожелай Вундворм покончить с ним, охотно принял бы смерть. Но хватка ослаблялась. Морда чудовища вплотную приближалась к залитому потом лицу Гаала, и жуткие желтые глаза с поперечно расположенными узкими черными зрачками изучающе глядели в его, человеческие, расширенные и совсем темные от неописуемого волнения. Кошачья голова, покрытая не чешуей, а короткой блестящей шерстью, медленно покачивалась из стороны в сторону, завораживая, гипнотизируя. Узкий длинный, раздвоенный, как у змеи, язык Вундворма выскальзывал из страшной, полной острых белых зубов, алой пасти, короткими влажными касаниями заставляя Гаала трепетать. Утробный мурлыкающий звук, глухое ворчание, вырывавшееся из самой глубины существа гадины, сливался с хриплыми блаженными стонами человека. Это было больше, чем соитие. В такие минуты Гаал не знал, где он и кто, не ощущал себя ни мужчиной, ни женщиной, он становился частью Повелителя, создания, единственного и неповторимого в своем роде, и был готов принять от него все, что угодно.

Хвост твари, шурша, извивался на каменном полу, взметался вверх и со свистом опускался на спину Гаала, рассекая плоть. Но человек не думал о боли — она была естественной составляющей их отношений. У Гаала перехватывало дыхание, он тоже начинал дрожать и извиваться, хотя вовсе не стремился избавиться от страданий. Несколько ударов — Повелитель наносил их вполсилы, зная, что, дав себе полную волю, просто прикончит Гаала, перерубив пополам — и гадина останавливалась для того, чтобы затем жадно слизывать кровь с тела своего… кого? друга? раба? возлюбленного? — пока та, свернувшись, не переставала сочиться из нанесенных Вундвормом глубоких ран.

Тело Гаала было сплошь покрыто сетью давно затянувшихся и совсем свежих шрамов. Чистыми оставались только руки и лицо, так что, натянув на себя одежду, Гаал выглядел вполне нормально.

Сегодня Повелитель пребывал в состоянии полнейшего довольства и таким образом, через Таинство Соития, благодарил Гаала за ощущение блаженной сытости. Иногда же случалось по-другому. Если Гаал не успевал вовремя накормить Вундворма, гадина делалась раздражительной, и тогда кара не заставляла себя долго ждать. Вместо ласкающих прикосновений языка, тварь выделяла обжигающий яд, который, попадая па открытые свежие раны, причинял настоящие невыносимые муки. Гаал исходил криком и терял со знание. Впрочем, он и это принимал как должное — вина неизбежно влекла за собой заслуженную кару. Ему следовало лучше заботиться о Повелителе, чтобы избегать наказания.

Гаал был очень богатым человеком. Близость к Вундворму гарантировала ему неизменную удачу на всех жизненных путях. Иначе он бы не имел возможности покупать столько рабов, чтобы достойно содержать своего Повелителя, требующего новых и новых жертв и предпочитавшего молодых и сильных, с хорошим свежим мясом и горячей кровью. На корм Вундворму годились только такие. И он почему-то предпочитал мужчин. Женщины приводили Вундворма в ярость. Он убивал их, но не питался их телами.

Несколько поколений предков Гаала служили Вундворму, начиная с того, первого, который доставил гадину в Хайборию и подарил ей жизнь. Сначала в Аргос, затем в Шем… приходилось много скитаться, скрываясь от тех, кто желал уничтожить Вундворма, пока его служители, называвшие себя членами Ордена Воплощения, прочно, и, как они полагали, навсегда не обосновались в Нумалии.

Вообще-то Гаал знал, что Вундворма практически невозможно убить, но не терял бдительности, Вроде бы за два прошедших столетия не обнаружилось в живых ни одного из тех, кто был бы способен это сделать. Тела тиарийских магов были навеки погребены под многокилометровым слоем серого пепла на маленьком острове, ставшем их общей могилой. Никто не спасся. Во всяком случае, о тиарийской диаспоре никогда не было слышно ни в одной из хайборийских земель. Но осторожность не бывает излишней. Ибо довольно всего лишь одного потомка тиарийцев, в коем проснется Дар, чтобы над Повелителем нависла страшная угроза. Поэтому в обязанности Гаала входило не только содержать его, но и внимательно следить, чтобы гадине не угрожала опасность. И здесь ни на кого нельзя было положиться! Даже на других членов Ордена Воплощения — эти мелкие людишки, в отличие от Гаала, не любили Вундворма, а значит, понятия не имели о подлинной верности, которая исходит только из сердца, а не от головы и холодных низких рассуждений о собственной выгоде. Они были тупыми, ленивыми, трусливыми слабаками. Некоторые из них после Таинства Соития с Вундвормом сходили с ума, иные умирали. То, что Гаал воспринимал как великую награду и знак особого расположения Повелителя, было для них ужасом и пыткой. В том числе и для Ингуна, отчаянно старавшегося держаться от Вундворма подальше и видеть его пореже. Так что достойного преемника Гаал не видел. Он служил Вундворму более двадцати зим и был еще достаточно крепок, чтобы продолжать. Но не до бесконечности же. Человеческая жизнь коротка. Что будет потом, когда он, Гаал, не сможет достойно выполнять свою миссию? Он возлагал определенные надежды на Ингуна, но с тем предстояло еще долго и много работать.

Проклятого парня только недавно перестало рвать, когда он присутствовал при поглощении Вундвормом пищи. Он, видите ли, не мог привыкнуть к тому, что Повелитель пожирает людей живьем и святотатственно предложил сначала умерщвлять жертв. Как же! Предлагать Повелителю падаль?! До этого Гаал никогда бы не опустился. Суровая отповедь Магистра привела к некоторому просветлению в мозгах Ингуна, и парень сам вызвался сопровождать Повелителя во время Охоты. Ибо иногда Вундворм сам выбирал себе жертву, не довольствуясь подношениями, и убивал ее прямо на улице*. Обычно Гаал сам бывал в такие моменты с ним рядом, чтобы убрать остатки трапезы. На сей раз он доверился Ингуну — и что же? Тот все испортил. Разорванное тело осталось лежать на камнях в луже крови и было обнаружено. Мало того, жертвой Вундворма стал не кто иной, как Хэм, представитель тайной охраны.