Энтони Варенберг - Наследие мертвых

• Название: Наследие мертвых
• Автор: Энтони Варенберг
• Издательство: Северо-Запад Пресс, АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-007575-8, 5-93698-053-7

Запретная магия процветала на одном из островов Западного Моря и привела островитян к гибели. Проклятые богами, они должны были унести на Серые Равнины свое темное искусство, но одному из творений Мрака удалось избежать гнева Небес. Бесстрашный киммериец вновь встает на пути извечного Зла в романе Энтони Варенберга «Наследие мертвых».

---

— Мои работы! Но ты обещал, что я буду творить для богов! Вот почему мастер Тарс говорил, что не желает служить злу… ты обманул меня… я не знал, что делаю!

— Ну, будет посыпать голову пеплом, — усмехнулся колдун, которого совершенно не тронуло отчаяние Конгура. — Не так ты был наивен и невинен, каким пытаешься представить себя сейчас. Не прикидывайся жертвенной овцой. Строго говоря, никто тебя не обманывал. Ты сам поклялся исполнить все, что бы я ни велел, без всяких условий и не спрашивая, зачем. А стоило тебе поинтересоваться, я был с тобой честен и откровенен. Разве не так?

— Я тебя ненавижу — глухо сказал Конгур, закрыв лицо руками и покачиваясь из стороны в сторону.

— Ну, успокойся, — смягчился старик. — Ты служишь не злу, а истине. Она не бывает дурной или хорошей. Кое-кого созданные тобой портреты удержали от рокового шага. Те же, кто не остановился, и без тебя погиб. Ни ты здесь ни при чем, ни я. Выбор, в конечном счете, делается не нами. Я-то, как раз, добиваюсь, чтобы люди были по возможности честными с самими собой. И ты мне очень помогаешь достигать этого. Выбор каждый делает сам за себя, — повторил Аттайя.

В тот день Конгур ушел от него в смятении. Но прошло всего несколько дней, и ноги сами понесли его к старику! Он не находил причин, для чего бы им разлучаться. Разве Аттайя не друг ему? Разве он, Конгур, не учится у него столь многому, о чем бы иначе мог никогда не узнать? Старик никогда его не осуждает. Ему можно доверять. Убедив себя в этом, Конгур почти совсем успокоился. Но в течение последних месяцев он больше не получал от Аттайя заказов. Они только подолгу разговаривали. Так было до тех пор, пока Конгур не нашел Аттайю мертвым. Он был так потрясен этим, что напрочь забыл об очередном портрете, который принес с собою, и бежал, оставив его, точно свой последний дар умершему. И улику, изобличающую его как верного помощника старого колдуна. Теперь же он рассчитывал только на то, что Аттайю найдут не сразу. Тогда он успеет вернуться и забрать таволу. Если же нет, то о последствиях Конгуру жутко было даже помыслить.

Этой картиной было ничто иное, как портрет самого Аттайи.

Глава VII

Судя по всему, в тот день Конану было суждено познакомиться со всеми членами этой семьи. Не успел он закончить разговор с Конгуром, и спуститься на первый этаж особняка, как лицом к лицу столкнулся с неким пожилым господином. Возраст наложил на его черты свой суровый отпечаток, и тем не менее человек этот выглядел весьма примечательно. Очень высокий, ростом не ниже самого киммерийца, с завидной осанкой, резкими, словно вытесанными из камня, чертами, сильным подбородком и умными холодными глазами, глубоко посаженными под прямыми светлыми бровями, он выглядел, как будто вождь некоего северного племени, решительный и безжалостный. Конан понял, что перед ним Донал Ог, и первым приветствовал его. Тот задержал на нем пристальный взгляд, прежде чем ответить, затем надменно кивнул.

— Я о тебе слышал. Насколько я понимаю, твое появление в Бельверусе уже успело ознаменоваться участием в безумствах моего родственника, киммериец.

Конан почтительно поклонился, словно не заметив язвительного тона.

— Увы, некое маленькое недоразумение потребовало моего вмешательства.

— Увы, — в тон ему ответил Донал Ог, — это маленькое недоразумение стоило жизни двоим стражникам, слугам закона, о чем ты, возможно, не знаешь. Впрочем, вина лежит на Тариэле. Он прикончил обоих, не ты. И ответит за это.

Конан хотел возразить, объяснив, что стражи закона в противном случае прикончили бы его самого и были очень близки к этому, но не успел.

— Отец, — Дара встревоженно приблизилась к Доналу Огу, — выслушай меня, прошу.

— Я только и делал, что слушал тебя свыше пятнадцати зим, моя дорогая, а теперь буду говорить с другим человеком. Где твой муж?

— Он провел тяжелую ночь в камере тюрьмы и сейчас нуждается в отдыхе.

— Ничего. Пусть прервет свой отдых. Скажи ему, чтобы немедленно явился, я жду его. Для беседы, — добавил Донал Ог. — И пусть поторопится.

Она все еще колебалась, откровенно не желая сдвинуться с места.

— Что такое, Дара, — раздраженно и нетерпеливо произнес Донал Ог, — можно подумать, что ты видишь во мне чудовище, готовое уничтожить твоего Тариэля.

— Но разве это не так, господин? — тихо, но оттого не менее дерзко спросила женщина.

— Мои желания не всегда совпадают с реальными намерениями, — тень улыбки тронула его губы, — однако, дорогая, если ты и дальше станешь меня раздражать, клянусь, что на Тариэле это может отразиться самым непредсказуемым и неприятным образом.

Последнее заявление вынудило Дару поторопиться, и она тут же отправилась за мужем. Он появился спустя не более пары минут, и, разумеется, в ее сопровождении.

— Очень хорошо, что я наконец имею счастье лицезреть столь важную особу, — процедил Донал Ог, — хотя уже и не чаял удостоиться подобной чести, ибо мне не вдруг удалось преодолеть кордон в лице собственной дочери. Теперь же я вынужден попросить ее удалиться. Дара, оставь нас. Мой разговор с Тариэлем тебя не касается.

— Меня касается все, что имеет к нему отношение, — возразила Дара, вставая рядом с мужем и — Конан готов был поклясться, что это совершенно бессознательный жест — переплетая собственные пальцы с его. — Особенно если ему угрожает опасность, от кого бы она не исходила. Я имею право знать, что ты задумал, отец.

— Не сомневайся, узнаешь в свое время, — Донал Or был непреклонен. — Оставь нас, — повторил он.

— В самом деле, Дара, — вмешался Тариэль, — не думаю, что твое присутствие здесь уместно, — он почти подтолкнул ее в сторону двери.

Поскольку от Конана никто не требовал покинуть общество Донала Ога и Тариэля, киммериец за ней не последовал.

— Верно, ты можешь остаться, — позволил Донал Ог. — Не вижу причин, почему бы нет. Сядь, Тариэль.

— Итак, твое пребывание в Бельверусе становится, мягко говоря, бурным, — размеренно и монотонно роняя каждое слово, начал он. — И мне кажется, я вполне переживу твое отсутствие.

— Означает ли это, что я должен покинуть Немедию? — с достоинством, сохранять которое ему было весьма нелегко, спросил граф.

— Помнишь, я предупреждал, что, если ты не остановишься в своих бесчинствах, тебе придется понести наказание. Надо ли также напоминать, что к моим предупреждениям следует относиться серьезно?

— Нет, господин. Я понял, что мне придется ответить перед судом.

— Ничего подобного, я имею достаточный вес в определенных кругах и не допущу, чтобы член моей семьи оказался в столь жалком положении, — холодно ответил Донал Ог. — Разумеется, не ради тебя лично, Тариэль, но дабы честь рода не была окончательно опозорена. Но на определенное время тебе, действительно, придется оставить Бельверус.

— Произошло чудовищное недоразумение, мне очень жаль, — сказал Тариэль, — двое убитых мною людей угрожали жизни моего друга и моей собственной, и я был вынужден защищаться. Я лишь не соразмерил силу удара. К тому же их было пятеро, верхом и вооруженных, я же отбивался голыми руками, не имея при себе даже ножа!

— Я знаю, что ты стащил тех двоих с седел конец и свернул им шеи, — согласился Донал Ог. — Допускаю даже, что при этом ты действительно защищался. Но видишь ли, в чем неувязка: они служили закону, а не являлись некими затеявшими уличную драку пьяными бандитами. И ты, и твой друг должны были не сопротивляться, а без лишних пререканий последовать за ними, вот и все, а затем спокойно ждать, пока случившееся не получит должной оценки в законном порядке. Здесь не северная Хайбория с ее лесами и. полнейшим беззаконием! У себя в Киммерии, — тут он перевел осуждающий взгляд на Конана, — вы можете убивать кого и когда угодно дюжинами в качестве легкой разминки, но не в Бельверусе, где подобное недопустимо!

— Тариэль виновен только в том, что не смог спокойно ждать, пока меня затопчут копытами, — вмешался тот. — Вообще-то мне пробили голову рукоятью меча, как ни стыдно в этом признаваться, и я какое-то время не мог сам за себя постоять. А он действовал достойно. О каком позоре для рода можно говорить, если эти стражники, или кто они там, собирались встать на сторону как раз мерзавца, только что жестоко и несправедливо оскорбившего графа Тариэля, обозвав его последними словами? У него не оставалось выхода, кроме как драться. За свою честь, между прочим, а не ради удовольствия. И я где и когда угодно готов это подтвердить.

— Меня не интересуют твои чувства, киммериец, а также и чувства Тариэля. Но то, что он своим поведением заставляет волноваться мою дочь и ставит под угрозу будущее моих внуков, затрагивает меня несомненно. Этого я никогда не прощу. Я вверил тебе, Тариэль, судьбу Дары — и что же ты творишь?! Все, довольно! Ты покинешь Бельверус немедленно.