Поль Пасмор - Чёрный Огонь

• Название: Чёрный Огонь
• Автор: Поль Пасмор
• Жанр: Фэнтези

Из-за Барьера, вот уже многие века отделяющего населённые драконами острова от остального мира, люди кажутся загадочными и ну очень интересными. А ещё где-то там, во внешнем мире, должны скрываться остатки таинственного народа, некогда сражавшегося с драконами в войне, поставившей Мир на край гибели. И разве удивительно, что молодая драконь покою тропических островов предпочитает экскурсию в человеческую империю? А дальше в строгом соответствии с законами жанра: спасение принцессы (ну хорошо, не принцессы, но всё-таки!), знакомство с эльфами (те самые старые враги, а как же!), да ещё конь оказывается единорогом! А люди, как выясняется, уже довольно давно освоили человеческие жертвоприношения — единственный оставшийся в Мире источник Силы. Ну как тут не вмешаться?

---

Появление в числе командиров дружин Инберта Лише стало для Кодара полной неожиданностью. Они же решили…! Утомлённое лицо барона покрывала копоть, обгорелые усы топорщились завитушками, похожими на поросячьи хвостики, — но, поймав взгляд принца, экс-маршал улыбнулся одними глазами и едва заметно кивнул.

Собравшиеся рыцари походили друг на друга сильнее, чем братья. Помятые, забрызганные кровью, у многих ещё и закопченные доспехи, воспалённые, покрасневшие глаза, движения, выдающие усталость и боль…. Маги, кстати, в отличие от воинов, успели и покушать, и переодеться. Показательно….

— Вы все, вероятно, уже знаете, что наш император пал жертвой этой войны. Мой дядя погиб, и я, как наследник трона, объявляю траур. Поэтому прошу вас проследить, чтоб веселье по поводу победы, подогретое праздничным вином, не перешагнуло границ допустимого. — спокойно и буднично начал Кодар.

Толстого мага аж перекосило. Другое он ожидал услышать, совсем другое… учтём.

— А теперь я хотел бы узнать, каковы наши потери. — юноша краем глаза следил за магом и не удивился, вновь заметив недовольную гримасу.

Один за другим командиры выходили вперёд и докладывали. Картина вырисовывалась, мягко горя, нерадостная. Похоже, если бы не магия, воины империи полегли бы в этой лощине все до одного, оставив орде дикарей, несколько уменьшившейся в размерах, беззащитные города и деревни. Права была Виа, утверждая, что их нельзя выпускать в предгорья! И зачем дядя вмешался… теперь и это навсегда останется тайной. От гвардии уцелели жалкие огрызки в числе нескольких десятков — всё, что император оставил при своей особе. Рыцарей полегло больше половины, у ополченцев приемлемые потери только среди лучников…. Хорошо, что, кроме северян, атаковать Алькартан просто некому — ведь империя сейчас, по большому счёту, беззащитна! А бароны и герцоги теперь долго будут сидеть тише воды, ниже травы… их дружины в составе армии сражались доблестно и потеряли многих. Сделав такой вывод, Кодар случайно поймал взгляд мага, и поправил сам себя: будут, если им никто не предложит магическую поддержку. Сегодняшняя победа возводит чародеев на новую ступень. Если они способны сжигать армии…. Юноша поёжился, хотя жара стояла отнюдь не весенняя. Только сейчас он понял, сколь тонка та грань, по которой ему предстоит пройти. Кто помешает этому вот толстяку сменить неугодного императора на барона посговорчивей? И кто, после сегодняшнего, станет противиться его ставленникам?

— Благодарю вас. — будущий властитель обращался ко всем, но смотрел на Инберта — и читал в глазах барона молчаливую поддержку и искреннее сочувствие. — Мы понесли тяжёлые потери, но сумели победить. Враг уничтожен. Алькартан в безопасности. Выдайте воинам вина — но не забудьте про дозоры. Завтра мы выступаем в Илливиан.

Рыцари разошлись молча — объявленный траур делал неуместными крики радости и поздравления с победой, да и усталость брала своё. А ещё предстояло хоронить павших — тех немногих, чьи тела избежали огненного погребения; разместить раненых на телегах и волокушах; посвятить в рыцари выживших оруженосцев…. Маги остались, и по очередному пойманному взгляду Кодар понял, что выступать они бы предпочли перед более обширной аудиторией. Впрочем, недовольство мелькнуло и исчезло. Толстяк проводил уходящих рыцарей своей отвратительной улыбкой. Остальные замерли истуканами — даже лиц не видно из-под капюшонов.

— Итак, что же произошло? Откуда появились крылатые твари, что за огонь спалил дикарей? — отрывисто спросил принц.

Эх, зря он дал им время! Надо было спрашивать сразу, в лоб — тогда, возможно, и удалось бы понять, где правда. А так… поздно. Уверенная, красочная речь толстяка, в изобилии пересыпанная магическими терминами, звучащими для юноши не понятнее слов эльфийского языка, яснее ясного говорила о солидной подготовке, проведённой во время столь опрометчиво предоставленной передышки. Эх, Виа бы сюда… её бы звучные незнакомые слова в тупик не поставили!

Если опустить терминологию, то, по словам мага, выходило следующее: жрецы северян, увидев, с каким отчаянным сопротивлением столкнулись их воины, создали крылатую, плюющуюся огнём тварь, и напустили её на противника. Но им, магам империи, удалось понять, что враг сделал и как, и они сотворили свою тварь. В короткой схватке их чудовище, чёрно-серое, разорвало ало-золотого собрата, испепелило орду и прекратило своё существование. Ясный пень, фокус потребовал от чародеев напряжения всех сил, потому-то они и не смогли спасти императора и прозевали кучку северян, избежавших пламенной смерти. Выглядело всё это складно и вполне правдоподобно — но принц не хотел верить. Иначе приходилось признать, что против их могущества бессильны честь и доблесть, боевое искусство и верная дружина… приходилось покориться.

Отвернувшись, чтобы не видеть самодовольной гримасы на отвратительной роже, Кодар вперил невидящий взгляд в густой кустарник… и не сразу понял, что же кажется ему таким странным. Кустарник смотрел на юношу подозрительно знакомыми глазами. Если бы не сумасшедший денёк, принц, несомненно, узнал бы Литара сразу. Но так получилось даже лучше — он успел подумать и решить, чего делать не стоит ни в коем случае. Например, не стоит привлекать к мальчишке внимание магов.

— Я понимаю, какую услугу вы оказали империи. Сегодня магия спасла Алькартан, и это, без сомнения, заслуживает небывалой награды! — как можно больше громких слов, они это любят. — После окончания траура и коронации я обязательно….

Маги внимали. Толстяк даже не пытался скрыть удовлетворение, выражение коего сделало его масляную физиономию ещё гаже… и такое, оказывается, возможно! Литар из кустов переместился за разбитый для императора шатёр — грамотно переместился, не заметь его Кодар раньше, ничего бы не увидел. Наследник трона разливался певчей птицей. Петь магам дифирамбы пришлось долго; ещё немного, и юноша бы сорвался, высказав им в довольно грубой форме, что он на самом деле думает — но чародеи откланялись всё ж таки до того, как терпение будущего императора иссякло окончательно.

Обогнув шатёр, принц увидел только качающиеся ветви. Литар не стал его дожидаться. Чуткое ухо охотника уловило лошадиный храп. Где-то рядом, и не со стороны лагеря… значит, он верхом. И наверняка, узнав всё, что сможет, направится к месту общего сбора. Ну и замечательно.

Кодар чувствовал настоятельную потребность поговорить с Виа или эльфом. Если кто и сможет объяснить, что же произошло на самом деле и можно ли как-то противостоять владеющим такой мощью магам, то только они.

Не поднимая шума, юноша сам оседлал коня и повёл его в лес. Несмотря на сгустившийся под деревьями полумрак, он легко нашёл то, что искал — следы копыт и сапог недалеко от шатра. Вот отпечатки сапог исчезли, остались только копыта. Принц вскочил в седло и, не торопясь, поехал по следам, которые Литар, похоже, и не думал скрывать.

Чудовищ, столкнувшихся в воздухе над его макушкой, Зак попросту не заметил. Вой возмущённой таким насилием стихии не достиг его слуха; ураганный порыв ветра не потревожил ни один волос на голове элльвайна. Вождь северян ничего не слышал, кроме предсмертных стонов и криков боли, и видел лишь шлейфы кровавых брызг, сопровождающие полёт его клинков, да падающих врагов, тщетно зажимающих раны в попытке удержать алую влагу жизни. И даже жидкий огонь, вплетённый в смерч, не смог прорвать пелену боевого безумия, захватившего варвара целиком, без остатка. Зак продолжал движение, не оглядываясь. Он не знал, что рядом осталась лишь горстка самых удачливых, что остальные воины сгорели заживо или всё ещё горят… он шёл вперёд.

Ещё утром элльвайн не сомневался, что обряд Посвящения, проведённый Старейшим над ним и его оружием — церемония красивая, внушительная, и весьма полезная для управления войском. И всё. В то, что оный обряд даст ему какую-то силу, или там неутомимость с неуязвимостью, варвар не верил. Да и не нуждался он в такой вере — ему вполне хватало уверенности в себе: в своих силах, своей выносливости, своём мастерстве. Зачем ему, элльвайну, прошедшему школу Девы Льда, в бою может понадобиться божественное вмешательство?

И поначалу всё шло так, как он и предполагал. Битва, обычная битва смертных, клинок против клинка, выучка и тактика цивилизации против закалки северных равнин… и искусство полководцев против численности орды. Зак не знал, кто командовал передовыми силами противника, но очень многое бы отдал за возможность прикончить отродье ворру собственноручно. Эти его танцы спутали все планы; основные силы пришлось бросить в бой не там, не так и не тогда… а потом вождь убил первый десяток врагов, и его накрыла мутная, пенящаяся волна — накрыла и поволокла за собой. Он не знал, к какой цели рвётся сквозь ряды закованных в железо рыцарей, он забыл, что поставлен во главе всего северного воинства и что задача вождя — отнюдь не рубиться в первых рядах… он просто убивал. Кровь брызгала на руки, лицо, грудь; кровь упругими струями выплёскивалась из рассекаемых жил — и то, что раньше в исполнении Девы Льда или того же Ортига вызывало в элльвайне жгучую зависть, сейчас получалось легко и естественно. Клинки в его руках разрубали доспех вместе с рыцарем, а зачастую и вместе с конём, от стрел он уворачивался играючи, а усталость безнадёжно отстала, затерялась где-то в мешанине тел, мёртвых и умирающих. Силы, казалось, лишь прибывали с каждой минутой боя, но Зак не видел в этом ничего странного или необычного. Способность думать, сопоставлять и делать выводы покинула его, оставив только Цель — и стремление достичь её любой ценой. И с каждым взмахом клинков, с каждой отсечённой конечностью, с каждым телом, рухнувшим под ноги, элльвайн всё сильнее, явственнее ощущал напор волны, несущей его, настоятельную потребность нанести удар, обагрить лезвие и руки кровью… но не этой! И не этой! И эта — тоже не то!