Василий Глотов - Наедине с совестью

• Название: Наедине с совестью
• Автор: Василий Глотов
• Жанр: История

---

- Вот вам поместья!

Немцев захватили в разрушенном здании. Пленные были снайперы-корректировщики, имевшие надежную телефонную связь с огневыми позициями своего артдивизиона. Клюге сидел у телефонного аппарата в полусне, его оглушили ударом гранаты, а Отто Дикман в последнюю минуту спрятался в большой русской печке, где и вымазался сажей. Теперь на вопросы Смугляка он отвечал подробно и правдиво. Клюге хитрил и вел себя вызывающе. На голове его вздулась шишка. Фашист шумно вздыхал и пощупывал голову. Наконец, Клюге повернулся к гвардии старшему лейтенанту и серьезно заявил, что намерен жаловаться русскому командованию на грубое обращение с ним. Он доказывал, что нельзя связывать руки и затыкать тряпками рты пленным. Это не гуманно и противоречит нормам международного права. Когда Смугляк перевел его слова, разведчики громко рассмеялись, а неугомонный Янка Корень давился смехом и, показывая на старшину, говорил возмущенному Гансу Клюге:

- Это вот он обработал вас так. Вы уж простите ему. У него не было времени разбираться, какое место затыкать у фашистов. Кстати, я тоже такой: не церемонюсь с преступниками.

Новый взрыв смеха потряс землянку. Клюге без перевода понял, о чем говорил красный разведчик, бросал на него враждебные взгляды и, коверкая русский язык, сказал сердито:

- Мы вас наутчим воеват.

- А мы вас отучим! - спокойно, но твердо отпарировал Смугляк, поднимаясь. - Не мы к вам вломились, а вы к нам Вам ли говорить о гуманности, когда ваши руки по самые локти обагрены людской кровью? Кто вас просил сюда? Вы хотели взять Москву, не вышло! Теперь посмотрите на нее глазами пленных.

Немцев отправили в штаб дивизии.

*

В начале декабря в действующие части шло все новое пополнение. В ночное время к переднему краю выдвигалась тяжелая артиллерия, в лесах и в низинах скапливались самоходные орудия и танки. Фронтовики повеселели. Они понимали, что готовится разгром врага, но помалкивали, ожидая приказа о наступлении.

И приказ был отдан.

На всю жизнь запомнил Михаил Смугляк метельную ночь. Весть о начале наступления в какие-то считанные минуты облетела передний край. Землянки и блиндажи сразу опустели. Артиллерийские и минометные расчеты приготовились к открытию огня. Траншеи до отказа заполнились пехотинцами. Настроение у всех было приподнятым. Наконец-то наступила пора нанести фашистам чувствительный удар.

Точно в назначенное время на широком фронте одновременно загремели сотни орудий. Глухое эхо заметалось по взбудораженному лесу Подмосковья. С приподнятых коротких рельс катюш срывались багровые куски стали, сверкая, пролетали над пехотой и быстро гасли в синеве раннего зимнего утра. После мощной и длительной артиллерийской подготовки заревели моторы танков и самоходок. В небо взвились алые ракеты - и сразу же все двинулись вперед, на запад.

Огневым валом и стремительной атакой войск оборона противника была сломана, передовые подразделения разбиты. Танки и самоходные орудия, расширяя прорыв в полосе вражеской обороны, увлекали за собой пехоту все дальше и дальше на запад. На пути зияли черные и желтые воронки, виднелись обваленные блиндажи и землянки, по сторонам шоссейных дорог и большаков валялись брошенные фашистами автомашины и орудия, санные и колесные повозки.

Разведчики роты гвардии старшего лейтенанта Никитина наступали в составе первого полка мотострелковой дивизии. Все они были на лыжах, в дубленных полушубках и в серых валенках. Смугляк шел впереди роты, расторопный и взволнованный, словно его подменили. В полях белым дымком курилась метель. Янка Корень, тоже довольный, с раскрасневшимся лицом, спешил за Смугляком, ровно поскрипывая лыжами. Он внимательно оглядывал поле битвы, и, догоняя гвардии старшину, говорил ему одобрительно:

- Вот наломали!..

- Они заслужили, - отвечал Смугляк.

Мелкие подразделения противника, не принимая боя, стремились оторваться от наступающих войск. Пришлось преследовать врага без отдыха и привалов. В полях ни одной тропинки! Седая снежная целина да поземка встречала советских воинов. Отходя "на заранее подготовленные позиции", фашисты мстили мирным жителям: отбирали у них продукты питания и одежду, выгоняли стариков и женщин на расчистку проселочных дорог и в завершение всего выжигали села. Позади гитлеровцы оставляли сплошные пепелища, взорванные мосты, минированные шоссейки, сорванные и погнутые рельсы железной дороги. Это не устрашало, а еще больше разжигало ненависть воинов к поработителям.

Второй день наступления подходил к концу. Надвигалась ночь, морозная, неспокойная. Лица разведчиков обветрились, зачерствели. Шли все время без тепла и горячей пищи. Одно было утешение у солдат - лес. Там они разводили костры, отогревались и продолжали идти дальше. За наступающими подразделениями тянулись полковые обозы, а за ними уже пробивались автомашины.

В четыре часа ночи объявили привал. Сразу же были выставлены посты и выдвинуто боевое охранение. Разведчики без команды взялись за саперные лопаты. Через несколько минут расчистили снег и разложили костры. Высушив портянки и рукавицы, фронтовики разгребали пепел и на согретой земле вплотную ложились спать. Командир роты Никитин поднял воротник полушубка, прислонился к толстому стволу сосны и стоя задремал. Смугляка тоже одолевали усталость и сон, но он старался все время быть в движении. Не снимая с плеча автомат, гвардии старшина проходил между лежащими разведчиками, поглядывая, чтобы никто из них не обжегся и не обморозился. Вскоре позади, на темном фоне ночи, показались черные точки упряжек. Это подходил обоз полка, а вместе с ним полевая кухня разведчиков. Смугляк разбудил Никитина и доложил ему о подходе обоза. Командир протер глаза заскорузлой рукой, отошел от сосны и, умываясь снегом, проговорил простуженным голосом:

- Поднимайте роту! Нужно как можно быстрее накормить разведчиков. В десять минут шестого - выступаем.

К Никитину подошел офицер связи командира дивизии и сообщил: в пяти километрах от привала полка, в селе Н. находится на постое батальон фашистов и большой обоз. Генерал беспокоится. На рассвете противник, оставляя село, может поджечь его. Нужно принять все меры, чтобы предупредить новое преступление врага. Приказ прост и ясен, но как выполнить его? Разведчики утомлены до крайности. В полном составе рота не успеет подойти к селу и завязать бой с фашистами.

Никитин задумался. На помощь ему пришел Смугляк. Он предложил немедленно выслать к селу хорошо вооруженную группу лыжников во главе с ним. В данной обстановке другого решения не придумаешь. Гвардии старший лейтенант согласился.

- А вы отдохнули? - спросил он Смугляка.

- Да, часа два вздремнул, - впервые обманул командира Смугляк, умышленно напуская на себя бодрость. - Самочувствие отличное. Разрешите действовать?

- Действуйте!

Перед рассветом, когда остатки разведроты и стрелки первого батальона вышли из леса на дорогу, лыжный отряд Смугляка был уже далеко впереди. В отряде насчитывалось двадцать четыре человека, пять ручных пулеметов, шестнадцать автоматов и около пятидесяти гранат. Обогнув село, отряд смельчаков вышел на западную окраину и расположился у самого большака, по которому должны были отходить фашисты. Место оказалось на редкость удобным и безопасным для проведения внезапного боя. Большак разделял на две половины березовую рощу и тянулся от села на возвышенность. Старшина разбил отряд на две группы, одну во главе с Янкой Корнем послал на левую сторону большака, с другой остался сам. Бой должен был начаться по его условленому сигналу.

Как и предполагалось, ровно в шесть часов утра фашисты выступили, оставив в селе поджигателей. Сначала на большак вышли пехотинцы, человек пятьдесят. За ними потянулся обоз. На каждой повозке сидело по два немца. Смугляк прикинул, что фашистов было по меньшей мере человек восемьдесят. "Ничего, повоюем!" - подумал он и передал приказ по цепочке лыжников: "Приготовиться!"

Первая колонна уже перешла мостик и начала подъем. До нее было метров сто. Когда она приблизилась, Смугляк прицелился и дал очередь из ручного пулемета по передней повозке. Кони вздыбились. Фашисты опешили. Это был сигнал. Сразу же с двух сторон застрочили автоматы и пулеметы. Несколько гитлеровцев ткнулись в снег, остальные бросились в березняк, началась паника. Лыжники Смугляка косили врага меткими очередями. Ездовые и сидевшие с ними солдаты подняли вверх руки. Но в хвосте повозок была еще одна группа немецких пехотинцев. Заметив малочисленность советских воинов, окружавших обоз, они развернулись и начали отстреливаться. Смугляк немедленно выдвинул вперед свою группу и приказал открыть огонь из всех видов оружия. В то время, когда он, пригибаясь, перебегал от одной подводы к другой, рядом, из-за повозки, послышался выстрел. Смугляк бросил туда гранату, но тут же почувствовал сильную боль в паху. Пробежав еще несколько метров, он упал, затем быстро поднялся, сделал шаг вперед и снова упал.