Ольга Хлудова - За голубым порогом

• Название: За голубым порогом
• Автор: Ольга Хлудова
• Издательство: Географгиз
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1963

Моря Дальнего Востока, в частности Японское море, по богатству и разнообразию населяющего их животного и растительного мира являются интереснейшими водоемами.

Множество морских животных, необычных по своему внешнему виду и повадкам, встречалось автору и его товарищам по подводным исследованиям во время экскурсий у берегов Приморья. Большие глубины населяют еще более причудливые существа, которые попадаются иногда в сети рыболовецких бригад.

Обо всем этом и рассказывается в книге О. Ф. Хлудовой, удачно сочетающей в одном лице наблюдательного натуралиста, художника, фотографа и спортсмена, владеющего техникой подводного плавания.

Это вторая книга О. Ф. Хлудовой о подводных исследованиях. Первая под названием «Волны над нами», выпущенная Географгизом в 1960 году, была посвящена подводному миру Черного и Азовского морей.

---

Однажды я почувствовала натяжение лески и только начала ее выбирать, как Володя вдруг обернулся ко мне и сказал:

— Хотите пари, вы сейчас поймали камбалу граммов на шестьсот.

— Откуда такие точные сведения, — засмеялась я, быстро перехватывая скользкую лесу.

— Просто знаю, вижу по тому, как идет леса, — мистифицировал меня Володя.

Удивительно, но он оказался прав. Я вытащила камбалу и именно такую, как он сказал. В этот момент у моего соседа вырвался сдавленный вскрик. Он двумя руками вцепился в туго натянутую леску.

— Ребята, — хриплым шепотом сказал он, — тут что-то есть. Не могу справиться, рвет из рук.

— Уж не акула ли, — засмеялся Володя, с интересом глядя на борьбу. Он подмигнул мне, и я все поняла. Это Анатолий, собирая мидий, подошел к боту. Он сообщил по телефону, какая камбала попалась мне на крючок, когда я вытаскивала ее рядом с ним, и он же теперь шутил, имитируя рывки рыбы. Вдруг леска обмякла, и из груди рыболова вырвался стон.

— Ушла, проклятая, — сказал он сквозь сжатые зубы. Мы с Володей хохотали, уже не стесняясь. Догадались

и другие. Начались шутки над незадачливым рыбаком.

Скоро наступает конец нашей ловле. На борт поднимают набитую мидиями питомзу. Она очень тяжела, и ее с трудом переваливают на палубу. Выдернута снизу шнуровка; шероховатые большие мидии, сросшиеся в друзы, со стуком падают на мокрые доски.

Двое из команды с маленькими топориками садятся у груды ракушек. Они отделяют раковины друг от друга, легкими ударами топориков скалывают с них обрастания: ризоиды водорослей, домики червей и массивные ярко-розовые известковые комки, похожие на кораллы. Это водоросль литотамний. А вот членистые жесткие кустики другой известковой водоросли — кораллины. Из нее выскальзывает маленькая рыбка — маслюк, и прежде чем я успеваю ее подхватить, исчезает в груде еще не разобранных мидий.

Я сижу рядом — с пинцетом и канной. То и дело на глаза попадаются черви необычного вида, мелкие звезды, крабики, моллюски.

Вот интересные голотурии с палец длиной, бледно-розовые, с коричневатым венчиком щупалец. Таких мы еще не находили. А это что такое? На большой мидии накрепко приросла желтая ракушка. Да ведь это совсем не моллюск, хотя двустворчатая раковина введет в заблуждение кого угодно. Это теребратула, относящаяся к классу плеченогих типа червеобразных. Плеченогие были широко распространены в древние геологические эпохи. Сейчас это небольшая, вымирающая группа животных.

Медленно извиваются длинные тонкие лучи, отходящие от диска, похожего на пуговицу. Это офиура — иглокожее животное. Ее называют еще змеехвосткой. На диске и тонких лучах офиуры красные пятна и перевязки. Вытаскивая офиуру из-под осколков литотамния, я обломала ей луч. Отломанная часть некоторое время извивается в лужице воды. Офиура очень хрупкое создание и легко теряет лучи. Через определенное время они снова отрастают. Это явление регенерации свойственно многим морским животным. В момент опасности они могут спастись, жертвуя врагу луч, щупальце или внутренности. Пройдет немного времени, и потерянный орган восстановится, У некоторых животных отрастает даже голова. Есть офиуры, звезды и голотурии, размножающиеся делением: из каждой половинки вырастает целое животное.

Скалывая мидий, матрос отхватывает два луча у большой морской звезды. Потом, очищая палубу, ее бросают в воду. Мне вспомнилась забавная история, прочитанная в одной из книг, посвященных морю. В те годы, когда морские животные были мало изучены, владельцы устричников объявили войну морским звездам. Устрицы представляли большую ценность, а прожорливые хищники звезды, уничтожали их в огромных количествах. Были созданы специальные бригады, вылавливавшие звезд на устричниках. Разрубив на куски, звезд бросали в море. И что же? Звезды продолжали пиратствовать, но только первое время у многих из них лучи были неравной длины.

Вот раковина брюхоногого моллюска, прикрепившегося к створке мидии. Она похожа на фригийский колпачок, и когда я, с трудом подсунув пинцет, отделяю ее от мидии, снизу видна мясистая оранжево-красная нога и мантия крепидулы, жителя фригийского колпачка.

Выбрав еще пяток крабов с ноготь величиной и обнаружив, наконец, маслюка, забившегося в щель у борта, я ставлю канну в узкую полоску тени на полубаке и возвращаюсь к рыбной ловле. Нет, клев прекратился.

Метрах в ста от нас стоит водолазный катер МБ-2. Наши ребята искоса поглядывают на него. Володя недоволен. На МБ-2 уже подняли вторую питомзу, а у нас еще только первая. Он успокаивается через несколько минут, когда Анатолий посылает наверх вторую партию ракушек и начинает собирать третью. Работа идет слаженно.

Мелких мидий сразу же бросают обратно в воду; крупных, разделив и очистив, складывают аккуратными рядами вокруг палубной надстройки. По очереди вертят тяжелые маховики помпы. Солнце жарит вовсю. Время от времени раздается громкий всплеск — это охлаждается кто-нибудь из команды, прыгая на минуту в море.

Я плыву над самым кипением воздушных пузырей, но кроме их белого, стремительно поднимающегося конуса, ничего не видно — здесь слишком глубоко. Да и солнце мешает. Оно стоит сейчас прямо над нами. Лучи его, пронизывая воду, собираются на глубине в светящийся, лохматый клубок. Мимо проплывает багрово-оранжевая медуза цеанеа. Я ныряю под нее и гляжу вверх на солнце сквозь ее студенистое тело. Отчетливо просвечивают все детали строения животного, будто сделанные из цветного, чуть помутневшего стекла. Ловчие щупальца не распростерты, как сеть, а сжаты в узел под куполом. Ныряю еще раз под медузу. Что это она держит так крепко? Из путаницы щупалец видна голова, как показалось сначала, маленькой рыбы. Нет, это креветка попалась в ловушку тонких нитей.

Однако вода действительно холодная. Я вылезаю по трапу, а на палубе уже обрабатывают новую порцию мидий. Для меня отложены кое-какие животные, найденные матросами среди ракушек.

Так проходит еще некоторое время. Анатолий предлагает переменить место и поднимается к поверхности. На трапе с него снимают шлем и груза. Руки у Анатолия озябшие, красные. Он с удовольствием греет их о горячую, нагретую солнцем палубу.

— Сколько у них, — спрашивает он, кивком головы указывая на МБ-2.

— Отстали от нас на одну питомзу, — отвечает шкипер, — Куда будем переходить?

— Давай метров на пятьдесят левее, — решает Анатолий. Поднимаем якорь и при помощи длинного кормового весла

передвигаемся на новое место. Сняв водолазный костюм, Анатолий устраивается на полубаке и, подставив солнцу спину, достает из сумки бутылку с молоком, яйца, огурцы и жареную рыбу. Глядя на него, и другие начинают вытаскивать из кубрика свои припасы. Володя натягивает водолазный костюм. Сегодня они работают по полсмены: вода холодная, и работать тяжело на быстром течении.

Так проходит день. Солнце склоняется к горизонту. У нас на мотоботе выросла пирамида ракушек. По примерному подсчету, добыто около двадцати трех центнеров.

Иногда среди мидий попадаются необыкновенно крупные экземпляры. В прошлом году нашли очень крупную ракушку и взвесили. По словам водолазов, в ней оказалось три килограмма двести граммов. Мидию у них забрал корреспондент газеты, обещав передать в местный краеведческий музей. Мне тоже подарили крупную мидию, около полутора килограммов. Через несколько дней, плавая у берета на трехметровой глубине, я нашла в расщелине камня ракушку весом в два килограмма сто граммов. Громадная шероховатая раковина, покрытая известковыми пятнами обрастаний, и сейчас лежит у меня на столе, напоминая о прозрачной воде, темных камнях и медленном танце водорослей на их вершинах.

Когда МБ-1 вышел за ламинарией — морской капустой — к острову Аскольду, денек выдался солнечный, но с ветром. Мотобот бойко скакал по волнам, поднимая временами тучи брызг. Шкипер уселся у румпеля вязать новые питомзы на железные обручи. Анатолий и Володя что-то прилаживали к водолазным калошам.

Серые скалистые стены поднимались прямо из воды или изредка отступали от нее, чтобы оставить узкую полоску суши, заваленную камнями. Над скалами высоко в небе темнела сопка, покрытая лесом. На полянах кое-где виднелись рыжие пятнышки. Это олени. Их на Аскольде много, и они дикие. Олени часто пасутся по почти отвесным склонам и узким карнизам над обрывами берега. Иногда это кончается катастрофой и вот в результате ее на острых камнях в бухточке лежит изуродованное тело рыжего оленя, разбившегося насмерть. Камень ли обвалился у него под ногами, или столкнул его другой олень-соперник, неизвестно. Последнее предположение маловероятно. У оленей сейчас еще только начинают костенеть нежные панты, и они берегут их от повреждений.

Мотобот медленно шел вдоль береговых скал. Команда внимательно вглядывалась в прозрачную воду. Как только появлялось бурое пятно, мы останавливались. В воду погружали длинный багор и, ловко навернув на него слоевище морской капусты, вытаскивали на поверхность коричневую блестящую ленту. То она была слишком молода и еще не годна для добычи, то ее было мало в этом месте. Мы шли дальше, и стук мотора гулко отдавался в обрывах. Море выточило здесь глубокие гроты, полные зеленого сумрака. Волны, всхлипывая, вливались внутрь мрачных каменных мешков и лизали их стены.