Владимир Понизовский - Ночь не наступит

• Название: Ночь не наступит
• Автор: Владимир Понизовский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1972

---

— И когда приступать? — сладко потянулась Зиночка, по локоть обнажая мраморно-розовые руки.

— Теперь же. Через два часа, я узнал, заканчиваются лекции на семестре Путко. Я расскажу вам, как найти факультет — это не очень далеко, но возьмите фиакр. А сейчас у нас еще достанет времени пообедать.

Додаков остановился и добавил, перейдя на «ты»:

— Через четверть часа жду тебя, Зиночка, в холле.

Он мягко улыбнулся, и от этого непривычного для мускулов его лица натяжения и сокращения лицо его, с желваками на скулах и натянувшимися перепонками от щек к подбородку, приняло вид анатомического манекена.

«На кузове — махало, на махале — зевало, на зевале — моргало», — подумала и содрогнулась Зиночка. Но ровно ответила:

— Если успею. Мне еще надо принять ванну.

— О, господин студент?

Антон глянул в сторону, на это восклицание по-русски. Голос был мягкий, с дребезжинкой.

— Вы — меня?

Он посмотрел на девушку в модной, отороченной мехом пелерине. Тембр ее голоса напомнил ему прежде, чем он разглядел незнакомку:

— Вы? Зинаида Андреевна! Да какими же судьбами?

— И вот так встреча! — она приоткрыла в улыбке рот, и Путко залюбовался ею. В меховой кокетливой шапочке она очень походила на дорогого веселого зверька.

— И слава тебе господи, не ошиблась, а то обращаться к мужчине... — она хитро-смущенно улыбнулась снова. — Надо же — встретиться и где — в Париже!

— А что вы здесь делаете? Тоже учитесь?

— О нет, — она грустно вздохнула.

— Извините, но я подумал... В Сорбонне на медицинском и юридическом учится немало девушек, это не то что в России.

— Нет, я по делам службы. Сопровождаю господина инженера.

— Леонида Борисовича? — воскликнул Антон.

— Нет, к сожалению. Разве вы не знаете: он уже не служит в «Обществе электрического освещения». И я ушла... Впрочем, какой вам интерес?

— Отчего же? Мне так приятно встретить землячку.

Антон был действительно обрадован. С Зиночкой были связаны дорогие ему воспоминания, да и сама она такая хорошенькая — какой дурак откажется пройти по улице со знакомой женщиной, на которую все оглядываются?

— Разрешите вас проводить? Вы где живете?

— Мы остановились в «Бельведере» на Трокадеро.

— Ого!

— Но сейчас я просто гуляю, любуюсь Парижем. Мы ведь только вчера приехали.

— В таком случае готов быть вашим чичероне.

— Очень мило с вашей стороны, тем более что инженер, которого я сопровождаю, тоже впервые в Париже, ничего не знает и такой нудный, как зубная боль! — она сделала выразительную гримаску. Антон расхохотался.

— Да, не повезло!

Они шли по бульвару Сен-Мишель в сторону Сены. Слева, над черепичными крышами, по серебристому небу плыл купол Дома Инвалидов.

— А надолго вы?

— И не знаю... — казалось, Зиночка не поднимала глаз под взглядами встречных мужчин, но тем не менее успевала быстро и профессионально оглядеть модниц. — Не знаю... Может быть, вам интересно: фирма, в какой я нынче служу, решила открыть в Париже бюро по сбору сведений об инженерных новинках.

— Очень полезное дело! — воодушевился студент. — Эта идея служит прогрессу, и Франция богата техническими новинками. Кому пришла такая счастливая идея?

— Ну вот, видите...

— Хотя в режиме самодержавия... — он остановился, улыбнулся. — Ладно, не буду вмешивать вас, Зинаида Андреевна, в политику.

— И не надо, упаси господи! — шутливо замахала она руками. Узкие кисти ее, затянутые в лайку, тоже были как лапки зверька.

— Как же намерена ваша фирма осуществить цель?

— Я просто секретарь для поручений, — скромно проговорила Зиночка. — Но, может статься, вы и присоветуете. Компания наша богата, на затраты не скупится. Но не посылать же сюда людей на постоянную службу — это ведь подумать только: каждого обеспечивать и жалованьем, и столовыми, квартирными, суточными и прочим! Накладно даже для нашей фирмы! — она говорила с воодушевлением, деловым тоном, и этот тон, контрастируя с ее свежим и бездумным выражением лица, как нельзя более шел к ней. — Правление решило поэтому образовать в Париже бюро из русских людей, которые живут и имеют отношение к инженерным наукам и тому подобному, я уж и не знаю... Знаю только, что директор и председатель наши весьма передовых и либеральных взглядов и не остановятся даже перед привлечением тех лиц, которые оказались на чужбине, не в пример вам, не по своей доброй воле... вы понимаете?

— Куда более. Да ведь это политика, Зинаида Андреевна, — предостерегающе-шутливо сказал Путко.

— Возможно, сударь, — если политика заключается в том, чтобы не касаться политики, — хитро отпарировала она.

«О, да эта красотка не так-то проста!» — подумал Антон.

— Не знаю, но мы рассчитываем, что желающие могут найтись: фирма будет щедра на жалованье, а жизнь здесь, видимо, сладка не для всех.

— Конечно! Эмигрантам очень туго живется, очень! — горячо одобрил идею студент. — Даже люди с университетом вынуждены здесь идти простыми рабочими, мастеровыми или носильщиками в «Брюхе Парижа», слыхивали о таком?

— Нет, — призналась Зиночка. — А что это?

— О, я вам покажу, если составите компанию. Только это надобно ночью. Потрясающе интересно — любопытнее рынка на Лиговке. И кормят там вкуснейшим луковым супом, который стоит одну копейку.

— Луковым? — брезгливо поморщилась Зинаида Андреевна.

Они поравнялись с оградой Люксембургского сада. На золотых от опавшей листвы аллеях и меж деревьев мелькали фигурки детей, слышался визг, смех, гомон. На скамьях рядком, как куры на насестах, сидели мамаши, гувернантки и бабушки.

— Любимый сад парижской детворы, — показал, вступая в роль чичероне, Антон. — Как жаль, что в Питере нет такого.

— А Летний?

У него кольнуло сердце: чересчур много было связано с Летним садом.

— Вон, посмотрите: Гаврош и маркиз. А. у нас кого в Летний пускают? У нас деление на чистых и нечистых во всем.

— Опять политика? — подняла палец Зиночка.

— Эх, да разве ж без нее обойтись? — тряхнул головой Антон. И неожиданно предложил: — А знаете что: посмотрите, как я живу, а? Это совсем рядом, только обогнуть сад.

— К вам? — заколебалась она.

— Да вы не подумайте!.. — рассмеялся он. — Посмотрите, как живет большинство русских в Париже.

— Разве я могла подумать? Вы так добродетельны, что у меня и мысли возникнуть не могло, — она посмотрела на Антона снизу, и в ее тоне ему почудилась дразнящая насмешка.

На площади Ростана они свернули с бульвара Сен-Мишель, прошли вдоль колоннады фасада великолепного Люксембургского дворца и вскоре оказались на узкой рю де Мадам.

— Обратите внимание, как называется эта улица. Я узнавал: оказывается, в честь сестры какого-то из королей. А вот и мой дом. Другим углом он выходит на улицу Цветов. Романтично, не правда ли?

Она улыбнулась.

Они стали подниматься по лестнице под многозначительным взглядом консьержки. И Зиночка подумала, что эта скрипучая лестница и запахи на ней очень напоминают ее родимый дом в Петербурге: Сердце ее на мгновение стеснилось тоской. «Боже мой, зачем я здесь, а не дома?..» Но за стенами шумел и сиял Париж, а он действительно стоил обедни.

— Не оступитесь, — поддержал ее под руку Антон. — Передохните, нам еще высоко.

Зиночка с любопытством оглядывала комнату с покатым потолком, с колченогим столом и расшатанными древними стульями. На столе, на одном из стульев, на полу и подоконнике лежали книги и тетради. Зиночка подошла к окну. Под ним в деревянном ящичке пунцово горели герани, и ей вспомнились точно такие же герани на окне в кабинете первого инженера. Отсюда виделись только крыши соседних домов, и улицы лишь угадывались узкими щелями меж ними.

— Хоромы не как у вас на Трокадеро? — весело спросил Антон и предложил: — Чаю? Или копченую селедку?

В его голосе был вызов: «Вот так мы и живем!»

— Чаю — с удовольствием!

Она скинула пелерину на узкую железную кровать со смятым суконным одеялом, посмотрела на Антона, колдовавшего у газовой плиты. Русые его вихры торчали в стороны, глаза были сосредоточенны, и губы по-детски напряженны. А руки — большие, молодые, сильные — уверенно крутили, зажигали, доливали воду в щербатый чайник. «Мне было бы здесь лучше, чем на Трокадеро...» — тоскливо подумала она.

— А знаете, сударыня, меня заинтересовало ваше дело, — повернулся от газовки Антон. — Я знаком здесь с людьми весьма просвещенными и нуждающимися в постоянном источнике существования. Деньги в Париже тают, как снежный ком в кулаке, — он для выразительности сжал пальцы. — И сам бы я мог в свободное время...

— И славно. И очень даже хорошо! — она прихлопнула в ладоши. — Выходит, не напрасно меня привезли сюда. И чем искать чужих, а я вас уже знаю и могу отрекомендовать... с самой лучшей стороны.