Николай Андреев - Трагические судьбы

• Название: Трагические судьбы
• Автор: Николай Андреев
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-01944-3

Книга «Трагические судьбы» открывает новую серию издательства «ОЛМА-ПРЕСС» — «Как это было на самом деле». Автор — журналист Николай Андреев исследует судьбы незаурядных людей — наших соотечественников, которых время и обстоятельства попробовали на излом. Вот некоторые из тех, по кому прошелся катком наш жестокий век: ученый и гуманист Андрей Дмитриевич Сахаров, герой войны и шпион Олег Пеньковский, футболист Эдуард Стрельцов, советский генерал и символ борьбы за независимость Чечни Джохар Дудаев, деревенские мудрецы Иван Снимщиков и Иван Худенко… Не всегда точно можно определить, что стало причиной трагедии, — то ли так распорядилась судьба, толи просто жизнь так складывалась… Надеемся, что эта книга поможет вам через судьбы отдельных людей, выдающихся личностей, прочувствовать историю нашей страны и лучше понять свою собственную жизнь.

---

26 июня 1955 года Стрельцов впервые вышел играть за сборную. Против шведов, в Стокгольме. И как сыграл: заколотил три мяча! Наступит момент, и ему припомнят этот матч. В 1958 году за несколько дней до вылета сборной в Швецию на чемпионат мира начальника сборной Владимира Мошкаркина вместе с председателем Госкомитета по спорту Александром Романовым вызвали в ЦК КПСС, и там им говорят: «Есть сведения, что Стрельцов намерен остаться на Западе, потому есть мнение не пускать его туда». Романов и Мошкаркин рты разинули. Кинулись убеждать, что у Стрельцова и в мыслях такого не может быть. Кое-как уговорили. А причина в том, что после того матча, разгромного для шведской сборной, в местной газете написали: такой талант, как Стрельцов, может украсить команду любой страны свободного мира, а он вынужден выступать за сборную тоталитарного режима. Где-то в досье эта заметка отложилась. И дождалась своего часа.

Появился у Стрельцова потрясающий партнер в нападении — Валентин Иванов. Пара Иванов — Стрельцов наводила ужас на соперников «Торпедо» и сборной СССР. Иванов вспоминает: «Слава у Эдика была большая, но чаще всего мы делили ее пополам, потому что, наверное, никто в нашей дружбе не понимал друг друга так, как мы. Вот, например, он бежит ко мне спиной и другой бы на моем месте остановился, но я-то знал, что Эдик, не оборачиваюсь, отдаст мне свой знаменитый пас пяткой».

В 1957 году сборная СССР должна была ехать в Лейпциг, где ее ждала игра со сборной Польши. Этот матч был дополнительным в отборочном цикле, так как обе сборные набрали одинаковое количество очков. Кто побеждает — тот едет на чемпионат мира в Швецию. Точь-в-точь как 9 октября 1999 года в игре с Украиной: побеждаем — едем на Евро — 2000. Так вот, Иванов и Стрельцов умудрились опоздать на Белорусский вокзал к отходу поезда Москва — Берлин. Схватили такси — и в погоню. Руководство команды связалось с министром путей сообщения, тот лично дал указание машинисту сделать не предусмотренную расписанием остановку в Можайске. Нападающие, под хохот всей команды, поднялись в вагон. «Лучше бы они не догнали поезд», — скажет позже капитан команды Игорь Нетто.

Нетто так обосновал свою странную мечту: «А представьте, что если бы Эдик не попал на игру со сборной Польши и не забил бы полякам гол, то мы не попали бы в финал и, следовательно, не готовились бы к нему в Тарасовке, где случилось свидание с женщиной, которая позже обвинила его в том, что он якобы ее изнасиловал…» Ах, если бы, если бы…

Тренер сборной Гавриил Качалин сурово отчитал парочку и сказал: «Ну, если не забьете полякам…» Стрельцов забил. А не попади команда в Швецию, последовали бы такие оргвыводы, что мало бы никому не показалось. Сборная СССР была тогда на почти вертикальном взлете, крушила всех, кто попадался на пути. Убедительно сделали два раза сборную ФРГ, тогдашнего чемпиона мира, — 3:2 в Москве и 2:1 в Мюнхене.

Оглушительный успех на Олипиаде — 56 в Мельбурне. Стрельцов в Австралии блистал. Особенно в драматичной игре с болгарами. Получил травму ноги Иванов — и, хромая, кое-как передвигался по полю. А Тищенко вообще сломали ключицу — и тем не менее он полтора часа, преодолевая боль, бегал за мячом. Иванов и Тищенко не уходили с поля, потому что тогда действовало зверское правило: замены не разрешались, вышли на поле 11 игроков — они же и заканчивали игру, но в нашей сборной, по сути, на поле действовали только 9 человек. Вообще мужество советских спортсменов поражает. Владимир Куц за день до старта на 5000 метров в том же Мельбурне врезался на машине в бетонный столб. Вышел на старт — и победил.

Болгары забивают гол. Как вдевятером бороться? Бились, сжав зубы. Стрельцов спасает ситуацию. Рассказывает Никита Симонян: «До сих пор стоит перед глазами гол, забитый Эдуардом в ворота сборной Болгарии. Подхватив мяч на своей половине поля, он обыграл по пути едва ли не всю болгарскую команду и с лицевой линии закатил мяч в ворота. Это было потрясающе». А за пять минут до конца Борис Татушин забивает решающий мяч. И мы выходим в финал. Надо же такому случиться, что тренеры на финальную игру с югославами поставили вместо Стрельцова Никиту Симоняна, тот уже был на выходе из футбола и это был его последний шанс стать олимпийским чемпионом. Выиграли у югославов легко.

Сейчас, если команда завоевывает призовое место, то всем игрокам вручают медали. Даже если кто-то выходил на поле хотя бы на минуту. А тогда медали получали только те, кто выступил в финале. Стрельцов остался без золотой медали олимпийского чемпиона, хотя он больше чем кто-либо постарался, чтобы золото попало к нам. Несправедливо — это чувствовали все, ведь Эдик играл все матчи, кроме финального.

Больше других терзался Симонян: «Получил я золотую медаль, а никакой радости, совесть мучает. Иду к Стрельцову, говорю: «Эдик, эта золотая медаль не моя. Она твоя. Ты ее заслужил. Бери». Эдик наотрез отказался: за кого меня принимаешь? Но совесть меня мучает. На следующий день снова подхожу к нему с тем же разговором. Эдик даже покраснел: «Если ты еще раз предложишь мне свою медаль, обижусь». Отметим ради интереса, что в некоторых книжках к рассказу Симоняна добавлялась существенная деталь. Стрельцов в ответ говорит старшему товарищу: «Бери — тебе нужнее. Я молодой, еще выиграю». И выиграл бы, если бы не беда, обрушившаяся на него.

Подростком я запойно проглотил все книги об Олимпиаде в Мельбурне, изданные в конце 50-х — начале 60-х годов. В них красочно написано про то, как драматично складывалась игра с болгарской сборной, про подвиг Тищенко, про то, как Татушин забил второй мяч, нет только имени того, кто сквитал счет. Будто мяч сам закатился в ворота болгар. Когда те книги подписывались в печать, имя автора гола уже было исключено из истории советского спорта: зэк Стрельцов ворочал бревна в вятских лесах. И даже когда он в 1965 году снова стал игроком «Торпедо», имя его было полузапретным. По этому поводу важно свидетельство радио- и телекомментатора Николая Озерова: «Стрельцов вернулся в большой футбол, и мне, мягко говоря, начальство не рекомендовало часто упоминать его в репортажах. Но он вновь, как в молодости, играл так ярко, что умолчать об этом, несмотря на отрицательную реакцию моих начальников, я просто не мог».

С похожей ситуацией Озеров столкнулся, когда вел в 1963 году репортаж об игре сборной Англии и сборной мира. Матч был посвящен столетию футбола. В сборной мира — блестящие игроки, в том числе наш Лев Яшин. Вышел во втором тайме и Ференц Пушкаш. Он мадьяр, но после кровавых событий в Венгрии в 56-м покинул родину, стал игроком мадридского «Реала» и мощно помог этой команде пять рад подряд — грандиозное достижение! — взять Кубок европейских чемпионов. Озерова перед отлетом из Москвы предупредили: фамилию Пушкаша не упоминать! И, когда мяч попадал к венгру, Озеров частил: «Игрок под номером 14 проходит по краю, виртуозно обводит Бобби Чарльтона…»

Удел одних — таскать рояль, и таких большинство, и единицы — созидатели, они на рояле виртуозы

Но вернемся во времена, когда Стрельцов еще на свободе, когда он царствует на поле. Восхищает публику. Я знаю, что за игрок Пеле — видел его. Марадона — давно уже покинул поле, а его игра стоит перед глазами. Ну, про тех, кто сейчас блистает, — Зидан, Рональдо, Титов, Шевченко, де Бур, Клюйверт, список будет длинным, — тоже знаю. Стрельцова — не знаю, не чувствую. Приходится довериться рассказам очевидцев. Вот мнение знатока: «Удивительно видел поле, и его коронный пас пяткой, когда он как бы спиной чувствовал выход партнера на свободное место и, не оборачиваясь, отдавал ему мяч, был только весьма частным проявлением этого видения и понимания игры. Пас пяткой делал он виртуозно, эффектно и всегда неожиданно для соперника. Этот футбольный трюк неизменно вызывал восхищенный рев трибун».

Ох уж этот знаменитый пас пяткой! Когда Стрельцов вернется в футбол, от него будут ждать именно этого знаменитого приема. И он не обманет ожиданий публики, будет по-прежнему завораживать своим знаменитым пасом новое, выросшее без него поколение болельщиков. Испанского футбольного виртуоза Альфредо ди Стефано, который обращался с мячом так, как мы с ложкой, хлебая щи, спросили: почему он никогда не играет пяткой, ну, как Стрельцов? На что ди Стефано якобы ответил: «А зачем мне пяткой, когда я и так могу?»

Поняли суть? Если нет, то разъясняю: ди Стефано имел в виду, что пас пяткой — это чтобы покрасоваться, это игра на публику, излишество, без которого можно обойтись, если умеешь на поле все. Но, как утверждают свидетели, почти всегда стрельцовский пас был самым экономичным и элегантным способом решения игровой ситуации. А с другой стороны, десятки тысяч болельщиков, валом валивших на Стрельцова, ждали этого паса пяткой, и разочаровать народ, не показать ожидаемый им, народом, финт было бы крайне невежливо. Народ бы не понял. Так что и ди Стефано прав: это была игра на публику. И ничего в этом плохого не вижу. Стрельцов однажды сказал Александру Нилину: «Ты же, когда пишешь — фантазируешь? И никто приказать тебе не может, правда? И я вот на поле фантазирую».