Наталья Резанова - Журнал «Если» 2010 № 3

• Название: Журнал «Если» 2010 № 3
• Автор: Наталья Резанова
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: ISSN 1680-645X

СОДЕРЖАНИЕ НОМЕРА:

Наталья РЕЗАНОВА. ХОЗЯИН ЖЕЛЕЗА

Таинственное королевство полно загадок и противоречий. Люди в нем жить не могут, но население там имеется. Кто же они, обитатели Заречья?

Борис РУДЕНКО. НАСЛЕДНИК

В битве за престол мало проявить отвагу, силу и мастерство. Этого у всех претендентов в достатке. Но надо знать еще кое-что…

Генри Лайон ОЛДИ. СМЕХ ДРАКОНА

Жадные, мелочные предатели — прямо дракону на смех… Слезы-то ведь лить не ему.

Дмитрий БАЙКАЛОВ. БРЕМЯ УЧЕНИКОВ

Взлетит ли комиксный буревестник, черной молнии подобный, в прокатную высь?

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Существует ли грань между мистикой и стимпанком в понимании современных модных режиссеров?

Аркадий ШУШПАНОВ. ЗИМА ПАТРИАРХА

Есть в прошлом кинофантастики имена не то чтобы забытые, но постепенно выпадающие из памяти современников. А ведь вклад этих патриархов переоценить трудно.

Святослав ЛОГИНОВ. ОСЬ МИРА

Все остается людям. И даже великие маги не имеют права посягать ни на Ось Мира, ни на Великую Черепаху, ни на Покров небес.

Гэри ДЖЕННИНГС. РАНО ИЛИ ПОЗДНО ЛИБО НИКОГДА-НИКОГДА

«Ведь на нем же из одежды — ничего, помимо бус…» Как далек от истины этот традиционный образ дикаря!

Далия ТРУСКИНОВСКАЯ. ПРОГЛОТ

Что ни день, все хлопотнее служба современного домового. Ноутбук блюсти — это вам не пыль из углов выметать.

Дмитрий ВОЛОДИХИН. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГРИНЛАНДИЮ?

Московский писатель и критик — в поисках нового литературного явления, подозрительно похожего на городскую сказку.

РЕЦЕНЗИИ

«Злоупотребление» чтением — лучшая из человеческих привычек. Не отказывайтесь от нее!

Николай КАЛИНИЧЕНКО. ВСЕМИРНАЯ ВЫГРЕБНАЯ ЯМА

Категоричность месседжа нового романа харьковского дуэта явно не понравится любителям «нефильтрованного базара».

Вл. ГАКОВ. КАРТОГРАФ АДА

Настоящий английский джентльмен, интеллектуал, идеолог «Новой волны», большой знаток космических теплиц и беспробудный весельчак-балагур. Удивительно, но все это — одно лицо. И ему в этом году исполняется 85 лет.

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ РАЗГОВАРИВАЛ С АНГЕЛАМИ

…И наконец договорился. Правда, населению столицы пришлось несладко.

КУРСОР

«Желтая» пресса попыталась использовать имя Б. Н. Стругацкого для раздувания скандала. Приводим ответ самого писателя.

ПЕРСОНАЛИИ

Единственное, что отличает их от нас — это умение облекать свою бурную фантазию в слова. Во всем остальном они самые обычные люди.

---

Купание поубавило змее прыти, но не намного. На этой стадии битвы, пока силились обездвижить переднюю часть твари, мы с Маккабби обзавелись многочисленными синяками и ссадинами. Яртатгурк мало чем нам помогал, так как совершенно обмяк и, зажатый в свободно мечущемся хвосте, был бит, как дубинка, об окрестные деревья и бугры.

— Пора ему ее убить, — крикнул я Маккабби.

Аборигена носило мимо нас, и Маккабби старался разобрать его едва слышное бормотание, но наконец доложил:

— Он говорит, ничто не может доставить ему большего удовольствия.

Наша фантастическая битва продолжалась еще какое-то время, пока не стало очевидно: в ближайшем будущем Яртатгурку убить монстра не под силу, и я воззвал к Маккабби за советом, что делать дальше.

— Буду держаться, насколько смогу, — проревел он между проклятиями и уханьем. — А ты беги за моим мешком. Достань пистолет. Пристрели животину.

Я побежал, но с недобрым чувством. Я боялся, что мы, белые люди, вероятно, бессознательно выставляя на показ наше превосходство, слишком уж вмешиваемся в эту церемонию и своим вторжением лишаем туземцев возможности постичь ее мистический смысл, какой они способны в нее вкладывать.

Вернулся я тоже бегом, обеими руками сжимая пистолет. Питон как будто оправился от испытания водой и мотался энергичнее прежнего, временами поднимая в воздух обоих мужчин. Во всей этой сумятице я трясущимися руками прицелился и… выстрелил Яртатгурку в ногу.

Он не пожаловался сразу (хотя, думаю, не преминул бы, имей такую возможность), но его взгляд был красноречивее любых слов. Я едва не расплакался, прочтя в нем глубокое во мне разочарование. Такой взгляд отрезвил бы любого, но, полагаю, даже самый вдохновленный свыше наставник хотя бы раз в своей карьере с подобным сталкивается. Никто из нас не совершенен.

Тем временем Маккабби вышел из потасовки. Выхватив у меня пистолет, он разрядил его в безобразную голову рептилии. Потом долгое время мы стояли, опираясь друг на друга, и устало сипели, а туземец и питон лежали бок о бок и подергивались.

С облегчением сообщаю, что рана Яртатгурка была несерьезной. По сути, он больше пострадал от пребывания под водой. Маккабби поводил его обмякшими руками вверх-вниз, чем извлек поразительное количество воды, грязи, водорослей и головастиков, а я тем временем перевязал дыру у него в ноге лентой, оторванной от моего собственного бандажа.

Из пистолета двадцать второго калибра, по всей очевидности, вылетает исключительно маленькая пулька, и моя чисто прошла через ступню Яртатгурка, даже не задев сухожилия. Поскольку свинец в ране не остался и сама она свободно кровоточила, на мой взгляд, не было причин для мучений, хотя он очень мучился — долго и громогласно, едва успел прийти в себя.

Я решил дать дурачку немного отдохнуть под ухаживания его хлопочущих соплеменников. Теперь я уже настолько увяз в церемонии, что решил: еще чуточка вмешательства не повредит. Поэтому я сам взялся выполнить следующий шаг ритуала: установить «подобие радуги» из травы над покойной змеей.

Безуспешно проковырявшись с этим проектом значительное время, я вернулся и в отчаянии сказал Маккабби:

— Всякий раз, когда я стараюсь согнуть траву в дугу, она просто рассыпается у меня в руках.

— А ты чего ждал? — ядовито ответил он. — После восьми-то гребаных месяцев засухи?

Еще один факт (как и высохший водоем), который я не смог примирить с сообщением Фрейзера. Если трава достаточно сухая, чтобы требовать вызова дождя, то она слишком суха, чтобы согнуться.

Но тут меня посетило озарение, и я пошел посмотреть на грязь из нашей недавней запруды. Как я и надеялся, там имелась редкая поросль, хорошенько напитавшаяся влагой в течение ночи. Повыдергав все, что смог найти, я связал добычу в неряшливую «радугу» собственными шнурками. Этот похожий на подкову предмет я установил над шеей мертвого питона, придав ему вид такой же задорный, как у скакуна на круге победителей.

Очень довольный собой, я вернулся к Маккабби. Вместе с остальными анула он соболезновал Яртатгурку, который, по всей видимости, пересказывал всю историю своей раненой ноги с того дня, как она появилась на свет.

— Теперь скажи ему, — попросил я, — что от него требуется только спеть.

Впервые Маккабби как будто не хотелось передавать мои распоряжения. Он посмотрел на меня кисло. Потом заложил руки за спину и, задумчиво расхаживая взад-вперед по берегу прудика, забормотал что-то себе под нос. Наконец он пожал плечами, издал короткий невеселый смешок и опустился на колени, чтобы прервать лепечущего Яртатгурка.

Пока Маккабби в общих чертах излагал следующую и последнюю стадию церемонии, Яртатгурк постепенно приобретал вид стреноженной лошади, которую просят самой себе сделать харакири. После показавшейся мне непростительно долгой конференции между этими двумя Маккабби подытожил:

— Яртатгурк просит его извинить, Преп. Он говорит, в последние несколько дней он слишком много думал. Сперва ему пришлось медитировать над природой бус, которые ты ему скормил. Потом размышлять над сожжением бингхи-бангхами его бороды, на отращивание которой у него ушло три года и которая сгорела за три секунды. Потом над тем, что его раздавило в кашу, на три четверти утопило, на девять десятых забило до смерти, а потом еще и копыто ему продырявили. Он говорит, его бедный, недоразвитый черный мозг так полон пищи для ума, что она просто вытеснила слова всех песен.

— Ему не нужно петь слова, — сказал я. — Наверное, любая бойкая мелодия подойдет, лишь бы ее возносили к небесам.

Последовало короткое молчание.

— Во всей этой безлюдной глуши, — сказал вполголоса Маккабби, — одна восьмая человеческого существа на квадратную милю, а меня угораздило связаться именно с тобой.

— Это самая важная часть ритуала, Маккабби, — терпеливо возразил я.

— А, ладно. Пропадай последнее слабительное.

Он протянул батончик аборигену и пустился в долгие соблазняющие уговоры. Наконец, просверлив меня взглядом красных глаз, Яртатгурк злобно зарявкал визгливую песню, да так внезапно, что все анула подпрыгнули. Опасливо переглянувшись, аборигены потянулись назад в лагерь.

— Помяни мое слово, такое мало кто из белых слышал, — сказал Маккабби. — Древняя песня смерти анула.

— Чушь, — сказал я. — Он не умрет.

— Не он. Ты.

Я укоризненно покачал головой.

— У меня нет времени для веселья. Мне нужно садиться за проповедь, которую я произнесу по завершении ритуала.

Как видите, декан Дисми, я задал себе немалую задачу. Мне нужно было подготовить две версии: одну — на случай, если вызывание дождя увенчается успехом, и другую — на случай, если оно провалится. Но в них имелись и сходные моменты: например, в обеих я называл Псалтырь «чековой книжкой в банке Бога». Но тут, разумеется, вставала проблема, как объяснить понятие «чековая книжка» словами, понятными аборигену австралийской глуши.

Трудясь в уединении моего шатра бдения, я все же прислушивался к добросовестным завываниям Яртатгурка. К тому времени когда спустилась ночь, он охрип и как будто несколько раз был на грани того, чтобы сдаться. Всякий раз я тогда откладывал карандаш и спускался помахать ему поощрительно через прудик. И такое проявление моего неустанного интереса неизменно вдохновляло его на удвоенный пыл.

Остальные анула эту ночь тихо провели в своем лагере — без стонов несварения желудка, усталости боя или прочих недомоганий. Я был благодарен, что никакой внешний гам не нарушает моей сосредоточенности, и даже высказался по этому поводу Маккабби:

— Туземцы сегодня как будто притихли.

— Нечасто бедолагам удается набить животы хорошим питоньим мясом.

— Они съели церемониальную змею? — вскричал я.

— Какая разница? — утешил он. — Скелет-то остался под твоей плетеной корзинкой.

Ну и ладно, подумал я. Теперь все равно уже ничего не поделаешь. И, как намекнул Маккабби, должен же скелет явить символ столь же мощный, что и полноценный труп.

Перевалило за полночь, и я только-только закончил заметки к завтрашней службе, когда с визитом явилась делегация старейшин.

— Они говорят, ты очень их обяжешь, Преп, если либо поторопишься и помрешь, как полагается, или как-нибудь ублажишь Яртатгурка. Они заснуть не могут, пока он там куролесит.

— Скажи, — повелительно махнул рукой я, — что вскоре все завершится.

Я не знал, сколь верны были мои слова, пока несколько часов спустя мой сон безжалостно не прервали: шатер сложился надо мной, как зонтик, и — пш! — исчез во тьме.

Потом так же яростно темноту разорвала и прогнала совершенно самая яркая, извивающаяся, раздваивающаяся, каскадная молния, какую я только мог надеяться увидеть. За ней тут же последовали еще большая чернота, едкий запах озона и накатившая канонада грома, который словно бы подхватил все земли Никогда-Никогда и встряхнул, как одеяло.