Сергей Зайцев - Секира и меч

• Название: Секира и меч
• Автор: Сергей Зайцев
• Издательство: Книжный дом
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-985-489-968-8

Герой романа, человек чести, в силу сложившихся обстоятельств гоним обществом и вынужден скрываться в лесах. Он единственный, кто имеет достаточно мужества и сил отплатить князю и его людям за то зло, что они совершили. Пройдет время, и герой-русич волей судьбы станет участником первого крестового похода…

---

Глеб вошел в кузницу и сделал три жаровни. Потом он пережег дрова в уголь и этим углем наполнил жаровни. Побратимы внимательно смотрели, как он все делает.

Глеб сказал:

– Говорят, дым убивает заразу.

Когда они покинули кузницу и снова углубились в лес, Глеб велел друзьям сорвать побольше можжевеловых веток. Эти ветки они мелко наломали и положили на уголья. От жаровен повалил изрядный дым.

Теперь уже, окутанные дымом, побратимы без особых треволнений ехали по дороге. Каждый держал жаровню перед собой на луке седла. От дыма глаза у всех были красны, а лица стали серыми.

Поистине побратимов со стороны можно было принять за дьяволов. Но они не очень-то пеклись сейчас о своем внешнем виде.

Деревню за деревней проезжали они и везде встречали одну и ту же печальную картину. Царство смерти было кругом. И смерти этой было так много, что путники наши однажды перестали ей поражаться, а в конце концов и вовсе не стали замечать.

Но как-то, отъехав довольно далеко от одной из деревень, они завидели на дороге девочку. Ей было на вид лет одиннадцать-двенадцать. Девочка лежала головой на запад и была как будто мертва, а позади нее на пыльной дороге тянулся длинный след.

Щелкун сказал:

– Я давно замечал этот след. Ребенок ползет от самой деревни, – не спешиваясь, Щелкун заглянул девочке в изможденное бледное лицо и добавил: – Вот женщины! Как выносливы… Быть может, она даже жива. Пока еще. Но явно – она уже не жилец.

И всем троим стало очень жаль эту несчастную девочку.

Они стояли над ней некоторое время и смотрели на ее спутанные русые волосы, на худенькие в синих пятнах руки и ноги.

Ветра в этот час не было, и дым от жаровен поднимался столбом.

Глеб спешился, склонился над девочкой.

Волк спросил его:

– У нее, погляди, рот открыт или нет?

– Открыт, – ответил Глеб.

– Это плохо! – покачал головой Волк. – А язык, скажи, вывалился или нет?

– Нет, язык не вывалился. Волк тут как бы встрепенулся:

– Тогда, возможно, она еще жива. Глеб кивнул:

– Мне кажется, она дышит…

И он стал водить над девочкой дымящей жаровней и поддувать дым так, чтоб он стелился над землей.

Потом Глеб сказал:

– Если она сумела отползти так далеко от деревни, то, возможно, найдет силы и выжить. Не все же помирают от этой заразы…

– Вряд ли! – заметил Щелкун. – Посмотри, глаза у нее закатились и мелко дрожат. Это уже смерть. Мы не сможем помочь ребенку, даже если очень захотим.

И Волк сказал:

– Мы здесь время теряем и рискуем сами заразиться. Таких умирающих и умерших детей мы уж видели сотни. Что нам этот ребенок!…

Но Глебу отчего-то стало очень жаль девочку. Быть может, его удивило, что она, умирающая, сумела проделать ползком такой длинный путь. А еще Глеб был упрям, и ему пришелся по душе ребенок, упрямо борющийся со смертью. К тому же он вспомнил про Анну – та рассказывала, что тоже ребенком ползла по дороге во время мора.

И Глеб легко, будто пушинку, поднял детское тельце на руки и взобрался в седло. Друзья передали ему его жаровню, и Глеб, окутывая девочку клубами дыма, медленно поехал вперед.

Друзья его переглянулись и поехали следом. Они долго молчали. Потом Волк сказал:

– Мне тоже жаль эту девочку, но у нее, действительно, уже закатились глаза. И это конец. Однако еще больше я жалею нас, когда подумаю, что и наши ноги будут обгрызать бешеные собаки.

Глеб не ответил. Щелкун сказал:

– Ты с ней только намучишься, Глеб! Ты напрасно поднял ее с дороги. Что уж свершилось, обратно не воротишь!… А девочку эту ты везешь, поверь, только для того, чтобы к вечеру закопать где-нибудь. Ей это все равно.

Глеб взглянул на них равнодушно и продолжал путь.

Друзья переглянулись:

– Вот упрямец!… Мы заразимся и все умрем. Тогда Глеб ответил им:

– Мы сильные…

А Щелкун поднял глаза к небу:

– О, сколько сильных ныне вдоль дорог лежит!… И они молча продолжали путь.

Глава 2

Вопреки предсказаниям побратимов девочка к вечеру не умерла. Глаза у нее, действительно, время от времени закатывались, и веки мелко дрожали, тело бывало бил озноб и прокатывалась жестокая судорога – и тогда девочка издавала стон, – но она держалась. И Глеб все более убеждался в том, что не ошибся, подобрав ее. А когда он размочил в соленой воде хлеб и покормил девочку через берестяной рожок, ей определенно стало лучше, дышать она стала ровнее. Потом едва заметно порозовели ее щеки, и она открыла глаза.

На это чудо оживления побратимы смотрели удивленно и помалкивали. Видно, тоже начинали верить, что девочка выживет.

Сначала глаза девочки не выражали ничего. Она, хоть и открыла их, но все еще как бы была без сознания. Потом в глазах появилось удивление, за ним – испуг, непонимание. Девочка смотрела то на Глеба, то на друзей его, лица которых были не самыми пригожими, особенно у Волка, – ведь он любил оскаливать зубы, хотя, наверное, был когда-то добрейшим человеком. Девочка скорее всего плохо помнила, что с ней произошло, и явно боялась людей, окружавших ее.

Глеб дал ей кусок хлеба и сыр. Девочка жадно, в мгновение ока проглотила еду.

Глеб и побратимы, глядя на нее, улыбнулись. Девочка неуверенно улыбнулась в ответ. Она начинала приходить в себя.

Побратимы подвесили над костром медный котел, вскипятили воду и приготовили душистый отвар из корней шиповника. Девочка пила и пила. С наслаждением, обливаясь потом. Побратимы никогда не видели, чтобы кто-нибудь так много пил.

Глеб спросил девочку:

– Как зовут тебя?

– Мария… – она посмотрела на него так, будто ждала, что он еще ей что-нибудь даст.

Он дал ей еще хлеба и соли. И сказал:

– Ешь понемногу – как птичка. Кто голодал, тому нельзя сразу много есть.

Но девочка не послушала его совета и, почти не прожевывая, проглотила хлеб.

Глеб улыбнулся и больше ничего не дал ей.

Потом они легли спать. Девочку укрыли стеганой попоной. Глеб некоторое время приглядывал за девочкой, – как она спит. Сначала сон ее был беспокойный, она даже бредила, но после полуночи притихла. И Глеб сам крепко заснул. Под утро почувствовал, что кто-то жмется к его спине и скулит, как собака. Глеб открыл глаза. Это Мария переползла к нему поближе и грелась от его спины. Костер к тому времени уже погас.

Глеба очень растрогало то, что девочка перебралась к нему. Растрогало до слез. И он очень удивился тому, что глаза его увлажнились.

Глеб посмотрел на побратимов.

Щелкун крепко спал, а Волк сидел в сторонке и слушал тишину…

Утром недалеко от того места, где они остановились, Глеб обнаружил дерево с очень большим дуплом. В дупле скопилось много дождевой воды. Глеб подумал, что эту воду можно использовать. Он раскалил в костре несколько крупных камней и бросил их в дупло. Потом сказал девочке лезть в дупло и мыться. Что та и сделала.

Пока девочка мылась, побратимы удивлялись выдумке Глеба.

Мария была еще очень слаба, и Глеб помогал ей помыться и постирал ее одежду.

Купание пошло девочке на пользу, и когда она «вышла» из дупла, побратимы едва ее узнали. Она, хоть и была бледна, худа и глаза ее запали, оказалась очень красивой девочкой. Когда Мария, завернувшись в свиту Глеба, обсохла у костра, все увидели, что у нее пышные русые волосы.

Волк ей подмигнул:

– Да ты, я погляжу, красавица! Щелкун тоже залюбовался ею:

– Выходит, Глеб подобрал на дороге сокровище!…

А девочка смотрела на них серьезно, на Глеба же – просительно. Она хотела есть…

Три дня пробыли они в этом месте. И Мария заметно окрепла. Она уже не ползала, а могла без поддержки пройти несколько тагов. Правда при этом ее сильно качало.

На четвертый день Глеб и побратимы снова разожгли свои жаровни и отправились в путь.

Марию Глеб посадил на коня перед собой. Они ехали и разговаривали о том о сем.

Глеб говорил девочке:

– Вот, посмотри, Волк, – и он показывал на Волка, а тот при этом жмурился, будто был под ярким солнцем, хотя небо в тот день затянуло облаками. – Он очень добрый, Мария. Ты не гляди, что у него лютые зеленые глаза и острые белые зубы. Сердце у нашего Волка мягкое.

– Да, – отвечала девочка. – Я не раз видела, что он не спит, охраняет нас ночами. А вначале я пугалась его.

Затем Глеб показывал на Щелкуна:

– А вот Щелкун…

– Да, я уже знаю, – говорила Мария. – Я заметила, он по-особому прищелкивает языком.

– И не только этим он славен, – поведал Глеб. – Ты не поверишь, однажды он съел живую мышь.

Щелкун глядел на пасмурное небо. Глаза его в это время были серые. Он делал вид, что не слышит, о чем сейчас говорят Глеб и Мария.

А девочка с любопытством оглядывалась на Щелкуна:

– Мышь? Живую? Съел? Как это?.. Глеб тоже оглянулся: