Клиффорд Саймак - Роковая кукла. Сборник фантастических романов

• Название: Роковая кукла. Сборник фантастических романов
• Автор: Клиффорд Саймак
• Издательство: Объединение “Всесоюзный молодежный книжный центр”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5–7012–0103–1

В данный сборник вошли произведения известных американских писателей-фантастов К. Саймака, Р. Хайнлайна, А. Азимова, впервые переведенные на русский язык.

---

— Пойдем или нет? — спросил Фрэнк.

— Пойдем. Скажи ему.

Все трое двинулись вниз. Марсианин положил свои огромные ласты-ладони мальчикам на плечи и вел их рядом. Вскоре он остановился и поднял их. На этот раз они не возражали. Даже после того, как они проникли в глубь туннеля на несколько сотен ярдов, дневной свет, казалось, по-прежнему освещал все вокруг. Он проникал отовсюду, но главным образом, сквозь потолок. По человеческим меркам туннель выглядел очень большим, но для марсиан он был всего лишь достаточно просторным. На пути они миновали еще нескольких туземцев; тех кто подавал признаки жизни, их «хозяин» приветствовал, но если встречный находился в неподвижной, типичной для транса позе, то расходились молча.

Однажды их проводник перешагнул через шар, диаметром примерно три фута. Сначала Джим не понял, что это такое, затем, присмотревшись внимательнее, удивился. Он обернулся и продолжал его разглядывать. Это было невозможно, но, тем не менее!

Он созерцал нечто, чему немногие люди были свидетелями и чего ни один человек не хотел бы увидеть: свернувшегося шаром марсианина, ластоподобные ладони которого покрывали все, за исключением его изогнутой спины. Марсиане — современные, цивилизованные марсиане — не впадали в спячку, но в какие-то отдаленные эпохи их предкам наверняка приходилось это делать, так как их строение и сейчас позволяет им принимать надлежащую для сохранения тепла и влаги шарообразную форму, если возникнет желание.

Такое желание возникает не часто.

С точки зрения земной морали, для марсианина свернуться шаром было равносильно смертельной дуэли, и они прибегают к этому, только когда оскорбление столь велико, что иные меры не достаточны.

Это означает: я порвал с вами, я покинул ваш мир, я отрицаю само ваше существование.

Первые люди на Марсе не понимали этого и, вследствие своего невежества относительно местных ценностей, не раз наносили оскорбления марсианам. В результате процесс колонизации Марса затянулся на многие годы; потребовалось умение самых искусных дипломатов и лингвистов с Земли, дабы восстановить нормальные отношения с аборигенами. Джим недоверчиво разглядывал свернувшегося марсианина, думая о том, что могло заставить его поступить так по отношению к целому городу. Он припомнил страшный случай, произошедший со Второй экспедицией на Марс, о котором ему говорил доктор Макрей.

— Этот паршивый болван… — рассказывал доктор, — он был лейтенантом медицинской службы, что мне крайне неприятно признавать, — этот идиот уцепился за ласты того малого и попробовал развернуть его. Тогда это и случилось.

— Что случилось? — спросил Джим.

— Он исчез.

— Марсианин?

— Нет, офицер медицинской службы.

— Ну! А как он исчез?

— Не спрашивай меня, я этого не видел. Свидетели — их было четверо — клятвенно утверждали, что вот он был, раз — и его уже нету, как будто он натолкнулся на буджама.

— Что такое буджам? — поинтересовался Джим.

— Ведь вы, современная молодежь, совершенно необразованны. Буджам — это из книги; я откопаю где-нибудь экземплярчик для вас.

— Но каким образом он исчез?

— Не спрашивай меня. Можешь назвать это массовым гипнозом, если это тебя сколько-нибудь успокоит. Это успокаивает меня, но не слишком сильно. Семь восьмых айсберга всегда под водой, это все, что я могу сказать.

Джим никогда не видел айсберг, и поэтому сравнение пропало даром, однако, созерцая свернувшегося марсианина, чувствовал он себя крайне неспокойно.

— Ты видел? — спросил Фрэнк.

— Уж лучше бы нет, — ответил Джим. — Интересно, что с ним случилось?

— Баллотировался на мэра и проиграл.

— Неуместная шутка. Может он… тссс!

Джим внезапно замолчал. Он заметил еще одного марсианина, неподвижного, но не свернувшегося шаром. Вежливость требовала тишины.

Несший их марсианин внезапно повернул налево и вошел в зал; здесь их отпустили. Помещение показалось им огромным; марсиане, вероятно, использовали его для непринужденных общественных собраний. Здесь находились расставленные вокруг каркасы, используемые марсианами вместо стульев. Само помещение было круглым и завершалось куполом; создавалась иллюзия открытого пространства, так как куполообразный потолок имитировал марсианское небо. Бледно-голубое на горизонте, оно постепенно синело, затем становилось пурпурным и, наконец, почти черным с ярко сияющими звездами — в самой высокой точке потолка.

Миниатюрное, но вполне убедительное солнце располагалось к западу от меридиана. Благодаря какому-то зрительному эффекту нарисованные горизонты представлялись далекими. Оэроэ на северной стене, казалось, тек мимо.

— Ну клёво! — так Фрэнк прокомментировал увиденное. Джим реагировал сдержаннее.

Хозяин разместил их рядом с двумя каркасами для отдыха. Ребята и не пытались усесться на них — пара стремянок показалась бы удобнее. Марсианин большими печальными глазами взглянул сначала на них, затем на каркасы и вышел из зала.

Очень скоро он вернулся в сопровождении еще двух марсиан; все трое несли разноцветную материю. Они кучей свалили ее в центре комнаты. Первый марсианин подхватил Джима и Фрэнка и осторожно положил их на кучу.

— Я думаю, он хочет сказать: «Соорудите себе стул», — заметил Джим.

Эта материя не была соткана, а представляла собой сплошное полотно вроде паутины и почти столь же мягкое, хотя значительно более прочное, и играла оттенками всех цветов от бледно-голубого до насыщенного темно-красного. Мальчики растянулись на ней в ожидании.

Их «хозяин» устроился на одном из каркасов, остальные два сделали то же самое. Воцарилось молчание. Ребята не были какими-нибудь туристами и хорошо понимали всю бесполезность попыток торопить марсианина. Спустя какое-то время Джима осенила идея. Чтобы проверить её, он осторожно приподнял свою маску.

— Эй! Что ты делаешь? — воскликнул Фрэнк. — Хочешь задохнуться?

Джим поднял маску снова.

— Все в порядке. Здесь высокое давление.

— Не может быть. Мы же не проходили пневматическую дверь.

— Убедись сам.

Джим опять приподнял маску. Увидев, что его лицо не посинело и не исказилось от удушья, Фрэнк отважился последовать примеру и обнаружил, что ничто не препятствует дыханию. На самом деле, давление было ниже, чем то, к которому он привык дома, и обитателю Земли оно показалось бы просто стратосферным, но все же для малоактивного человека воздуха хватало.

Еще несколько марсиан прошествовали внутрь и не спеша устроились на каркасах. Спустя некоторое время Фрэнк сказал:

— Ты догадываешься, что происходит, Джим?

— Хм, возможно.

— Никаких «возможно». Это совместное вознесение.

«Совместное вознесение» — это неточный перевод марсианской идиомы, которой именовалось самое обычное для них общественное событие: говоря примитивно, все просто сидят и молчат. С таким же успехом движение конского волоса по сухой кошачьей жиле можно было назвать скрипичной музыкой.

— По-моему, ты прав, — согласился Джим. — Закроем-ка лучше рты.

— Давай.

Настала продолжительная тишина. Мысли Джима унеслись далеко прочь: он думал о колледже, о том, что он там будет делать, о своей семье, о событиях прошлого. Вскоре ощущение реальности вернулось к нему, и он понял, что уже много лет не чувствовал себя счастливее, хотя никаких особых на то причин он не видел. Это было тихое счастье, он не испытывал желания ни смеяться, ни даже улыбаться, но сознание полной удовлетворенности и спокойствия не покидало его.

Он отчетливо ощущал присутствие марсиан, каждого в отдельности, и это ощущение становилось все острее и острее. Никогда прежде не замечал он, сколь прекрасны они были. «Безобразный как туземец», — эта расхожая фраза бытовала среди колонистов. Джим с удивлением вспомнил, что даже сам употреблял ее, и изумился, зачем он это делал.

Он ощущал также присутствие Фрэнка возле себя и думал о том, как сильно он его любит. Надежный — вот как он назвал бы Фрэнка; хорошо иметь рядом такого человека. Он удивлялся, почему он никогда не говорил Фрэнку о том, что он его любит.

Он немного скучал без Виллиса, но не слишком беспокоился о нем. Такого рода заседание было бы Виллису не по вкусу; он любил шумные, бурные забавы, не относящиеся к числу утонченных. Джим отогнал мысли о Виллисе, лег на спину и отдался радости бытия. С восхищением он отметил, что неизвестный художник, создавший интерьер этой комнаты, предусмотрел для миниатюрного Солнца возможность перемещаться по потолку, точно имитируя небесный путь реального светила. Джим следил за тем, как оно двигалось на запад, и вскоре стало снижаться к нарисованному горизонту.

Позади раздалось негромкое бормотание — он не мог различить слов, — затем другой марсианин откликнулся. Один из них отделился от своей рамы для отдыха и засеменил из комнаты. Фрэнк приподнялся и сказал: