Дэвид Геммел - Черная Луна

• Название: Черная Луна
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014354-0

Говорят — до того, как в мир этот пришли люди, был он полем битвы величайшей войны трех Старших Рас — мирных олторов, умевших открывать порталы в параллельные реальности, союзников их — мудрых эльдаринов, способных чарами сворачивать пространства в огромные «жемчужины», и врагов олторов и эльдаринов — кровожадных даротов, коих практически невозможно было победить.

Говорят — эльдарины в последний свой час замкнули себя и недругов-даротов внутри величайшей из «жемчужин» мира — Черной Луны…

…Прошли века и века. Люди, населявшие мир, начали охоту за Черной Луной — и случайно выпустили на волю заточенных даротов. Вновь начинается великая война. Война «меча и магии». Война, исход которой решат трое — девушка-воительница, стальной рукой правящая наемничьим отрядом, отчаянный авантюрист, в теле коего живет «брат-демон», и юный музыкант — хранитель последних остатков древней эльдаринской магии…

---

— Ты говоришь, как пораженец, — мягко упрекнул герцог.

Карис покачала головой.

— Вовсе нет, государь. Если дароты поведут себя так, как я ожидаю, у нас будет шанс устоять. Если мы отразим их первый удар, то посеем в их душах зерно сомнения. То, что случилось в чародейском лесу, наверняка их сильно встревожило. Если мы, люди, сумеем остановить даротов безо всякого чародейства — они встревожатся еще сильнее. Тогда-то семена сомнения и дадут ростки… а сомнение — это демон, который способен развалить самую стойкую армию.

Герцог Альбрек усмехнулся.

— Благодарю, генерал. Что ж, не стану тебя дольше задерживать — возвращайся к своим обязанностям.

Карис поклонилась и вышла. Пройдя в дальние комнаты своих покоев, герцог зажег две лампы и долго глядел на доспехи, висевшие на деревянной распялке. Эти доспехи когда-то принадлежали его деду, их не раз надевал в битву его отец. Сам Альбрек ни разу не прикасался к доспехам. Стальной шлем, отливавший гладким серебряным блеском, был украшен золотой головой рычащего льва. Тот же лев красовался и на нагрудных пластинах кирасы. Эти украшения невольно притягивали глаз и придавали доспехам нелепо показной вид. Альбрек всегда с отвращением взирал на эту безвкусицу.

— Солдаты, — говорил ему отец, — должны в битве все время видеть своего монарха. Видеть его богом, великаном, что на голову выше всех прочих. Правитель должен вдохновлять своих подданных. Доспехи, которые ты, сынок, так презираешь, служат именно для этой цели, ибо когда я облачен в них, я — Кордуин.

Альбрек вспомнил тот день, когда отец во главе своей армии покидал город. Вместе с матерью и братом юный принц смотрел на это зрелище с самого высокого балкона во всем дворце. И в ту ночь, когда отец вернулся с победой, Альбрек понял его слова. Лунный свет ослепительно сверкал на доспехах, и отец и вправду казался богом.

Эти воспоминания вызвали у герцога печальный вздох, и он вынул из ножен длинный двуручный меч. Это был массивный, двуострый, истинно рыцарский клинок, которым надлежит с высоты седла, не сходя на грешную землю, рубить вражеских пехотинцев.

Альбрек вернул меч в ножны.

Вошел слуга с подносом.

— Ужин, мой господин, — негромко произнес он.

— Поставь его на столе.

— Слушаюсь, мой господин. Великолепные доспехи, мой господин.

— Да, великолепные. Пусть их завтра вернут в музей.

— Слушаюсь, мой господин.

Альбрек вернулся в гостиную и сел у огня, так и не притронувшись к ужину. Сидя в кресле, он задремал. Так, спящим, и обнаружил его ночной слуга и бережно укрыл теплым легким одеялом.

Авил никогда не получал повышения. Он был разведчиком уже шесть лет и делал свое дело не хуже, чем другие. Ему просто не везло. Всякий на его месте мог упустить тот летучий отряд, который проскользнул через Салийский каньон — там ведь пропасть боковых троп. Просто нечестно, что во всем обвинили именно его. Хорошо еще, никто не знал, что он заснул, а то бы его попросту повесили. Ну да человек не может не спать, и Авил искренне считал, что он ни в чем не виноват.

А вот эта женщина-генерал знала ему истинную цену. Она сама заговорила с ним о важном поручении, и Авил решил, что из кожи вон вылезет, а покажет, на что он способен. Она вызвала его в свои покои и угостила превосходным вином.

— Я долго следила за тем, как ты служишь, — сказала она, — и считаю, что тебя несправедливо обходят награды.

Даже сам Авил уже начал верить в то, что он ни на что не пригоден. И вот наконец-то его оценили по заслугам!

— Мне нужен хороший разведчик, — продолжала женщина-генерал. — Очень хороший разведчик, который разузнает для меня точное число врагов. Я хочу, чтобы ты понаблюдал за ними, за тем, как они обустраивают лагерь.

— А почему так важно знать, как они обустраивают лагерь? — спросил тогда Авил.

— Если в армии крепкая дисциплина, это видно по всем действиям солдат. При ленивом генерале и солдаты будут расхлябанны. Теперь понимаешь?

— Да, генерал. Конечно. Какой же я болван!

— Ты вовсе не болван, — заверила она. — Разумный человек всегда задает вопросы — как еще он научится чему-то новому?

К ним подошел огромный черный пес и положил голову на колени Авила.

— Ты ему нравишься, — заметила Карис.

— Я знаю его. Это Ворюга. Он вечно крутится около казарм и таскает объедки.

Карис рассмеялась. Не то чтобы она красавица, подумал тогда Авил, но есть в ней что-то жутко притягательное — сразу в голове крутятся нескромные мысли. В этот миг он понял смысл одного из прозвищ Карис: иные солдаты именовали ее «Шлюхой Войны». Авил вдруг обнаружил, что помимо воли уставился на ее груди: на Карис была тонкая шерстяная рубашка, которая почти не скрывала очертаний ее ладной фигуры.

— Ты, конечно, слышал о нашем чародее? — спросила она, понижая голос.

— Все только и говорят, что о чародейском лесе, — пробормотал Авил, с трудом отрывая взгляд от соблазнительного зрелища.

— У нас целых три чародея, — доверительно сообщила Карис.

— Целых три?

— Да, и они обладают поразительной силой. Один из них, к примеру, может низвергать огонь с неба. Они обучались у эльдеров. Само собой, об этом не следует болтать. Понимаешь?

— Да, генерал… то есть нет. Ведь если б наши люди знали, что у нас есть такая сила, они бы меньше боялись врага.

— Ты, конечно же, прав. Однако если об этом узнают и дароты, они станут держаться подальше от стен, и чары до них не достанут.

— Ага, — сказал Авил, — ясно. Только ведь дароты, наверно, все равно уже знают о том, что случилось в чародейском лесу?

— Не сомневаюсь, что так оно и есть. Все это, конечно, случилось некстати — но ведь мы должны были защитить наших беженцев. И все равно даротам пока известен только один наш чародей. Скорей всего они считают, что сумеют одолеть нас и вопреки его чарам. Вот тогда-то двое других чародеев и обрушат на них свои смертоносные чары.

После этих слов Карис подала ему второй кубок вина. Крепкое было вино. Авил рассказал ей о своих честолюбивых мечтах и о том, как он жил в деревне до того, как пошел в солдаты. Карис слушала его с восторгом. Никто еще до того не приходил в восторг от рассказов Авила. Он сказал об этом Карис и прибавил, что сотоварищи называют его занудой. Карис заверила его, что он вовсе не зануда. По правде говоря, ей очень даже приятно его общество, и когда он выполнит это важное поручение, они еще непременно встретятся.

Авил понял, что влюбился без памяти. Даже сейчас, валяясь у ног даротского генерала, он вспоминал ее последние слова:

«Будь очень осторожен, Авил. Если что-то пойдет не так, не допусти, чтобы тебя взяли живым. Дароты не должны узнать наши тайные замыслы».

«Генерал, вы можете на меня положиться. Я ничего не скажу. Я скорей перережу себе горло, чем выдам вас».

Авилу снова не повезло — последний раз в жизни. Он подобрался совсем близко к лагерю даротов, свято уверенный, что никто его не заметил; потом в голове вспыхнула жуткая боль, и он потерял сознание. А когда очнулся — его окружали дароты. Их нечеловеческие лица были совершенно бесстрастны, но Авил уже слыхал об их зверствах и от страха обмочился. Теплая моча потекла по ногам, и оттого Авилу стало так стыдно, что этот стыд, пускай и ненадолго, пересилил страх.

— Назови свое имя, — велел низкий гулкий голос. Авил дернулся и огляделся, пытаясь понять, кто из даротов говорит с ним.

— Авил, — дрожащим голосом ответил он.

— Ты боишься, Авил.

— Да. Да, боюсь.

— Хочешь, чтобы мы тебя отпустили? Хочешь вернуться к своим?

— Да. Очень.

— Тогда расскажи мне о том, какие силы собраны в городе.

— Силы?.. А, герцогская армия! Я не знаю, сколько там солдат. Тысячи, наверно. Много тысяч.

Дарот ухватил Авила за волосы, рывком поднял на ноги. Потом вцепился в его руку, дернул — и вдруг что-то страшно хрустнуло. Авил завизжал. Дарот выпустил его, и он мешком свалился на землю, тупо глядя на свою нелепо вывернутую руку. Боли вначале почти и не было, но потом стало так больно, что Авила замутило.

— Сосредоточься, Авил, — велел дарот. Снова в голове вспыхнула жгучая боль, но скоро отступила. — Расскажи мне о чародеях.

У Авила никогда в жизни не было друзей, зато было множество прозвищ — по большей части весьма постыдные. Но Карис доверилась ему и — пускай они только говорили — подарила самый чудесный вечер в его жизни. Авил безумно боялся боли и смерти, но твердо решил, что Карис он не предаст.

— Я ничего не знаю о…

— Берегись, Авил, — предостерег дарот. — Я могу причинить тебе очень сильную боль. Сломанная рука покажется тебе пустяком по сравнению с тем, что я с тобой сделаю, если ты солжешь.

У Авила по-детски задрожали губы, и он вдруг разрыдался. Он рыдал, а вокруг разносились странные гортанные щелчки. Авил сделал глубокий вдох, попытался обуздать свой страх — но тут дарот снова заговорил: