Дэвид Геммел - Черная Луна

• Название: Черная Луна
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014354-0

Говорят — до того, как в мир этот пришли люди, был он полем битвы величайшей войны трех Старших Рас — мирных олторов, умевших открывать порталы в параллельные реальности, союзников их — мудрых эльдаринов, способных чарами сворачивать пространства в огромные «жемчужины», и врагов олторов и эльдаринов — кровожадных даротов, коих практически невозможно было победить.

Говорят — эльдарины в последний свой час замкнули себя и недругов-даротов внутри величайшей из «жемчужин» мира — Черной Луны…

…Прошли века и века. Люди, населявшие мир, начали охоту за Черной Луной — и случайно выпустили на волю заточенных даротов. Вновь начинается великая война. Война «меча и магии». Война, исход которой решат трое — девушка-воительница, стальной рукой правящая наемничьим отрядом, отчаянный авантюрист, в теле коего живет «брат-демон», и юный музыкант — хранитель последних остатков древней эльдаринской магии…

---

Городской совет Хлобана обязался выслать навстречу каравану фургоны со съестными припасами. Эта подмога будет как нельзя кстати. Судя по расчетам Карис, беженцы смогут проходить за день не больше восьми миль. Таким образом, путешествие займет три месяца.

И все же четырнадцать тысяч людей готовы хоть сейчас тронуться в путь, терпеть холод и голод, разбойничьи налеты и грабежи. Многим беженцам, тем, кто побогаче, придется оставить городу свое имущество, причем безвозвратно. И все это ради того, чтобы получить убежище вдали от ужасов войны. Многие этого пути не переживут — Карис полагала, что по меньшей мере два процента беженцев умрут в дороге.

Три сотни людей, которые прожили бы гораздо дольше, если бы оставались дома…

Пурис обожал решать проблемы снабжения, но на сей раз он с самого начала был против этого рискованного предприятия. Увы, и герцог, и Карис его не поддержали.

— Людям не помешаешь дезертировать, — сказала Карис. — Если бы героев на свете было много, их бы так высоко не ценили. Большинство людей — трусы.

— И если мы вынудим их остаться, — прибавил Альбрек, — с появлением даротов в городе начнется паника. А мы этого себе позволить не можем. Пускай всем станет известно, что караван беженцев покинет город в последний месяц зимы и направится в Хлобан.

— Это, государь, значительно увеличит число желающих уехать, — заметила Карис.

— Боюсь, что это так, государь, — подтвердил Пурис.

— Что ж, пускай трусы бегут себе, куда захотят. Мне нужны только сильные люди. Мы сразимся с даротами — и побьем их. — Герцог улыбнулся, что случалось с ним редко. — А если и не побьем, то так обескровим, что у них не останется сил двинуться на Хлобан. Верно ведь, Карис?

— Верно, государь.

Верно или неверно — Пурису от этого было не легче. В дверь кабинета осторожно постучали.

— Войдите! — крикнул советник, и на пороге появился Ниро.

— Что, еще одна проблема? — мрачно спросил Пурис.

Ниро пожал плечами.

— Разумеется, сударь. А чего еще вы ждали? Пурис жестом предложил ему сесть.

— Сударь, — сказал Ниро, — я просматривал список беженцев. Вы просили расположить их по роду занятий.

— Ну да, и что?

— Из пятнадцати городских оружейников двенадцать собрались уехать. У нас сейчас недостает только арбалетных болтов и всего такого прочего.

— И в самом деле, — согласился Пурис.

— Вот что забавно: из шестидесяти четырех кордуинских пекарей уехать пожелали только двое. — Ниро ухмыльнулся. — Хлебопеки оказались храбрей оружейников. Занятно, верно ведь, сударь?

— Я поговорю с герцогом об этой проблеме. Неплохо подмечено, Ниро. Ты человек наблюдательный. Купцов в этом списке много?

— Ни одного, сударь. Все они удрали вскоре после казни Ландера.

— А ты тоже собираешься уехать? — спросил Пурис. — Насколько мне известно, в списке беженцев четыре пятых всех городских писцов.

— Нет, сударь, не собираюсь. Я по натуре оптимист. Если мы выживем и победим, то герцог, полагаю, будет милостивей всего к тем, кто был с ним рядом в трудный час.

— Ох, Ниро, не возлагай чересчур большие надежды на благодарность венценосцев. Отец сказал мне как-то — и я убедился в его правоте, — ничто не длится дольше, чем ненависть монарха, и не кончается быстрей, чем его благодарность.

— И тем не менее я остаюсь.

— Ты веришь в нашего генерала?

— Люди Карис верят в нее, — сказал Ниро. — Они видели ее в деле.

— И я тоже. На моих глазах она обрушила на конный отряд даротов целую гору. Что более важно: при этом погибли несколько людей из нашего отряда. Карис безжалостна, Ниро. И весьма целеустремленна. Я искренне убежден, что нам всем чрезвычайно повезло, когда она согласилась возглавить оборону города. И все же… дароты, Ниро, не обычные враги. Каждый даротский воин сильней, чем трое наших. Ипритом мы еще не знаем, на что способны их стратеги.

— Лично я, — сказал Ниро, вставая, — с интересом понаблюдаю за их действиями.

Пурис улыбнулся.

— Да, — сказал он, — ты и впрямь оптимист. И если только мы останемся живы, я позабочусь о том, чтобы твои надежды не оказались напрасными. — Ниро поклонился, и Пурис сухо хохотнул. — Если, конечно, ты не замахнешься на мой собственный пост.

— Ни за что, сударь.

Он брел в непроглядной тьме туннелей, слыша, как вдалеке кричит, зовет на помощь ребенок. Он вышел к угольному пласту, и там — как он и знал заранее — оказалась расщелина, в которую с трудом, но все же мог протиснуться человек.

— Помогите! Пожалуйста, помогите!

Тарантио протиснулся в расщелину — и оказался в зеленом тусклом свечении туннеля. Существа с белесыми глазами брели к нему, сжимая в руках кирки и молотки.

— Где мальчик? — крикнул он.

Детские крики и плач доносились откуда-то спереди, и Тарантио, выхватив меч, побежал туда. Твари с белесыми глазами расступились перед ним. В дальнем конце громадной пещеры стоял некто, охраняя запертую дверь. Тарантио перешел на шаг и медленно приближался к ожидавшему его стражнику. Волосы у того были белые — вздыбленная косматая грива. Однако внимание Тарантио привлекли глаза — желтые, раскосые, как у дикой кошки.

— Где мальчик? — спросил Тарантио.

— Вначале ты должен пройти мимо меня, — ответил демон.

Тарантио мысленно искал в своем сознании Дейса — но тот исчез. Тогда его охватил страх, подкрепленный жуткой уверенностью, что он смотрит в лицо самой смерти. Во рту у него пересохло, рука, сжимавшая меч, стала влажной от пота.

— Помоги мне! — крикнул мальчик. Тарантио сделал глубокий вдох и бросился в атаку.

Демон опустил свой меч и подставил шею под клинок Тарантио. В последнее мгновение тот успел отвести меч.

— Почему ты хочешь убить меня? — спросил он.

— Почему ты хочешь убить меня? — эхом отозвался демон.

— Я хочу только помочь мальчику.

— Тогда, — с грустью сказал демон, — ты должен вначале убить меня.

Тарантио проснулся в холодном поту. Поднявшись с постели, он побрел в кухню и наполнил высокий кубок холодной водой. В гостиной на кушетке спал Форин; остальные ушли. Тарантио вошел в гостиную и бесшумно направился к очагу. Огонь почти догорел, и он подбросил в очаг полено.

— Что, не спится? — зевая, спросил Форин и сел.

— Дурные сны.

— Дароты снятся?

— Хуже, чем дароты. Этот сон мне снится вот уже несколько лет.

И он вкратце пересказал Форину свой сон.

— Почему же ты не убил демона? — спросил Форин.

— Не знаю.

— Дурацкая штука — сны, — проворчал гигант. — Мне как-то снилось, что стою я голый посреди рыночной площади, где на всех лотках продают медовые коржики, а они так и кишат червями. И все их покупают и бахвалятся своими добродетелями. Полная бессмыслица.

Тарантио покачал головой.

— Не совсем. Ты в отличие от многих человек твердых принципов. Ты знаешь истинную цену верности и дружбе, а другие видят только то, что ты сражаешься за жалованье. Купцы, горожане, крестьяне — все презирают солдат. Они считают нас жестокими убийцами — и это так. Зато мы быстро узнаем, что жизнь частенько коротка и всегда непредсказуема. Мы деремся за золото, но знаем, что настоящая дружба стоит больше, чем золото, а у верности и вовсе нет цены.

Форин помолчал немного, затем ухмыльнулся.

— И при чем тут моя нагота и червивые коржики?

— Ты не ценишь то, что ценят другие. Ты не купишь то, что купят они. Что до наготы — ты отбросил все, что для них самое главное.

— Мне это нравится, — заявил Форин. — Чертовски нравится. И что тогда означает твой сон?

— Поиски того, что для меня потеряно. — Тарантио не хотелось продолжать этот разговор, и он переменил тему. — Я сегодня видел тебя и твоих людей в доспехах. Теперь я понял, что ты имел в виду.

— Вид у нас нелепый, верно? — ухмыльнулся Форин. — Зато доспехи замечательные. Особенно наручные щитки — они так подогнаны друг к другу, что почти не замедляют движение. Невероятно! В таких доспехах, пожалуй, я бы мог свалить дарота.

— Ну да, — согласился Тарантио, — ты бы мог застичь его врасплох, когда он будет корчиться от смеха.

— Вино еще осталось? — осведомился гигант и, не дожидаясь ответа, направился в кухню. Вернулся он с кувшином и двумя кубками.

— Мне не нужно, — сказал Тарантио. — От вина я только чаще вижу сны.

Форин наполнил кубок и единым махом опрокинул его в рот. Утерев бороду тыльной стороной ладони, он растянулся на кушетке.

— Что ты думаешь о Венте? — спросил он.

— В каком смысле?

— Да я так… интересно стало. Они с Карис, похоже…очень близки.

— Вполне возможно, что он ее любовник.

— С чего ты так решил?

— Из опыта. Где бы ни была Карис, у нее всегда есть любовник — уж такая она женщина.

— Это… какая же? — холодно процедил Форин и его зеленые глаза угрожающе сузились.