Александр Шульгин - PiHKAL

• Название: PiHKAL
• Автор: Александр Шульгин
• Жанр: Биографии и Мемуары

Выдающийся американский химик-фармаколог русского происхождения прожил удивительную жизнь, аналогом которой может послужить разве только подвиг Луи Пастера. Но в отличие от Пастера Шульгин испытывал на себе не новые сыворотки, а синтезированные им соединения, правовой и социальный статус которых в настоящее время проблематичен — психоактивные препараты. Бросив вызов «новой инквизиции», ограничившей право человечества на познание самого себя, доктор Шульгин, несмотря на всевозможные юридические препоны, продолжал свои исследования на протяжении сорока лет, совершив своего рода научный подвиг, значение которого смогут оценить лишь будущие поколения.

В данной электронной версии содержится только первая, художественная часть книги.

---

Я поставила пакет с фруктами и соком на стол, а Шура тем временем счастливым голосом громко объявил, что хотел бы представить присутствующим свою хорошую подругу — Эллис Парр. Я быстро улыбнулась расплывающимся перед моими глазами лицам, потом постаралась себя отвлечь и стала выгружать фрукты в пустую корзину, давая возможность своему рту расслабиться. Я опасалась, что у меня лицо задергается от тика, как бывало раньше.

Это продолжалось почти всю мою сознательную жизнь: когда меня представляли множеству незнакомых людей, крошечные мышцы по обеим сторонам моего рта начинало сводить, если я пыталась сдержать ненужную улыбку, пока на меня пялились со всех сторон. Я не могла узнать, видит ли кто-нибудь из окружающих мой тик, да и не намеревалась это выяснять. Только когда один из незнакомцев начинал подавать мне жесты или заговаривал со мной, напряжение спадало, и я получала возможность улыбнуться в ответ, но уже как будто бы спонтанно. У меня уже давно не было такого, но сейчас я почувствовала, как знакомо сжалось горло. Рисковать было бессмысленно.

Когда мгновение спустя я повернулась к гостям, я была уверена, что смотрела на них с приятным ожиданием, но без улыбки.

Я обменялась рукопожатием с пятью людьми, стараясь запомнить имя каждого из них, зная в то же время, что моя нервозность не позволит мне сделать это. Я с самого детства привыкла объяснять, что мне трудно запоминать имена с первого раза, но потом обнаружила, что это заблуждение, которое я разделила с немалой частью остального человечества.

Первой стояла Рут Клоуз, за ней — ее муж, Джордж. Рут была маленького роста, на несколько дюймов ниже меня, с приятным округлившимся телом и лицом, выражавшим доброту и душевное тепло; это было лицо матери. Ее черные волосы были коротко подстрижены и слегка покрылись сединой на висках. Когда она протянула мне свою руку, ее темные глаза, дружеские и вопрошающие, посмотрели прямо в мои.

Джордж, который был ненамного выше своей жены и такой же кругленький, наклонился ко мне с широкой улыбкой, его глаза искоса смотрели на меня из-за очков; он взял обе мои руки и с восторгом потряс их: «Здравствуйте! Так вы и есть Элис! Добро пожаловать в сумасшедший дом!»

С приветствием Джорджа мое напряжение испарилось. Неожиданно ко мне вернулась естественная способность улыбаться, и я поняла, что тик мне не грозит.

После Клоузов я поздоровалась с Ли Кэнтрелл, высокой, худой, похожей на девочку женщиной; ее орехового цвета волосы были перевязаны сзади голубой лентой. Карие глаза всматривались в мои, словно желая все обо мне разузнать. Я ощутила немедленную приязнь к этой спокойной, привлекательной женщине с чутким лицом.

Ее мужа Шура представил мне как «доктора Морриса Бенджамина Кэнтрелла, которого зовут просто Бен».

Бен сказал мне: «Добро пожаловать, Элис! Рад с вами познакомиться». Было похоже, что говорил он искренне. У него был звучный и теплый голос с оттенком авторитетности. Бен был плотным мужчиной с тонкими седыми волосами и умным, впечатляющим лицом. Очевидно, он был гораздо старше своей жены. Улыбаясь, он смотрел прямо мне в глаза.

Последним здоровался со мной Джон Селларс, стройный мужчина с гладкими розовыми щеками, которому, на первый взгляд, было не больше сорока лет. Лишь рассмотрев потом его поближе, я увидела у него на лбу и вокруг глаз множество тонких морщинок и поняла, что его соломенного цвета волосы уже почти все поседели. У Джона было неотразимое лицо — лицо бот-тичеллевского ангела средних лет с задумчивыми глазами.

Пока Рут мыла салат для обеда, она расспрашивала меня, где я живу, где работаю, как познакомилась с Шурой. Я охотно ей отвечала, улавливая в ее голосе участие и живейшее любопытство. Потом, отвечая на один из вопросов, я сообщила Рут, что у меня четверо детей. Она сказала, что хотела бы иметь собственных, но не может. Я сказала ей, что удивлена, услышав такое, потому что она показалась мне женщиной, у которой много детей и которая всех их любит. Она ответила с тихим смешком: «Ну, я думаю, что компенсирую отсутствие собственных детей тем, что забочусь обо всех вокруг».

Тут голос Шуры позвал нас из столовой: «Ну ладно, народ, собирайтесь». Разговоры в доме умолкли. Мы столпились вокруг стола.

— Сегодня мы попробуем кое-что новенькое, — сказал Шура. — И это не просто новое вещество, но еще и представитель целого нового семейства. Я назвал его Алеф-2. Он оказывает максимальный эффект при дозе от четырех до восьми миллиграммов. Как я уже сказал всем вам по телефону, по-моему, воздействие продолжается относительно долго, около восьми-девяти часов. По крайней мере, у меня было именно так. Для тех из вас, у кого повышенная чувствительность, есть вероятность, что эффект будет держаться дольше. Поэтому я предложил вам захватить с собой спальные мешки.

Мне он не сказал ни слова про спальные мешки. Он даже не предупредил меня об эксперименте. Может, он не говорит о таких вещах по телефону. О, конечно! Вот что он имел в виду, когда сказал насчет пропущенного завтрака!

Ли сказала: ««Боже мой! Давненько мы не пробовали чего-нибудь новенького».

Джордж громко вздохнул и закатил глаза: «На какие только жертвы не приходится идти ради науки!»

На что Рут ответила: «Только если он не снижает аппетит, ведь я приготовила великолепный салат!»

— Тогда вы будете счастливы услышать, что это свойство не

входит в число его достоинств, — обнадежил ее Шура.

— Ура! — прокричал Джордж.

Началось обсуждение размеров дозы, подходящих для каждого участника группы. Я заметила, что Рут и Джордж сразу же согласились с предложением Шуры дать им четыре и пять миллиграммов соответственно. Хотелось бы знать, то ли они такие чувствительные к подобным наркотикам, то ли консервативно настроены, потому что этот препарат им еще неизвестен. Мне было любопытно посмотреть, выберет ли кто-нибудь из присутствующих максимальную дозу, упомянутую Шурой.

Ли тоже остановилась на скромных четырех миллиграммах, но вот ее муж попросил шесть. Джон задумчиво почесал в затылке, а потом сказал, что рискнет принять семь миллиграммов.

Шура записал выбранную каждым дозу на большом листе бумаги, после чего объявил: «Что касается меня, на этот раз я тоже буду семь миллиграммов. Я пробовал восемь, и эта доза оказалась крепковатой».

Затем Шура посмотрел через стол на меня. Я почувствовала, что краснею, и он ободряюще улыбнулся: «Элис, твое участие больше, чем приветствуется, но только если сама захочешь. В противном случае, просто побудешь с нами, не принимая препарат». Потом Шура добавил: «Не уверен, что ясно дал тебе понять, что сегодня у нас будет эксперимент».

Я покачала головой: «Да, ты ничего не сказал мне об этом, но ничего страшного. Я с большим удовольствием присоединюсь к вам, если это нормально».

Остальные разразились ободряющими возгласами.

Шура сказал мне: «Если хочешь попробовать, то позволь мне предложить тебе четыре или пять миллиграммов. Это небольшая доза, но ты должна ощутить воздействие во всей его полноте».

— Тогда пять, пожалуйста.

Шура попросил Бена помочь ему, и они вместе пошли в лабораторию, взяв с собой семь разнокалиберных стаканов. Я присела на стул рядом с раздвижной стеклянной дверью, которая образовывала одну из стен столовой.

Какого черта я собираюсь принимать новый психоделик, да еще и в компании незнакомых людей? Я должна быть осторожной и вести себя очень хорошо. Они не знают меня. Я не хочу, чтобы они узнали обо мне слишком много и слишком быстро.

Ко мне подошла Рут. Она спросила: «Элис, у вас есть опыт с психоделиками?»

— Ну, много лет назад я пробовала пейот, а на прошлой неделе впервые принимала МДМА. Вот и все, — потом я припомнила еще кое-что. — О, однажды я покурила марихуану, но, боюсь, мне не очень понравилось.

Рут положила руку мне на плечо: «Ну, не волнуйтесь. Знаете, мы не кусаемся, и вам будет просто хорошо. Да уж, что за необычный и трудный способ знакомить человека с целой группой неизвестных ему людей, не так ли!» Я с удивлением уловила слабую неодобрительную нотку в ее голосе.

Я улыбнулась Рут и полностью с ней согласилась.

Ей не приходит в голову, что Шура должен был поставить меня в подобное положение. Впрочем, он предоставил мне возможность выбора. Он сказал, что меня здесь примут и без наркотика. Вероятно, он думает, что я взрослая девочка и сама могу делать выбор.

Вернулись Шура и Бен и осторожно поставили на стол стаканы, аккуратно закрытые сверху алюминиевой фольгой. На каждом из стаканов были написаны инициалы присутствующих. Рут принесла несколько бутылок сока.

Все собрались вокруг стола посмотреть на то, что там стояло. Каждый думал о своем. На мгновение наступила тишина. Потом кто-то громко вздохнул, и Шура спросил: «Ну, мы готовы?»