Сборник - Меридіани (На украинском и русском языках)

• Название: Меридіани (На украинском и русском языках)
• Автор: сборник
• Жанр: Прочие приключения
• ISBN: У2

Три автори — три творчих обличчя: журналіст К.Лемешев, робітник Ю.Нікітін, креслярка Р.Волконська.

Різноманітна тематика їх творів: пригоди мужніх космонавтів у безмежжі Галактики, героїчні будні радянських чекістів у перші повоєнні роки. Які б сили не протистояли людині, її розум і наполегливість долають перешкоди, утверджують високі ідеали нашого життя.

За редакцією Володимира Владка

М 87–73

© Видавництво “Прапор”, 1973.

---

Буйной зеленью заросли старые заброшенные могилы. Осторожно, чтобы не порвать одежду, Стус раздвинул колючие ветви шиповника и выглянул на маленькую полянку с двумя приземистыми могилами, накрытыми простыми, грубо отесанными плитами из серого камня. У одной из этих могил сидел старик и высекал долотом на плите надпись. Стус молча наблюдал за работой старика, в душе удивляясь, кому это пришло в голову реставрировать могилы, под которыми начинался когда-то потайной ход. Быть может, объявился какой-то родственник давно умерших?

Поглощенный своим занятием, старик не чувствовал, что за ним наблюдают. Стус уже намеревался выйти из своего укрытия и вступить с ним в разговор. Но в этот момент старик обернулся, ища какой-то инструмент, и Стус к своему ужасу узнал в нем “Черного беркута”, узнал по рукам с длинными цепкими пальцами, действительно похожими на когти птицы, название которой стало его вторым именем. Лицо, заросшее бородой и обрамленное космами длинных седых волос, было неузнаваемо. Но, всмотревшись в него, Стус понял, что не ошибся, хотя “Черному беркуту” было в действительности не более сорока лет. Он считал, что “Черного беркута” уже нет в живых, а оказывается, он здесь, у своего гнезда, только переменил свой облик. Этот человек всегда вызывал у Стуса смутное чувство страха. В нем чувствовалась какая-то демоническая гипнотизирующая сила, ощущение, что этот человек способен видеть всех насквозь и при малейшей неуверенности в своем подчиненном может жестоко с ним расправиться. Призывая на свою защиту все силы неба, Стус осторожно отполз из своего укрытия и спрятался среди могил. Прислушался. Старик невозмутимо долбил могильную плиту.

Стус не помнил, как добрался с кладбища домой. Об этом страшном месте, где обитал “Черный беркут”, он боялся и думать все эти годы.

И вот теперь ему предстояло идти туда — иного выхода не было. Теперь он опасался, что за прошедшие пятнадцать лет произошли перемены и “Черного беркута” там уже нет. Подгоняемый этой боязнью, уже на другой день после убийства Коврова Стус пришел на кладбище.

Заброшенный дальний участок было не узнать, дорожки посыпаны песком, на могилах посажены цветы.

Стус принес с собой букет гладиолусов. Присутствие какой-то старухи его смутило. Кто его знает, не положит ли он цветы невпопад, на могилу ее родственников? Но старуха, подойдя к нему, спросила:

— Красиво?

— Очень красиво, — ответил Стус. — Я не был здесь со времени войны. Все так изменилось, не могу отыскать могилу своей сестры…

— Да, да, он все могилы сделал одинаковыми, — согласилась старушка и перекрестилась.

— Кто это — он? — не понял Стус.

— Он! Мученик наш, божий человек.

Видя, что Стус смотрит на нее вопросительно, старушка пояснила:

— Старик один, вон в том домишке живет, что прилепился к ограде с той стороны. Понимаете, в войну у него жену и дочку немцы убили. Говорят, ночью перенес их на кладбище и закопал. Да и лишился ума с тех пор. Живых людей избегает. Могилки подправляет, садовничает. Вон в тех кустах могилки его близких. Вы бы сходили. Может, помнит он, где искать могилку и вашей сестры.

Стус поблагодарил словоохотливую старушку и направился к кустам шиповника и жасмина. Снова, как много лет назад, почувствовал страх. Он не сомневался, что “божий человек” — это “Черный беркут”.

Через кусты прошел к могилам. Старик сидел к нему спиной на деревянной скамье и обстругивал палку. В последний момент Стус хотел повернуть назад, но было уже поздно — старик обернулся. Он поманил Стуса к себе. Взял из его рук цветы, разделил на равные части и положил на обе могилы.

— Цветочки, цветочки, баловни флоры, — бормотал он, прихорашивая могилы. И Стусу показалось, что старуха была права, называя его “божьим человеком”. Но уже в следующее мгновение понял, что ошибся. Глаза “Черного беркута” выражали суровый вопрос, когда он медленно поднялся с колен и сел на скамью. Да, “беркут” его узнал. Он не станет играть перед ним роль юродивого. Он ждет, что Стус скажет, зачем пришел. И Стус заговорил. Он несколькими фразами пересказал сообщение Стабулниека. Без всяких эмоций, будто рапортуя, описал убийство Коврова. “Беркут” молчал. Стус был обескуражен.

— Что же вы молчите? — наконец спросил он робко.

— Все, что вы сказали, таит опасность только для вас, но не для меня, — сказал “беркут” спокойно.

— Неужели вы не понимаете? Картотека! — выдохнул Стус.

— Понимаю. Там ваше имя?

— Там данные обо всей группе!

— Той группы больше нет. Головорезы ушли на заслуженный отдых. Их грубая работа сейчас не нужна. А те, у кого оказались слабые нервы, лежат в земле — так спокойней.

“Беркут” впился взглядом в лицо Стуса.

— Вы могли бы быть в числе последних, если бы знали чуть-чуть больше… Правда, я не учел то обстоятельство, что вам известно вот это место.

Стус инстинктивно отодвинулся на край скамьи. В глазах “беркута” промелькнула усмешка.

— Но, как говорится, что бог ни делает — все к лучшему… — продолжал “беркут”. — Если бы вы не могли меня отыскать, было бы плохо. Той группы нет. Но и бывших ее членов надо спасать. Я следил за вашими успехами, Стус. Я не терял вас из поля зрения.

— Да? — только и мог спросить Стус.

— Но я не искал с вами контакта… По доброй воле вы не стали бы работать со мной. А принуждать… Теперь не то время. Да и не в моих это интересах. Я привык доверять человеку всецело. И вот вы пришли сами… Значит, судьба…

Стус только сейчас обратил внимание, что надгробные плиты сплошь покрыты беспорядочно высеченными женскими именами — Айна и Зента. Даже на небольших деревянных обелисках со звездами эти имена были написаны черной краской.

“Беркут” перехватил его взгляд и усмехнулся. Но ничего не сказал. Потом заторопился.

— Стабулниек будет устранен. Вы на это место больше не приходите. Понимаете, никогда. Чекистов я направлю по ложному следу. Через два дня в два часа придете вон к той могиле, обложенной пожелтевшим дерном. О ком скорбеть будете? — спросил он со смешком.

— О сестре. Зовут ее Вероника.

13

Через два дня в назначенное время Стус был у могилки своей “сестры”. “Беркут” подравнивал только что положенный дерн.

— Дело обстоит так, — начал он без всяких предисловий. — Стабулниека увезла скорая помощь. Сердце. Отправили на операцию в Москву. Жена уехала с ним. Подробности узнать не у кого. Месяца два-три там проваляется. Сами понимаете, что он первому встречному болтать о картине не станет, а будет ждать возможности вернуться в Ригу. А за это время вы должны узнать, какая картина хранит тайну.

— А если не удастся? — спросил Стус подавленно.

— Постарайтесь войти к сестрам Саулите в доверие. Когда-то вам такие вещи легко удавались.

Стус хотел возразить, но “беркут” его перебил:

— Затем мой человек проникнет в квартиру сестер Саулите и уничтожит картину на месте, если у него не окажется возможности ее унести. Вот вам репродукции всех картин Саулитса, в фотографиях. Запомните их, чтобы сразу могли определить ту, которой здесь нет — она-то и окажется последней работой художника. Приходите снова к этой могиле в два часа дня. С этими словами “беркут” передал Стусу небольшой сверток.

Через несколько дней Стусу удалось побывать на квартире сестер Саулите, и он доложил о своих наблюдениях. “Беркут” запретил ему появляться на кладбище и велел ждать дальнейших распоряжений.

Но сообщение Мирты о том, что Картины переданы в музей, в корне меняло план действий, и Стус понимал, что обязан своевременно уведомить об этом “беркута”. На следующий день он отправился в музей латышского и русского искусства. Акварель “Вечер” он увидел сразу, едва вошел в зал, где экспонировались картины Саулитса, Наскоро обойдя другие залы, он покинул музей.

И вот теперь Стус сидел на скамье перед музеем. Давно он не испытывал такого подъема.

Да, эта выставка как нельзя кстати! Картину можно взять. Люди “Черного беркута” Сделают это, — размышлял Стус. Он был доволен, что “беркут” не смог устранить Стабулниека, а даже желал последнему доброго здоровья. Сообщение Стабулниека не будет иметь никакой ценности, если картина не попадет в руки к чекистам.

Стус посмотрел на часы. До двух, когда он мог встретиться с “Черным беркутом”, было еще далеко. Поэтому часть пути до кладбища он решил проделать пешком.

Он не спеша шел по нарядной улице Ленина с видом праздного человека, окидывая взглядом сверкающие витрины магазинов. На углу улицы Фридриха Энгельса завернул в магазин научной книги. Купил несколько брошюр.

Посмотрев в окно, Стус заметил на противоположной стороне улицы парня, которого он уже видел около музея. Посланец “беркута”? Это избавляло его от необходимости ехать на кладбище. Стус вышел из магазина и, дойдя до улицы Революции, свернул влево.