А. Ковшарь - Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями]

• Название: Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями]
• Автор: А. Ковшарь
• Издательство: © Издательство «Казахстан»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1988
• ISBN: 5-615-00-180-1

Много еще не изученного таит в себе поведение животных.

Предлагаемый сборник научно-популярных очерков (разделы «Жизнь в сообществе» и «Живые редкости») и научно-художественных рассказов («Из блокнота натуралиста»), основанный на интересных наблюдениях казахстанских зоологов, дает читателю богатый материал о том, как ведут себя некоторые виды диких животных в «обыденной жизни», каковы их взаимоотношения и т. д. И, конечно, книга еще раз ставит вопрос об ответственности человека за сохранение всего живого на Земле.

Книга иллюстрирована многочисленными слайдами, рисунками. Она адресуется разным категориям читателей. Зоологи — специалисты и любители — получат интересную научную информацию, а люди разных профессий и возрастов, склонностей и вкусов пополнят свей знания о братьях наших меньших.

---

Уже темнело, когда я снова проходил мимо этого места. На кустах, по-прежнему вздергивая длинными хвостами, караулило неясыть несколько сорок. Многие из них уже докричались «до хрипоты», а большинство разлетелось. Наступала ночь— покровительница сов.

Навозники

Солнце уже клонилось за пустынные увалы, когда я возвращался к экспедиционному лагерю берегом речушки Орта-Теректы, стекающей с горных отрогов Южного Алтая. Неожиданно среди несмолкаемой стрекотни цикад послышалось нарастающее жужжание — и тотчас я получил хлесткий шлепок по щеке. К моим ногам упал черный жук. Им оказался крупный экземпляр навозника-гимноплевра, сородича знаменитого священного скарабея. Жук смешно шевелил усиками и, видимо, еще не пришел в себя от непредвиденного тарана. А мимо, как шальные пули, проносились другие навозники.

Оказалось, что я вышел на недавнее стойбище скота, где было в разгаре настоящее пиршество. Впереди, на тропинке, облепив коровью «лепешку», копошилось множество навозников. Жуки энергично прогрызали подсохшую корочку «лепешки» и, оставляя за собой ходы, погружались в ее содержимое. Через некоторое время насытившиеся и измаранные до неузнаваемости, они выбирались наружу и наполняя все кругом жужжанием, пытались взлететь. Однако отяжелевшим после пиршества и испачканным, сделать это им было нелегко, и только после многократных попыток они, наконец, поднимались и разлетались по стойбищу.

Вскоре оживление вокруг «лепешки» стихло. Жуки уже разлетелись, а я еще задержался, заинтересовавшись странным поведением крупного навозника, который пытался что-то вытащить, вернее выкатить из небольшого отверстия «лепешки». Это у него явно не получалось, и он стал усиленно расширять вход. Через несколько минут работы из отверстия показался круглый комочек, который упорно толкал сзади второй жук. По своим размерам он был почти на четверть меньше своего спутника.

Выбравшись наружу, жуки стали торопливо очищать крылышки, грудку и головку. Затянувшуюся процедуру их туалета неожиданно прервало появление третьего навозника, который, не обращая внимания на хозяев, взобрался на их шарик и принялся с жадностью его грызть. Однако незваный гость тотчас подвергся нападению одного из хозяев и был опрокинут на спину. После вторичной атаки он предпочел ретироваться.

Обеспокоенная нападением чужака, эта, по-видимому, семейная чета тронулась в путь. И тут меня поразила удивительная работоспособность и согласованность жуков в передвижении шарика. Впереди него всегда находился крупный жук. Он двигался спинкой вперед, подкатывая шар лапками на себя. Более мелкий жук работал в положении головой вниз. Он отталкивался передними лапками от земли, а задними с усилием толкал шар вперед. Ему приходилось гораздо труднее. Через несколько минут пути его блестящий хитин покрылся пылью. На многочисленных ямках и трещинах, встречавшихся на их пути, он часто терял равновесие и опрокидывался на спинку, а шарик укатывался в сторону. Крупный навозник в таких случаях терпеливо поджидал, пока его спутник примет прежнюю позу, и они вновь трогались в путь.

Прошло около получаса, а жуки проползли путь всего лишь в несколько метров, с титаническим упорством преодолев все встреченные препятствия. Наконец, они выкатили шарик на полянку с рыхлой почвой. В одном месте навозники остановились. Меньший жук головкой и лапками разрыл землю. Но, не удовлетворившись глубиной, выбрался, и они двинулись дальше. Остановка — и вновь он зарывается в почву и опять вскоре вылезает наружу. Почвенный слой по-прежнему неглубок. Через метр навозники попали в выбоину от коровьего копыта. Меньший жук тотчас начал зарываться в пыльную землю прямо под шарик. Прошла минута — и шар стал медленно погружаться. Крупный навозник в это время взобрался на шар и тяжестью своего тела способствовал его погружению. Одновременно сторожил свое изделие.

Иногда, при моем приближении, он обегал вокруг выбоины, проверяя, не грозит ли опасность. Успокоившись, возвращался на место. Один раз он даже зарылся в землю, видимо, помогая меньшему в работе. Вскоре им стали мешать комочки почвы. Тотчас показалась запыленная головка меньшего жука. Он раздвинул создавшуюся преграду, а затем головой с усилием приподнял мешающий погружению большой земляной обломок. Крупный навозник в это время стал вращательными движениями вкатывать шар в образовавшееся пространство. Наконец он скрылся в земле, придавленный сверху тяжелым обломком. Следом за шариком зарылся и меньший жук. Но крупный выбрался в последний раз из выбоины, обежал ее вокруг и погрузился снова.

Теперь навозники вне опасности, и после утомительного пути самка примется за откладку яиц и изготовление подземной колыбельки, в которой будет жить их потомство.

Пока я наблюдал за этой сценой, из-за хребта наплыли тучи и стал накрапывать дождь Пора возвращаться в лагерь, и я тороплюсь записать в дневник увиденное, но тут замечаю торопливо ползущих по тропинке еще двух навозников. Необычная процессия невольно вызывает улыбку. На спинке одного жука преспокойно едет другой. Вероятно, у этой пары брачная пора... Но тут ударили тяжелые капли дождя — и навозники тотчас погрузились в землю. Заинтересовавшись их поведением, я разрыл их нехитрое убежище. Оба жука неподвижно лежали передо мной — лапки прижаты к грудке и ни малейшего движения. Я их и в руки брал, и перекатывал из ладони в ладонь, и ронял на землю. Жуки были, словно мертвы, вернее имитировали ложную смерть. Опускаю их на прежнее место. Прошла минута, вторая. Дождь усиливается, но они неподвижны. Наконец, начинаю замечать, как у одного из них шевельнулись усики, затем лапки. Подобные движения повторились и у другого. И вот они быстренько перевернулись со спины на брюшко — и тотчас зарылись в землю, не оставив после себя ни малейшего следа.

В. Т. ЯКУШКИН Потомок древних исполинов

Пустыня отнюдь не самое гостеприимное место, но многие животные, обитающие там, и не подозревают об этом. Они приспособились к жизни в жаре и сухости, из-за чего приобрели своеобразный внешний вид и привычки.

Пожалуй, самыми колоритными представителями животного мира пустыни являются пресмыкающиеся, а среди них, конечно,— вараны. Ведя свою родословную от древних ящеров, они за последние несколько миллионов лет порядочно обмельчали, но и сегодня являются наиболее крупными из всех современных ящериц. Например, вараны с острова Комодо в Индонезии достигают трех с половиной метров в длину и весят 100—150 килограммов.

Единственный потомок древних исполинов, обитающий в СССР,— серый варан. Живет в пустынях Средней Азии, а в Казахстане его можно встретить на юге Чимкентской области. Почти полутораметровой длины, он производит довольно устрашающее впечатление, которое усиливается из-за сходства его раздвоенного языка со змеиным. Сила его челюстей такова, что он может перекусить палец человеку, а удар длинного, как хлыст, хвоста очень чувствителен. Все вараны хищники. Серый тоже не исключение: питается мелкими животными.

Я давно хотел сфотографировать такого экзотического «ящера». Поэтому весной 1986 года с удовольствием принял предложение поехать в пустыню Кызылкумы — тем более, что надеялся встретить там и других интересных животных.

Долгая и тряская дорога привела нас к зоологическому стационару. Весной пустыня полна ярких красок, но меняются они буквально на глазах. Утром любуешься барханами, красными от маков, а после обеда облик барханов уже другой — лепестки маков облетают.

...Несколько дней прошли в хлопотах, мы видели многих животных, но варана пока не встречали, хотя в этих местах он водился. Проезжавшие геологи рассказывали о «недавних встречах» с ним. При уточнении оказывалось, что один из них видел варана в прошлом году, другой — несколько месяцев назад. Эти сообщения несколько поубавили мой энтузиазм. Поставив себе более реальную задачу, я отправился на следующий день снимать птенцов в гнезде канюка-курганника.

Замаскировав среди кустов саксаула свой скрадок и настроив фотоаппарат с мощным телеобъективом, стал дожидаться прилета взрослых птиц с кормом. У хищных пернатых кормление малышей происходит всего три-четыре раза в день — из-за сложностей с добычей мелких животных,— поэтому, сфотографировав родителей, я немного расслабился, зная, что следующий их прилет будет не скоро. Однако не прошло и двадцати минут, как послышались какой-то шум и хлопанье крыльев. Осторожно выглянув, поначалу ничего не увидел. Взрослых птиц не было, а птенцы почему-то очень беспокоились, периодически расправляя крылья, будто перед полетом. Не видя пока причины их беспокойства, я еще раз заснял их и принялся рассматривать окрестности. Наведя объектив на ствол саксаула, вздрогнул от неожиданности: по стволу не особенно грациозно, но решительно ползла к гнезду крупная ящерица. «Варан»,— промелькнула мысль.