А. Ковшарь - Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями]

• Название: Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями]
• Автор: А. Ковшарь
• Издательство: © Издательство «Казахстан»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1988
• ISBN: 5-615-00-180-1

Много еще не изученного таит в себе поведение животных.

Предлагаемый сборник научно-популярных очерков (разделы «Жизнь в сообществе» и «Живые редкости») и научно-художественных рассказов («Из блокнота натуралиста»), основанный на интересных наблюдениях казахстанских зоологов, дает читателю богатый материал о том, как ведут себя некоторые виды диких животных в «обыденной жизни», каковы их взаимоотношения и т. д. И, конечно, книга еще раз ставит вопрос об ответственности человека за сохранение всего живого на Земле.

Книга иллюстрирована многочисленными слайдами, рисунками. Она адресуется разным категориям читателей. Зоологи — специалисты и любители — получат интересную научную информацию, а люди разных профессий и возрастов, склонностей и вкусов пополнят свей знания о братьях наших меньших.

---

А росомаха, не задерживаясь, вновь бросилась вниз. Охотовед, не отрывая бинокль от глаз, следил за редким зрелищем. Редко кому везет увидеть охоту этого таинственного зверя.

Сурчиха со своим многочисленным семейством замешкалась на сурчине и едва успела скрыться в норе, как рядом, взметнув на бугре пыль, промчалась росомаха и, набирая скорость, понеслась по склону навстречу охотоведу.

Как назло, он не захватил в этот раз с собою ружья, а кругом ни палки, ни камня. Охотовед испуганно вскочил, и в этот миг в метрах двух от него всеми четырьмя лапами резко «затормозила» росомаха.

– Кыш, косматая,— не своим голосом заорал растерявшийся охотовед. Он сорвал с шеи бинокль и что было силы замахнулся. И огрел бы росомаху, но ту, словно ветром, смело. Прошли мгновения, и ее лохматый хвост мелькнул и скрылся за соседним увалом.

– Вот же перепугала, проклятая,— выдохнул охотовед и присел на камень. Он снял шапку и тут, случайно глянув на нее, понял причину «нападения». Оказывается, росомаха приняла его голову в сурчиной шапке за сурка, лежавшего на камне...

С помощью... перекати-поля

По озеру Туранга-Куль в Зайсанской котловине гуляли тяжелые темные волны. С запада дул холодный октябрьский ветер. Охотник, устроив на песчаной косе в тростнике скрадок, ожидал вечернего перелета северных гусей и уток.

Кругом расстилалась унылая глинистая полупустыня. По ней, словно футбольные мячи, подпрыгивая, мчались большие шары перекати-поля. Они с разгону врезались в крутые волны, крутились в них и вскоре тонули. В метрах ста в сторонке по урезу воды сидело много кряковых уток. Уткнув головы под крыло, они дремали.

Чтобы хоть как-то занять время ожидания, охотник внимательно смотрел на катящиеся шары, выслеживая тот, который помчится в направлении уток. Как они среагируют? И вот, наконец, издалека покатилось, помчалось, запрыгало большое перекати-поле. Ветер в этот раз «футболил» его точно в утиную стаю. На полпути, когда шар миновал небольшую куртинку зарослей чингиля, оттуда следом за ним серой тенью метнулась маленькая степная лисичка — корсак. Она стремглав неслась за перекати-полем, словно прячась за него. Еще секунда, и все перемешалось. С испуганным кряканьем поднялась стая уток, а одна из них, схваченная корсаком, отчаянно забилась на песке и вскоре затихла. Лисичка поднялась, осмотрелась и, ухватив утку за голову, потащила к темнеющей вдали куртинке чингиля.

«Крылатая» белка

Пробираясь через заболоченный березняк на побережье озера Маркаколь, я услышал крик птенцов малого пестрого дятла и вскоре вышел к дуплистому стволу ивы со сломанной вершиной. Из одного отверстия выглядывал маленький дятел, а внутри слышался монотонный писк остальных птенцов. А чуть повыше — свежее отверстие другого дупла. Неужели в такой близости загнездилась еще одна пара дятлов?

Взобравшись на шатающийся ствол, веточкой ощупал содержимое этого дупла. Внутри находилось что-то мягкое и, чувствуется, живое. Ножом делаю небольшой разрез в стенке дупла, но образовавшуюся щелку тотчас заслонил пучок шерсти. Отодвигаю его, но он вновь закрывает отверстие. Потянул — а это пушистый хвост! В дупле послышался шорох, и в отверстие я увидел большие черные глаза.

Из дупла выбралась небольшая белочка. Оставив внутри бельчат, она вскарабкалась на вершину ствола и, сжавшись в комок, затаилась на сухой ветке. В это время громко запищали птенцы, один за другим появились взрослые дятлы, устроившие вокруг шумиху. Напуганная белка неожиданно прыгнула вниз и, широко раскрыв лапки, между которыми натянулась кожистая перепонка, легко и быстро пролетела с десяток метров и приземлилась на ближайшей березе.

Когда я осмотрел дупла, то оба они оказались свежими. Это не оставляло сомнений, что белки «выселили» дятлов из подготовленного ими весной дупла, после чего птицы выдолбили ниже второе.

Так произошла моя встреча с загадочным обитателем алтайских лесов — летягой. Это небольшой симпатичный зверек серебристо-серой окраски, похожий на всем известную обыкновенную белку, только с более коротким пушистым хвостом и небольшими ушами без кисточек. Самой удивительной особенностью летяги является наличие между передними и задними лапками кожистой перепонки. Натягивая и ослабляя ее, она способна поразительно ловко и виртуозно планировать даже в густом лесу, пролетая несколько десятков метров.

Сусличья «солидарность»

В отрогах Нарымского хребта на Алтае наш зоологический отряд занимался отловом мышевидных грызунов.

Обходя утром линию ловушек, расставленных на глинистом склоне среди чиевников, мы обратили внимание на переполох, царивший среди многочисленных здесь длиннохвостых сусликов. Вопреки всем правилам осторожности зверьки, выбравшись из норы и встав «столбиками», пронзительно кричали. И чем ближе мы подходили к концу линии, тем крики усиливались. Вскоре причина беспокойства стала ясна. В одну из ловушек попался молодой зверек. При нашем появлении он забился в кустик чия и поднял пронзительные вопли. Тут среди его сородичей поднялось невообразимое. Суслики кричали на все лады и тряслись от возбуждения. Пока мы вынимали пострадавшего из ловушки, они устроили нам настоящий «митинг протеста».

Сусличья «солидарность» победила. Пленника мы отпустили на волю.

От двух смертей

Возвращаясь с экскурсии по алтайским предгорьям, на жнивье мне удалось увидеть охотившуюся лисицу. Она обнюхивала колючую стерню, копны соломы и, несколько раз порывшись в кочках, вдруг замерла около кустиков полыни. В тот же миг оттуда выскочил матерый заяц-беляк и размашистыми прыжками понесся к осиновому перелеску. Лиса, бросившаяся за ним, вскоре отстала, и из зарослей травы временами мелькал ее рыжий хвост.

Заяц, казалось, уже спасся, но на опушке осинника вдруг появился его не менее заклятый враг, ястреб-тетеревятник, и сразу же спикировал на косого. Заяц, как подбитый, вместе с хищником перевернулся и рванулся под куст шиповника. В бинокль я хорошо рассмотрел, что заяц, забившись в кусты, отчаянно отбивался и все же сумел вырваться из ястребиных когтей и скрыться в лесу. А когда улетел ястреб, к шиповнику подоспела отставшая лисица. Она тоже, очевидно, видела схватку и надеялась обобрать опередившего ее ястреба, но не успела. Рыжая обежала куст, обнюхала землю, где происходила борьба, подняла голову, осмотрелась и, словно ничего не случилось, побежала вдоль осинника.

Когда я подошел к кустам шиповника, вокруг валялись клочки заячьей шерсти и ястребиные перья. Косому повезло — он ушел от двух смертей сразу.

Догонялки

Ноябрьской ночью в отрогах Алтая выпал снег, и с утра пораньше по свежей пороше я ушел в горы. Перевалив заснеженный увал, спустился в лощину, заросшую невысоким кустарником-таволожкой. Из-под ближнего куста неожиданно выскочил заяц-беляк и стремительно помчался в гору. Наблюдая за его бегом, я заметил, что все чаще и чаще теряю его из виду. Заяц словно сливался с белоснежным склоном.

«Как в шапке-невидимке»,— подумал я тогда, но тут заметил, как с вершины горы навстречу уже не видимому мне зайцу спланировали три сороки. Через минуту они с громким стрекотанием следовали за длинноухим, который время от времени останавливался и пробовал отбиваться от них передними лапами, но этим он только подливал «масла в огонь». Сороки с еще большим ожесточением нападали на беляка. Вскоре я потерял их из виду, но, выбравшись на вершину сопки, увидел, что за зайцем по степи уже следует целая компания сорок. Утомленный преследованием надоедливых птиц, заяц, наконец, скрылся в куртине жимолости, а сороки, как стражи, расселись по вершинам кустов. В бинокль вижу, как оживленно стрекочут длиннохвостые, посматривая вниз. Через некоторое время, осмелев, они стали потихоньку спускаться к основанию куста. И вновь тишина огласилась их многоголосым стрекотанием.

Спускаюсь по склону и рассматриваю происходящее. Заяц, забившись под куст, отбивается от изрядно надоевших ему сорок, которые, окружив укрытие со всех сторон, пытаются клюнуть его посильнее. Приняв вначале преследование зайца за невинную игру в «догонялки», начинаю понимать, что птицы уже помышляют не только поиграть, но и перекусить. Для уставшего беляка подобная игра может кончиться печально.

Иду на помощь косому. Но эта подмога, наверное, была для него некстати. Заметив мое приближение, он, устало прыгая по рыхлому снегу, стал удаляться в сторону ближайших кустарников, а сороки еще настойчивее принялись на него нападать.

Еще около часа над увалами слышалось сорочье стрекотание. Я продолжал следовать за сороками и уже который раз выручал косого из осады. В конце концов, видать, надоел я сорокам. Одна за другой они постепенно разлетелись, а заяц, уже без прежнего «конвоя» пробежав по заснеженному склону, скрылся за увалом.