Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

• Название: Собиратель чемоданов
• Автор: Ольга Ляшенко
• Издательство: Издательство: «ЭРА», Издательское содружество А. Богатых и Э. Ракитской
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-93721-139-1

Фабула романа, давно вывешенного в Интернет-библиотеке Максима Мошкова и потому многим уже хорошо известного до появления бумажного издания, на первый взгляд напоминает авантюрную сказку вроде приключений Незнайки. Однако «Собиратель чемоданов» — отнюдь не детская книга. Скоро выйдет и адаптированный для читателей младшего возраста вариант романа, но вот этот толстенный том — утонченное удовольствие для взрослых интеллектуалов с научным складом ума и далеко не средним образованием. Ведь, как подмечает один из персонажей книги, ум «у кого-то помещается где угодно, хотя бы даже и в голове. А у кого-то нигде не помещается».

В коллекции чемоданов, которые вложены один в другой, словно матрешки или миры Каббалы, завелись чемоданные жители — люди со съемными головами-«пеналами», в которые самой природой вложено столько вещей в первом значении этого слова, сколько в ином значении в голову обычного человека никогда не влезет. Осваивая Чемоданы, они строят свой мир, уверенно разрушая внутренние перегородки, но никогда не выходят за границы Последнего Чемодана. На этом единственном табу и держится их культура. Но, как и все на свете, до поры до времени. В конце концов, целостность «кожаного занавеса» нарушается, и обитатели выходят Наружу, прямо в квартиру скромного собирателя чемоданов… А случилось это по одной причине: как-то раз в Чемоданах совершенно случайно встретились и почему-то подружились философ-диссидент Упендра и идеальный гражданин, «сын трудового народа» Чемодаса.

Автор называет роман «книжной коллекцией» в том же смысле, в котором это определение можно отнести и к Библии. Есть здесь и приложения «избранных извлечений из сочинений различных авторов», и наукообразные комментарии дотошного Составителя, и даже «Очерк жизни и творчества Дмитрия Ивановича Менделеева» — ведь он, как известно, тоже «занимался чемоданами».

Не только написать «научное фэнтези» (что и само по себе случай беспрецедентный), но и создать в одной книге целый мир со своей наукой, философией, юриспруденцией после Толкиена смогла разве только Ляшенко. «Собиратель чемоданов» — одновременно и сборник забавных изречений, и утопия, и антиутопия, и приключения почище Гулливеровских, и скрупулезность бытовых зарисовок (почти все действие романа происходит в комнате Коллекционера). Логические парадоксы и уловки, курьезы как «внутреннего» (чемоданного), так и «внешнего» законодательства (сама писательница определяет жанр «Собирателя чемоданов» как «юридическое фэнтези»), мировоззренческие проблемы и даже любовные перипетии — все упаковано автором в Чемоданы. Читатель может извлечь то, что ему нужно, или скользнуть по поверхности.

Ольга Ляшенко — автор еще одной «бумажной» книги — «Об удивительных народах» и известный сетевой писатель, активный участник Интернет-журнала «Самиздат». Секретами своей сетевой жизни О. Ляшенко собирается поделиться с читателями в своем новом романе под условным пока названием «ROVER-BOOK».

Надежда ГОРЛОВА«Литературная газета», 2003.

---

А спустя еще некоторое время были обнародованы результаты одного социологического исследования, которое проводилось в связи с проблемой разводов. Эти результаты ошеломили всех, особенно когда были сопоставлены с содержанием заявления психиатра, который, со своей стороны, узнав об этих результатах, и сопоставив их с тем обобщением, которое он уже заранее провел по результатам своей собственной практики, решил, что теперь-то уже пора наконец делать какие-то выводы и, как истинный ученый, счел своим долгом известить об этом общественность. Вот тогда-то проблема необусловленных рождений и встала во весь рост, а поскольку наука никакого рационального объяснения на этот счет сразу дать не смогла, то и заговорили о порче природы.

7. В эти-то, допотопные времена, учитель Сатьявада и начал свои духовные искания. Впрочем, тогда еще не было учителя Сатьявады, а был просто школьный учитель Григорий Федорович Подкладкин, который, как было сказано, с головой погрузился в бурное море духовных исканий и непримиримой борьбы.

Сначала он долго шел ошупью, перебрал множество тайных практик и учений, пока наконец, совершенно случайно, не наткнулся на Йогу. А главная ценность Йоги — в том, что она дает ясный критерий, по которому всегда можно точно определить уровень вашего духовного развития. Этим критерием служат сверхчеловеческие способности. Какие сверхчеловеческие способности вы приобрели, на таком, соответственно, уровне вы и находитесь. Оказалось, что учитель Подкладкин уже заранее имел некоторые сверхчеловеческие способности, такие, как чтение чужих мыслей на расстоянии и передача собственных. Постепенно он развил в себе и другие сверхспособности, а именно овладел техникой задержки дыхания в степени, превосходящей естественные возможности чемоданного жителя, и уже приступил к освоению техники левитации. Но окончательной его целью были не сами по себе сверхспособности и мистические силы. Он хотел достичь Освобождения, причем не для себя одного, а для возможно большего числа душ. Ведь он уже знал, что Чемоданы — это только малая часть одного из шести миров страстей, а жизнь в мире страстей не только сама по себе есть страдание, но и ведет к еще худшим страданиям после смерти, о чем убедительно говорится в буддийских сутрах.

Поэтому всегда, с самых первых шагов на извилистом пути к Истине рядом с ним были его ученики. Он вел их за собой через все тернии, порой кругами, сам не зная куда и зачем, вдохновляя победами и тщательно ограждая от неудач.

Выговоры, педсоветы, позорное увольнение, многолетняя изматывающая борьба с родительским комитетом, потом — с пресловутым Комитетом по спасению молодежи и иными масонскими и промасонскими организациями, развод, раздел имущества, прочие судебные тяжбы и смехотворные для него (уже Достигшего!) административные взыскания только закалили его волю и теснее сплотили Сангху.

Я буду практиковать!
Я буду практиковать!
Чтобы стать Бодхисаттвой
Ради спасения всех этих душ.

8. Верующие дружно подхватили припев. Так, с песней, далеко оставив позади двух бегом бегущих милиционеров, пришли они на заседание Суда. Учитель уселся в первом ряду, рядом с ним поместилось несколько Достигших. Эти места всегда держали для ответчика и его команды, чтобы в случае чего, смотря по тому, какой оборот примет дело, им было нетрудно перейти на скамью подсудимых.

Остальные верующие разделились на две неравные части. Большинство, дальше продвинувшееся в практике и уже твердо стоящее на пути к Освобождению, сгруппировалось в задней части трибун, а менее просветленное меньшинство, под давлением своих соскучившихся родственников и членов семей, рассредоточилось в зале.

9. Чемодаса хотел было присоединиться к большинству, но с судейского места вдруг поднялся благообразный старичок с седой, как снег, головой и ясными голубыми глазами и, обращаясь лично к нему, произнес глухой старческой скороговоркой:

— Одну минуточку! Я вас очень попрошу, не уходите, пожалуйста. Потому что я как раз собирался предоставить вам слово. Да-да, лично вам.

Чемодасе бы сразу бежать, да он растерялся. И остался стоять в проходе, лицом к лицу с правосудием и мысленно взывая к Учителю, которого видел лишь со спины. Но Учитель сидел, непоколебимый как скала. «Видно, вошел в Самадхи, значит, ничего страшного», — приободрился Чемодаса.

— Спасибо, — дружелюбно сказал старичок. — Вы, как я понимаю, гражданин Чемодасов, Николай Петрович?

— Точно. Это я и есть, — сказал Чемодаса, неприятно удивленный такой осведомленностью дотошного старика.

— Очень приятно! А я — Застежкин Федор Соломонович, председатель суда. Я рад, что вы наконец нашлись. А то, я помню, вас долго разыскивали, все никак не могли разыскать. Маргарита Илларионовна! Я попрошу вас записать в протокол, что гражданин Чемодасов самолично явился в суд. Это очень хорошо.

— Уже записала, — отозвалась Маргарита Илларионовна.

— И чтобы вы уж больше не потерялись, пройдите, пожалуйста, вот сюда, за этот барьер, — и старичок с самой дружеской улыбкой указал на скамью подсудимых.

— С какой это стати я туда пойду! — закричал насмерть перепуганный Чемодаса. — Мне пока что не предъявлено никаких обвинений! За что вы собираетесь меня судить?

— Вы знаете, я, честно говоря, так сразу и сказать затрудняюсь, — простодушно признался судья. — Просто мне Чехлов что-то говорил, дескать собирается лично вам предъявить какие-то обвинения, а я сейчас уже и не вспомню, какие именно. Да и зачем мне не в свое дело лезть? Он ведь у нас прокурор, поэтому вечно кого-то в чем-то обвиняет. Есть и защитники. А мое дело — последнее, так что не волнуйтесь. Сперва всех выслушаем, а потом и судить начнем. Вполне вероятно, что вас еще и оправдаем. А пока что пройдите на свое место, видите, прокурор только того и дожидается. Как только вы пройдете, он тут же вам свои обвинения и предъявит. Правда, Степан Сергеевич?

— Именно, — сказал прокурор. Это был бравый чемоданный житель, в самом расцвете сил, с густыми бровями и зычным голосом.

Чемодаса хотел было еще побороться за свои права, но, увидев себя в окружении двух стражей порядка, сник и, ведомый под руки, прошел за барьер. Тут же к нему подошел худощавый подвижный чемоданный житель в сильно поношенном пиджаке из искусственной кожи и представился:

— Дерматинов Игорь Семенович, ваш адвокат. Можно — просто Игорь.

11. — Итак, будем считать заседние суда открытым, — сказал судья. Слово для обвинительной речи предоставляется прокурору. Прошу вас, Степан Сергеевич.

Прокурор встал и откашлялся, готовясь начать свою речь.

— Одну минуточку, — вдруг сказала Маргарита Илларионовна. — Извините, что нарушаю… Но тут, в самый последний момент, поступило еще одно заявление. Федор Соломонович, я забыла вам передать.

— Что за заявление? — спросил судья.

— Исковое заявление от гражданина… — Маргарита Илларионовна вопросительно посмотрела на Коллекционера, который сидел тут же, за столом, на своем обычном месте, с огромным интересом наблюдая за происходящим. — Как ваша фамилия, Дмитрий Васильевич? — шепотом спросила Маргарита Илларионовна.

— Моя? Стяжаев.

— … от гражданина Российской Федерации Стяжаева Дмитрия Васильевича по поводу оскорбления религиозных чувств.

— Хорошо, рассмотрим, — сказал судья. — Надо бы тогда и ему адвоката. Позаботьтесь, Маргарита Илларионовна.

— Одну минуту.

Маргарита Илларионовна, привстала, оглядела зал и, высмотрев кого-то, подала знак. Сейчас же из самого заднего ряда поднялся и стал быстро, почти бегом продвигаться по проходу совсем молодой чемоданный житель, можно сказать юноша, с открытым лицом и живым, лучистым взглядом.

— Знакомьтесь, — сказала Маргарита Илларионовна. — Это Николай Петрович, можно просто Коля.

— Лучше — по фамилии, Чемодаса,[118] — вставил Николай Петрович.

— Не смотрите, что молод, только что окончил юридический колледж, а уже выиграл четыре крупных дела. Но здесь особый случай, Чемодаса! Сергей Васильевич наших процессуальных обычаев не знает, судится впервые, поэтому ты должен предельно подробно его консультировать, чтобы он не допустил какой-нибудь оплошности.

— Я понял, — сказал Чемодаса-младший и широко улыбнулся. — Я вам буду все объяснять. И не только по процессу, а вообще, если вам что интересно, то не стесняйтесь, спрашивайте. Я на все ваши вопросы отвечать буду.

— Хорошо! — сказал Коллекционер.

— А можно, и я у вас кое-что буду спрашивать?

— А что именно?

— Ну, разное… Меня очень многое интересует. Я давно увлекаюсь Поверхностью, чуть ли не с детства. Мне часто снился один и тот же сон: как будто я иду по совершенно открытой местности, и не падаю. Даже вчера еще снился.