Джек Вэнс - Глаза чужого мира

• Название: Глаза чужого мира
• Автор: Джек Вэнс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35838-0

Джек Вэнс, писатель, у которого в фантастике получалось все — и твердая классическая НФ, и крупномасштабные космические полотна, и яркие фэнтезийные сериалы, и мощные романы-эксперименты, — и получалось блестяще. Лауреат престижных фантастических премий — «Хьюго», «Небьюла», Всемирная премия фэнтези, — Вэнс всегда шагал в авангарде жанра, и на него равнялись многие звездные авторы современной фантастики.

Сериал о закате цивилизации, самый знаменитый не только в творчестве мастера, но и в фантастической литературе в целом. Это смесь магии и науки, авантюрного плутовского романа и философской притчи о будущем человека и человечества, литература самой высокой пробы.

---

— Я не могу считаться самым порочным! Моя жизнь исполнена милосердия и аскетизма, даже во время игры я не пользовался недостойными преимуществами.

— Я еще более добродетелен, поскольку питаюсь только высохшими бобами из страха отнять чужую жизнь, — сообщил его товарищ.

— Я безупречнее, ибо живу только выброшенными стручками от этих бобов и корой, опавшей с деревьев, из страха уничтожить жизнь в растениях, — подал голос другой паломник.

— Мой желудок отвергает растительную пишу, но я поддерживаю те же самые возвышенные идеалы и питаюсь лишь падалью, — послышался голос слева.

— Както я проплыл по огненному озеру, дабы уведомить одну старую женщину, что бедствие, которого она страшилась, вряд ли произойдет, — с придыханием бросил один из паломников.

— Моя жизнь — бесконечные унижения, и я непоколебим в своем стремлении к справедливости, хоть мне самому и приходится несладко в результате моих трудов, — вклинился Кугель.

Войнод был не менее упорным.

— Это правда, я волшебник, но посвящаю свое искусство исключительно помощи в человеческих горестях.

— Моя добродетель имеет характер квинтэссенции, ибо она была извлечена из знаний, накапливаемых веками. Как я могу не быть добродетельным? Я бесстрастен перед лицом обычных человеческих страстей, — встрял Гарстанг.

Наконец высказались все, кроме Лодермулька, который стоял в стороне с угрюмой усмешкой на лице.

— Говори, Лодермульк! Докажи свою добродетель, или тебя сочтут наиболее порочным, в результате чего потеряешь жизнь!

Лодермульк рассмеялся, повернулся и сделал огромный прыжок, доставивший его к самой крайней жерди плотины.

Он вскарабкался на парапет и вытащил шпагу, угрожая ею дервишу.

— Мы все порочны. И ты не менее порочен, чем мы, раз навязываешь нам свое абсурдное условие. Опусти цепь или приготовься к встрече с моей шпагой.

Дервиш выбросил вверх руки.

— Мое условие выполнено! Ты, Лодермульк, продемонстрировал свою добродетель. Плот может плыть дальше. В дополнение, поскольку ты использовал свою шпагу в защиту чести, я даю тебе в дар эту мазь, которая, если намазать ею клинок, позволяет разрезать сталь или камень так же легко, как масло. А теперь плывите. И пусть всем вам пойдут во благо очистительные молитвы!

Лодермульк принял мазь и вернулся на плот. Цепь опустилась, и плот беспрепятственно проскользнул мимо плотины. Гарстанг подошел к Лодермульку, чтобы высказать сдержанное одобрение его поступка.

— На этот раз импульсивный, практически нарушающий субординацию поступок способствовал всеобщему благу. Если в будущем возникнут подобные обстоятельства, тебе было бы неплохо посоветоваться с другими, уже доказавшими свою мудрость: со мной, Касмайром, Войнодом или Сабакулем.

— Как хочешь, если только задержка не причинит мне неудобств, — безразлично пробормотал Лодермульк.

И Гарстангу пришлось удовольствоваться этим.

Другие паломники поглядели на Лодермулька с недовольством и отошли в сторону, так что он остался один в передней части плота.

Подошел полдень, потом закат, вечер и ночь. Когда наступило утро, все увидели, что Лодермульк исчез. Паломники озадачились, Гарстанг провел расспросы, но никто не мог пролить свет на происшествие; как ни ломали они голову, все равно ничего не придумали.

Странно, однако, что исчезновение всеми нелюбимого Лодермулька не смогло восстановить первоначальное оживление и дружеские отношения в группе. После этого каждый из паломников сидел в угрюмом молчании, бросая взгляды налево и направо. Не было больше ни игр, ни философских дискуссий, и объявление Гарстанга о том, что Эрзе Дамат находится всего лишь в дне пути, не вызвало энтузиазма.

* * *

В последнюю ночь люди немного оттаяли. Оратор Витц изобразил несколько вокальных упражнений, а Кугель продемонстрировал танец со скачками и высоким подбрасыванием колен, типичный для ловцов омаров из Каучике, где он провел свою юность. Войнод, в свою очередь, выполнил несколько простых метаморфоз, а потом показал собравшимся небольшое серебряное кольцо. Он знаком подозвал к себе Хакста.

— Дотронься до кольца языком, прижми его ко лбу, а потом посмотри сквозь него.

— Вижу процессию, — воскликнул Хакст. — Мужчины и женщины, идущие сотнями и тысячами. Впереди мои мать и отец, потом бабушки и дедушки — но кто остальные?

— Твои предки, — заявил Войнод, — вплоть до первоисходного гомункулуса, от которого произошли мы все.

Он забрал кольцо и, порывшись в мешке, достал тусклый синезеленый самоцвет.

— Смотрите, я бросаю его в Скамандер!

И он швырнул самоцвет за борт. Камень сверкнул в воздухе и с плеском упал в темную воду.

— А теперь я просто протягиваю руку, и он возвращается!

И действительно, на глазах всей компании чтото влажное блеснуло в свете костра, и камень оказался у Войнода на ладони.

— С этим самоцветом можно не бояться нужды. Правда, он немногого стоит, но если его продать несколько раз подряд… Что еще вам показать? Может быть, этот маленький амулет. Эротическое приспособление — оно возбуждает эмоции в той особе, на которую направлено действие. Использовать его следует с осторожностью. Есть и необходимое дополнение к нему — талисман в виде головы козла, выполненный по заказу императора Дальмасмиуса Нежного, умевшего удовлетворять всех наложниц и жен… Что еще? Вот жезл, который может мгновенно соединить объект с любым другим. Я всегда тщательно запаковываю его, чтобы ненароком не сплавить штаны с ягодицами или кошелек с пальцами. Давайте посмотрим дальше… А, вот! Рог, обладающий особыми качествами. Если его вставить в рот покойника, он стимулирует произнесение двадцати последних слов. Вставленный трупу в ухо, он производит передачу информации в безжизненный мозг… А что у нас здесь?

Войнод показал куклу, которая продекламировала героический стих, спела фривольную песенку и завязала пикировку с Кугелем, сидевшим на корточках ближе всех и очень внимательно наблюдавшим за происходящим.

В конце концов Войноду надоело представление, и паломники один за другим отправились спать. Кугель лежал без сна, заложив руки за голову, глядя на звезды и думая о неожиданно богатой Войнодовой коллекции чародейских инструментов и приспособлений.

Убедившись, что все уснули, Кугель поднялся на ноги и осмотрел спящего Войнода. Как он и ожидал, дорожный мешок оказался надежно заперт и хранился у Войнода под мышкой. Кугель подошел к небольшому складу, где лежали припасы, достал некоторое количество жира и смешал его с мукой до получения белой пасты. Потом сложил из куска плотной бумаги небольшую коробочку и наполнил ее этой пастой. Очень вовремя припомнилось ему, что мазь, в состав которой входит жир только что убитого человека, придает клинкам небывалые свойства. Не зря некогда в одной старинной книге он прочел, что даже самый безыскусный маг готов за сие снадобье продать душу.

После этого коварный Кугель вернулся на свое место. Конечно, он не убивал Лодермулька и, так же как и товарищи, ломал голову над его судьбой, но не зря его называли Кугелем Хитроумным. На следующее утро хитрец устроил так, чтобы Войнод как бы случайно увидел, что он натирает клинок, бормоча неразборчивые слова себе под нос. Войнод немедленно пришел в ужас.

— Этого не может быть! Я поражен! О, бедный Лодермульк…

Кугель знаком приказал ему замолчать.

— Что ты удумал? — потупил он взор. — Я просто защищаю свой меч от ржавчины.

Войнод с неумолимой решительностью покачал головой.

— Все ясно! Ради своей выгоды ты убил Лодермулька! Мне ничего не остается, кроме как сообщить обо всем ловцам воров в Эрзе Дамате.

Кугель обратил к нему умоляющий жест.

— Не будь таким торопливым! Я невиновен!

Войнод, высокий угрюмый человек с пурпурными синяками под глазами, длинным подбородком и высоким узким лбом, предостерегающе поднял руку.

— Я всегда нетерпимо относился к убийству. За это необходимо безжалостное возмездие. Как минимум злодей ни в коем случае не должен воспользоваться результатами своего проступка!

— Ты имеешь в виду мазь? — деликатно поинтересовался Кугель.

— Вот именно, — ответил Войнод. — Справедливость должна восторжествовать.

— Ты суровый человек! — огорченно воскликнул Кугель. — У меня нет иного выхода, кроме как подчиниться твоему решению.

Войнод протянул руку.

— Отдай мазь, и, поскольку тебя явно одолевают угрызения совести, я смолчу о печальном происшествии.

Кугель задумчиво поджал губы.

— Да будет так. Я уже умастил свой меч. Поэтому пожертвую остаток мази в обмен на твое эротическое приспособление и вспомогательное устройство к нему, а также за парочку других талисманов.