Ю. Сам-Самойлов - Вирус

• Название: Вирус
• Автор: Ю. Сам-Самойлов
• Жанр: Философия

Вирус молодец — книге писец.

Автор не просто отрывается в книге, но тащится и волочится от удовольствия, читая умные комметы.

http://zhurnal.lib.ru/s/samojlow_j/

---

Но славные рукастые, головастые скакуны остались в херовой народной памяти, многочисленными правдивыми мифами, достоверными сказаниями и героическими былинами. Не верите? Ну и не надо.

Конечно, прабабушки — херки придумали давно, на заре цивилизации и сейчас немного не так, как раньше, но мы не отчаиваемся. Славная история, славные дела, в великом прошлом, но мы сделали, сотворили, натворили, а вам пахать да пахать, до признанной славы, края работе не видно. Скорее бездонное небо упадет на землю, чем пропадет память о херках великих.

Фу… Хорошую, недорогую шубу в кредит не купите? Жаль. Но вы подумайте, упускать шанс не стоит, потом всю жизнь страдать измучаетесь…

Красноречие не иссякало, но когда подошло время ужина, нам скромно намекнули о лишних, незваных ртах. Попытались со Светкой сделать вид, что не понимаем толстых намеков, на тонкие обстоятельства. Прокатило, но немного. Славные потомки, великих мыслителей, ученых и хероев, оказались на редкость скупыми и прижимистыми жмотами. Измельчали. Выродились.

Применил испробованную тактику грубой лести. Сработало. Несколько заплесневевших сухарей и котелок хречки — национальной херовой каши заработал. Честно поделился с оголодавшим начальством.

Херки залезли в повозку, выставив охрану, а мы со Светкой привычно расположились рядом с костром. Искры летят вверх, кружится вокруг мошкара и бросается в огонь. Хотят тепла, или как птица Феникс мечтают возродится из пепла? Что тянет к свету и теплу? Воспоминания?

На огонь костра, как и на медленно текущую реку, можно глядеть бесконечно. Заворожено — бессмысленное занятие, но глаз не оторвать. Проплывающие мимо пузырьки, гаснущие искры. Стихии разные, необъяснимо приятные. На уровне инстинктов, подкорки подсознания. На душе умиротворение, в голове пустота и лишь проскакивают редкие мысли, ни о чем. О великом и прекрасном.

Что великое и прекрасное? Мы сами, дорогие. Впервые начинаешь думать о людях приятно. Хочется нечто, что-то, чтобы всем и внезапно стало хорошо. Челевяки проснулись счастливые, радостные и благородные. Черт с лентяями, пусть живут при коммунизме. Пусть царствие небесное появится здесь и сейчас, а грешников выпустить из ада на свободу, по бессрочной амнистии. Уничтожить мировое зло как эксплуататорский класс. Устроим мир во всем мире. Пусть исчезнут болезни, уйдет печаль, сгорят в огне ненавистные враги, утонут в реке соседи-сволочи и гады-хулиганы. Лопнут от жадности буржуи-олигархи. Посадят в тюрьму зажравшееся начальство. Пусть в автобусах, трамваях старушек возят бесплатно, каждому нормальному пацану и красивой девчонке по личной импортной машине, многокомнатной квартире и кирпичной даче на теплом юге, на берегу моря…

Пенсию платить с ранней молодости до глубокой старости, зарплату — большую, потенцию — огромную и каждый час, теток — бесприкословных и горячих. Жену умную, понимающую и всегда молодую. Любовницу верную и не вредную. Детей — умных, красивых, скромных, тихих, послушных. Тещу — на другом краю земли. Похмелье — ликвидировать безжалостно и навсегда. Наркотики без привыкания. Холодильник большой и полный. Каждому желающему нимб и белоснежные крылья. Погоду теплую и ночь без кровососущих комаров. Курить в любом месте.

Бордели — бесплатные, стриптиз на каждом перекрестке, воблу не пересохшую, пиво — холодное. Черную икру — каждый день, в каждую семью. Голозадых афроамериканцев исполняющих попсовый рэп — долой с экрана телевизора. Как впрочем и тупых голивудских крашенных блондинок — лесбиянок, — искусственным фаллосом по пустой голове, и прочь химию с силиконом из музыки! Шутки — умные, юмор — не плоский, мыльные оперы — обратно в Бразилию, пусть обезьяны глядят, мучаются. Карнавал каждый вечер. Танцы — до упаду, секс — до визжащего оргазма. Порно в интере — без спамов.

Книги — хорошие. Песни — душевные. Бананы — сладкие, ботинки — не жмущие, борода — не колючая…

О чем намечтал в счастливом сне, уже не вспомню, но всю ночь пускал сладкие слюни и глупо улыбался. Осуществил. Кроме ночного участия в эксперименте по поиску любови, со Светкой. Она не настаивала, а я не вспомнил…

ГЛАВА 18

— Системные папки вороши, чувствую, он там.

— Если там, то нам писец. Придется переустанавливать.

— Голова боится — руки делают.

— Оборвать бы эти смелые ручки, по толстые гланды…

Приятно начинать очередную главу жизни с раннего утра нового дня. Вчера — позади, что произойдет до вечера не известно. Пути открыты. Планы есть, но как осуществляться — вековечный вопрос обывателя. Направление выбрано, но… Упал, сломал ногу и планы завершил в больнице. Съел прокисший салат и просидел под кустом, избежав других неприятностей на голую задницу. Напали разбойники — история личной жизни закончена, началась загробная. Суетиться челевяк, счастье придумывает, планирует. Пуговицы зарабатывает, на пропитание, на черный день. Работы непочатый край.

Лучшее время для начала новой жизни — вечер воскресения. Настроил перед сном планы на предстоящую неделю. Решил начать жить по-новому, по-особому. Бросить курить, пить, жену. Послать перед планеркой на три буквы директора и найти новую работу — высокооплачиваемую и непыльную.

Планы во сне кипят до утра понедельника, но встал злой, невыспавшийся, сходил на горшок, выпустил желчь, позавтракал чем бог послал и жена приготовила. Плюнул на проклятую судьбу и опять поплелся на нелюбимую работу, закуривая ненавистную сигарету и мучительно раздумывая, где найти вечером деньги, чтобы принять на грудь пару стаканов и забыться в дурмане до утра вторника.

Вася, ты снова пошел в неправильном направлении. Будь оптимистичней. Гляди на мир веселей. Да воздастся каждому по делам его, да вернется воля твоя, и пусть жизнь когда-то станет легкой. Во имя абзаца и крепкого, непечатного словца — полный аминь.

Херки внимательно пересчитали шубы, накормили лошадей и нас со Светкой запаренным овсом, скромно перекусили сами, бутербродами с колбасой, горячей, приличной кашей на молоке, чашечкой кофе со сливками. Помолились херки — матери Хере, обсудили маршрут дальнейшего следования, подвели баланс расходов, подсчитали — прослезились лишним расходам, запрягли повозку и предложили отработать вчерашний ужин и утренний завтрак.

Мы не растерялись, проявили коммерческую смекалку и выторговали дневной обед. Ударили с горбоносой старухой по рукам и отправились в путь-дорогу…

Повозка натужно скрипела и норовила угодить деревянным колесом в глубокую колею. Работа заключалась в выталкивании телеги и если колымага не трогалась с места, таскать из придорожного леса ветки для подкладывания под колеса. Тяжелая, грязная, нудная работа — из болота тащить бегемота…

Как хорошо, что нет пасынка. Увидеть унижающегося за кусок хлеба и пайку каши приемного отца, Кузя бы не перенес. Поднял бунт, наговорил хречкам кучу гадостей, поднял революцию, сам ускакал в кусты, привычным маршрутом. Дай ему Моно, сохранить редкую способность провоцировать гадости и выходить сухим из воды. Пусть другим будет хорошо, пока нам плохо. Не переживай Кузя, отец идет на помощь, только вытащит в очередной раз телегу из ухабины.

Дорогая начальница проявляла необыкновенную активность, все время крутясь рядом с повозкой и не отходя от нее ни на шаг. То поправляла ремешки на ткани, то стряхивала прилипшую грязь. Неужели стоит прогибаться перед скупыми хозяевами, в надежде заработать лишний кусок хлеба? Удивительные дела, узнаем руководство с неожиданной стороны. Неплохой пейзаж…

Отработали обед сполна, но получили жалкие крохи с барского стола. Хотели поднять революцию и совершить кровавый пролетарский бунт, судьба не благоволила — херчанки имели численный перевес. Затаили обиду до ближайшего села.

Начальница херок, отобедав теплым наваристым супом, выпив пару бокалов красного вина, неожиданно подобрела, и ковыряясь в редких зубах острой веточкой, решила ударится в наставничество. Наставить заблудших в ереси, на путь истинный, правильный. Мне что до Херы, что до Моно — перпендикулярно, пусть пытается. Лишь бы до деревни добраться, а там припомним эксплуататорам трудового народа.

— Что подруга молчит? Язык проглотила?

— После сытного обеда? — Уточнила ядовито Светлана. — Не только язык проглотишь, но и траву начнешь жевать.

— Сколько натопаешь, столько и слопаешь. — Старуха равнодушно пропустила мимо ушей, ядовитую Светкину шпильку. — Еще в древности великие херки изрекли — Что положено деве, не положено быку.

— Знаем, проходили. — Отмахнулась Светка. — Но если положено, то класть по справедливости, не по жадности.

— Скотину перекормить, работать не сможет. — Парировала старуха, шмыгнув крючконосом. — Мы — потомки демократок, грубой силой не заставляем работать. Не хотите, не надо. Договаривались на берегу.