Сюзанна Энок - Грех и чувствительность

• Название: Грех и чувствительность
• Автор: Сюзанна Энок
• Жанр: Исторические любовные романы

Перевод: Dinny;

http://forum.romanticlib.org.ua/index.php?topic=1336.0

К сожалению, у Элинор Гриффин имеются три брата, которые мешают ей, отпугивая любого поклонника, которого они считают неподходящим. Девушка знает, что ей, в конечном счете, предстоит выйти замуж – вероятно, за какого-нибудь степенного, покрытого корой старого лорда – но до тех пор, пока этот черный день не наступил, Нелл намеревается развлекаться. Однако герцог Мельбурн вовсе не собирается позволять своей сестре пускаться во все тяжкие, и он просит своего лучшего друга, маркиза Деверилла, приглядеть за энергичной красавицей.

Может ли какая-нибудь компаньонка быть менее подходящей – но при этом самой понимающей – чем Валентин Корбетт? Этот мужчина настолько же грешен, насколько привлекателен; он печально известный распутник, игрок и бабник, но Нелл он нравится с самого детства. Увы, неотразимый повеса, кажется, настроен – решительно и нехарактерно для себя – быть благородным, несмотря на страстное томление в его глазах. А Нелл должна вести себя очень осторожно, потому что она пообещала немедленно выйти замуж за человека, которого выберут ее братья, если возникнет хотя бы малейший намек на скандал…

---

Как только в его владении оказалась стопка векселей, у маркиза возникло искушение отправиться к парадной двери мистера Кобб-Хардинга и выломать ее. И хотя желание избить этого ублюдка, приказать ему заплатить долг или сбежать в Америку принесло бы ему бесконечное удовлетворение, он отбросил эту идею. У него был план, и он будет его придерживаться. Валентин купил эти расписки по одной причине – защитить Элинор Гриффин.

Элинор. С проклятием он вытащил часы из кармана. Половина двенадцатого. Гоночные шлюпки уже выстраиваются на Темзе. Маркиз почти не беспокоился об ее безопасности; Фицрой был идиотом, и Элинор знала это. Если только она в течение ночи полностью не сошла с ума, то девушка и шагу не сделает ни в одну из этих узких лодок.

Тем не менее, она будет там одна в поисках своего приключения и в окружении джентльменов, охотящихся за ее состоянием. И любой из них может оказаться в таком же отчаянном положении, как и Кобб-Хардинг.

Валентин мог бы рассказать ей об этом, но девушка и сама уже все поняла. Элинор была необыкновенно умна. К тому же у нее была тревожная привычка думать самостоятельно. Это делало ее непредсказуемой, подобная черта никогда не нравилась ему в женщинах. Однако именно в этой девушке маркиз находил непредсказуемость интересной.

Когда он расплатился с кучером наемного экипажа и помчался к краю пирса, то увидел, как Элинор стоит там, среди толпы зрителей и махает носовым платком первой флотилии отчаливающих шлюпок.

– Где ваши братья? – спросил Валентин, замедляя шаг и приближаясь к ней сквозь толпу в более цивилизованной манере. Его сердце все еще колотилось, но не от бега. Солнце превратило темные волосы Элинор в насыщенную, медового цвета бронзу. А сквозь тонкий желто-зеленый муслин ее платья его пристальный взгляд смог разглядеть снежно-белую муслиновую нижнюю сорочку.

Девушка бросила на него взгляд через плечо.

– Вероятно, что они на дальнем берегу орут на Фицроя. Кажется, у них сложилось впечатление, что я собираюсь участвовать в соревнованиях по гребле.

– И почему они так решили?

Элинор пожала плечами, ее глаза смеялись.

– Я никогда ничего подобного не говорила.

– Ты же знаешь, они беспокоятся о твоей безопасности.

– Я знаю. Но они ясно дали понять, что с моей стороны будет мудрее воздержаться от посещения гонок. Предполагалось, что это будет мое собственное решение. Думаю, мои братья не остановились бы на этом. Им пришлось бы…

– Нет. Я тоже остановил бы тебя.

Опустив платок, Элинор повернулась лицом к маркизу.

– Ты? Но…

– Это – не свобода. Это возможность утонуть. – Валентин улыбнулся ей. – Но, у меня есть идея, как получить приключение, которое не потребует вдыхать запах Темзы.

– И что же это может быть?

Сейчас ему нужно было быстро что-нибудь придумать. Так как у маркиза было мало опыта в пристойном поведении, то придумать приемлемое занятие отняло у него гораздо больше сил и энергии, чем любой обычный грех.

– Присоединись ко мне за ленчем, – заявил он, надеясь, что вслух эти слова прозвучали более авантюрно, чем в его голове.

– Ленч, – повторила она.

– Это все, что…

– Очень хорошо.

Валентин захлопнул свой рот.

– Да? О! Отлично. Тогда пойдем.

– И побыстрее, пока тюремные стражники не узнали, куда мы идем.

Иисусе, она все еще идет на глупый риск.

– Мы можем сообщить им об этом, а потом уж идти, – предположил маркиз.

– С каких это пор ты стал таким правильным?

Это был хороший вопрос.

– С тех пор, как ты попросила меня помогать тебе, и еще потому, что я не хочу, чтобы меня избили братья Гриффин за то, что я разрушил твою репутацию. Или, скорее, я не хочу, чтобы мне пришлось избить их, когда они будут мне угрожать.

– Итак, ты беспокоишься только о самосохранении?

Он улыбнулся.

– Я полагаю, ты уже называла меня загадкой.

Элинор вздохнула.

– Верно. Может, мы просто оставим им записку?

Валентин удивился и обрадовался тому, что девушка согласилась.

– Великолепная идея. Все гораздо меньше шансов на то, что кто-то пострадает.

К счастью, в его распоряжении оказался чистый клочок бумаги, который достался ему во время покупки векселей Кобб-Хардинга. Нелл достала карандаш из своего ридикюля и написала записку для своих братьев, в которой ставила их в известность, что она не занимается греблей, а отправляется на ленч с маркизом Девериллом.

После того, как это было сделано, Валентин остановил наемный экипаж и отправил записку в Гриффин-Хаус. Он уже почти остановил другой экипаж для себя и Элинор, но посреди бела дня были слишком велики шансы на то, что кто-то увидит, как они садятся в закрытый экипаж без компаньонки. Это правило этикета дьявольски досаждало, но на нем были основаны поиски Элинор, а также обязательство маркиза перед Мельбурном.

– Куда отправимся? – спросила Элинор, очевидно, придя к такому же заключению, потому что обхватила пальцами его рукав.

Возможно, правила этикета все же имели смысл. Валентин разглядывал девушку – ее серые глаза светились одновременно весельем и легким беспокойством. Кобб-Хардинг таки произвел на нее впечатление. И хотя вероятно, это был полезный урок, учитывая, как близко к краю она предпочитала ходить, но ему хотелось бы, чтобы ей не нужно было учиться подобным образом.

– «Просперо» находится достаточно близко, – ответил он, назвав наиболее респектабельное заведение со столиками на открытом воздухе.

Девушка кивнула, и они направились в северном направлении прочь от реки. Несколько минут молодые люди шли молча, пока Валентин поздравлял себя с тем, что сумел одновременно предотвратить катастрофу и прямое вмешательство со стороны ее братьев. Хорошо, катастрофу она предотвратила бы сама, но если бы Мельбурн начал ей возражать, то Элинор могла бы с таким же успехом прыгнуть в лодку, просто чтобы поступить наоборот.

– Разве я выгляжу, словно полная дура? – спросила она, наклонившись немного ближе к нему.

Его чертово сердце забилось сильнее.

– Не то, чтобы я это заметил. Ты имеешь в виду что-то определенное?

– Я чувствую, что провозглашаю грандиозные заявления, не имея ни малейшей идеи о том, как чего-то достичь. И хотя твои… поцелуи приятны, но, кажется, они еще больше запутали это дело.

Приятны? Даже, несмотря на это заявление, маркиз сумел посочувствовать ей с долей замешательства.

– Ты не знаешь, чего на самом деле хочешь. Ты едва ли одинока в этом, Элинор. По крайней мере, ты осознаешь, что ты чего-то желаешь.

– Я не знаю, почему ты ведешь себя с таким… пониманием, Деверилл. Ты высмеял Закери за то, каким способом тот повязал шейный платок. И я… в прошлом мне случалось подслушивать некоторые нелестные замечания, которые ты делал об особах моего пола.

– Об особах твоего пола – да. Но не о тебе.

На ее прекрасных щеках появился румянец.

– Почему?

Хм. Если она хотела получить урок свободы, то ей нужно осознать, что поцелуи – это только начало в том деле, в котором были замешаны распутники вроде него. С другой стороны, он вовсе не хотел испугать ее, особенно после хамства Кобб-Хардинга. Кажется, самым правильным будет предоставить выбор ей.

– Насколько откровенным я должен быть? – тихо спросил он.

Элинор остановилась, вглядываясь в его лицо.

– На самом деле, я хочу, чтобы ты снова поцеловал меня, – заявила девушка.

Это было откровенно.

– Я тоже хотел бы снова поцеловать тебя, – Валентин сделал вдох, молясь, чтобы его член смог контролировать себя до тех пор, пока он не сможет выбраться из этой путаницы. – Но я не буду.

– Что, если это то приключение, которого я хочу, Валентин? – мягко спросила она.

Его член моментально отвердел. Господи Боже!

– Тогда я бы предложил, чтобы ты выбрала другой объект. Два поцелуя с невинной девушкой – это мой предел. После случившегося она уже недолго будет оставаться невинной.

– Ты не можешь…

– Ты говорила, что не хочешь, чтобы тебя лишили невинности, Элинор. Поверь мне, в следующий раз я не остановлюсь на поцелуе, и твоя репутация будет разрушена.

Она сняла руку с его рукава.

– Тогда почему ты здесь? Ты заявил, что Деверилл эгоистичный женоненавистник и язычник, и все же приехал этим утром, чтобы убедиться, что я не врезалась на лодке в Вестминстерский мост и не утонула. И ты обещал помочь мне разобраться со Стивеном. Почему?

Если бы маркиз правдиво ответил на этот вопрос, то ему никогда бы больше не пришлось беспокоиться о том, как его искушает ее нежная, теплая кожа. У него просто не было бы такого шанса, если бы он прошептал хотя бы слово о том, что существует соглашение с Мельбурном в отношении нее.

– Я пытаюсь быть тебе другом, Элинор. Это не то, к чему я привык. Это новый опыт для меня, и когда я тебя поцеловал, это оказалось ошибкой.