Мухтар Ауэзов - Путь Абая. Том 1

• Название: Путь Абая. Том 1
• Автор: Мухтар Ауэзов
• Издательство: Жазуши
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1978

---

Михайлов по-своему истолковал это:

— Видимо, люди, на которых положился Ибрагим Кунанбаевич, как на способных служить народу, вошли в силу. Только думают они не о пользе народа, а о том, как собрать голоса к новым выборам и удержаться на месте. А против них, очевидно, создалась другая партия. Жата-ки же не присоединяются ни к тем, ни к другим. Волостной тянет их на свою сторону, а они, наверное, говорят: «Оставь нас в покое», — вот и попали в приговоры как разбойники, воры и жулики… Эх, Ибрагим Кунанбаевич, а вы-то надеялись, что эти люди будут ходатаями за народ перед начальством!.. И вот они же чернят свой народ, пишут доносы, — он, мол, не подчиняется начальству!.. Конечно, ваши волостные не дураки: вас они провели, должности получили и с вами у них счеты покончены. Они отлично понимают, что ладить с губернатором и уездным начальником куда выгоднее, чем с вами. Да, если у народа такие «заступники», ему, видно, не сладко живется!.. Раз уж они вас, кто все их повадки знает, обвели вокруг пальца, — окрутить народ им ничего не стоит! А перед начальством они всегда сумеют прикинуться честными. Начальству нашему именно такие и нужны: они ему на руку играют, а что там с народом — начальство не интересуется: оно от того убытку не терпит!

Акбас добавил с усмешкой:

— Какой там убыток! Убыток начальству, если народ живет дружно, — тогда им и копейки не перепадет! А поссорятся люди — начальство взятки огребает, да за «успокоение населения» и в чине повышается!

Абаю было нестерпимо горько и стыдно узнать это о людях, за которых он сам ручался, как за людей с умом и совестью, которых объявил «заступниками народа». И один из них — был его брат Исхак! Абаю казалось, что тот все свои беззакония делает руками его, Абая…

Он не в силах был принимать участие в дальнейшем разговоре. Молчаливый, потемневший от стыда, он посидел еще немного, попрощался и вышел.

2

Абай задержался в Семипалатинске гораздо дольше, чем предполагал: ему жаль было расставаться с Михайловым и Андреевым, беседы с которыми ему казались и важнее и полезнее всякой школы.

Была уже середина лета, когда он двинулся домой. По пути из города Абай заехал в Ералы и остался ночевать у жатаков.

В юрте Даркембая только что закончился утренний чай. Хозяин, накинув поношенный бешмет поверх рубашки с открытым воротом, сидел против Абая. Подсыпая на ладонь табаку из желтой роговой шакши и нюхая его, он с довольным видом посматривал на гостя: и приезд его и беседа с ним очень обрадовали Даркембая.

Довольна была и хозяйка, пожилая худая женщина, — ведь Абай ночевал у них в юрте! Убирая посуду со стола, она напрягала слух, прислушиваясь к шуткам, которыми обменивались Абай и ее муж, и ее морщинистое лицо светлело от смеха. Бумажки от конфет, разбросанные по всей юрте, доказывали, что и десятилетнему Мукашу не на что было жаловаться: он получал гостинцы, будто из города приехали родные.

Даркембай вернулся к тому, о чем Абай рассказывал ему в ночной беседе:

— О чем с нами говорят, кроме того, что надо подчиняться аткаминерам и волостным? Заговорит знатный человек — твердит о своей силе и власти, хвастает своей хитростью и ловкостью. Наш брат бедняк жалуется на свои нужды, плачется о горе… А вот ты, Абай, рассказал нам про смелых людей, которые убили царя и пострадали за народ. Теперь мы знаем, что у обездоленной бедноты есть заступники. Они думают о нуждах народных, хотят облегчить жизнь всего народа и жертвуют за него даже жизнью. В тот день, когда народ станет счастливым, их цель будет достигнута. Эти люди — заступники и за нас, жатаков, кто забился в нору, будто волчонок с перебитой ногой…

Старик понюхал табаку, задумался и, словно обобщая все, что услышал от Абая, закончил:

— Так оно и есть… О чем говорят сильные? О том, как угнетают слабых. О чем говорят слабые? О том, как терпят от сильных.

Ясность рассуждения Даркембая поразила Абая.

— Хорошо! — одобрил он. — Наша беседа привела к верному выводу, твои слова прямо годятся в пословицу!.. Видно, ясный ум надо искать не у богача с множеством табунов, а у бедняка, кого нужда научила думать…

В ответ на похвалу Даркембай усмехнулся:

— Э, Абай, за один ум старшим над людьми не станешь!.. У нас, если бедняк не умен, про него скажут: «У бедного ум короток». А если он умен и красноречив, так над ним смеются: «Болтун, языком трепать любит…» Нет, Абай, я еще не видел, чтобы умная речь помогла добиться правды!

В юрту поодиночке начали сходиться соседи. Появились знакомые Абаю старики Дандибай, Еренай и Кареке из рода Котибак, — они пришли поговорить с Абаем от имени всего аула, насчитывавшего теперь больше пятидесяти юрт. Да и сам Даркембай собирался пожаловаться своему гостю на обиды, причиненные и ему и его соседям жатакам, но ночью не хотел беспокоить Абая, уставшего с дороги, и пока что не сказал об этом ни слова.

Абай, как всегда, начал расспрашивать стариков о жизни аула и заговорил о посеве и урожае.

— У вас там пахотная земля хорошая, — обратился он к Дандибаю. — Кто из вас нынче много посеял?

— Много? — покачал тот головой и усмехнулся. — Дорогой мой Абай, кто из нас может посеять много? — Он приправил свою речь крепким словом и продолжал — В нашей несчастной жизни, когда соху тянет собака, а подгоняет колючка, нет ни у кого силы собрать и то, что сам бог дает! Хвалиться нечем: двадцать юрт, которые стоят у Миалы-Байгабыла, засеяли едва двадцать земель…[162]

— Ну, а всходы какие? — снова спросил Абай. — Бывает, что и с небольшого посева соберешь много…

Дандибай, Еренай и Даркембай заговорили разом:

— Много соберешь, говоришь?

— Разве удастся много собрать?

— Как бы вместо много не вышел шиш!..

— Ничего не понимаю! — повернулся Абай к хозяину.

Теперь Даркембай решился наконец заговорить об одной из тех обид, которыми он все хотел поделиться с Абаем:

— Ты в прошлом году сказал нам: «Не жди добра с неба, ищи добра в труде». Мы поняли эти слова, трудились честно. Наш труд оправдал себя: и на Шолпане, и на Киндике, и на Миалы-Байгабыле урожай сердце радовал. А что вышло? Разве ты не помнишь, как мы пострадали после того шума в Ералы?..

— Разве не погубили наших посевов Такежан и Майбасар? — перебил Еренай. — Да еще приговаривали: «Не затевайте спора с властями из-за рваных юрт!» А какой урожай был!.. Мы жать уже собирались, а они с пяти аулов табуны пустили на наши хлеба, до последнего колоска все вытоптали!..

Абай хорошо помнил этот случай. Такежан, отстраненный от должности волостного, подбил на это иргизбаев и котибаков, прикочевавших осенью в те места, где находились посевы жатаков. Абай через нового волостного Асылбека тогда же сумел добиться, чтобы пострадавшим от потравы возместили убыток скотом. Но он не знал о том, что ни один из аулов-потравщиков так ничего и не заплатил.

Даркембай рассказал ему об этом и спросил, можно ли надеяться на удачу, если они отправят от себя человека на межплеменной сбор Сыбана, Тобыкты и Уака, который должен был скоро состояться, и предъявят там иск.

Прежде чем ответить, Абай хотел узнать, нет ли у них еще каких обид.

— Не потравили ли они нынешнего посева? И помогал ли вам кто-нибудь из родичей хотя тяглом, когда вы сеяли или во время уборки? — допытывался он.

Старики опять рассмеялись.

— Ой, свет мой Абай, ну о чем ты говоришь? — сказал Кареке. — Ведь помогают тому, от кого ждут отплаты, а такой голи, как мы, — с какой стати?

— Где там помощь!.. Да и какие это родичи! — добавил Дандибай. — Они вот у Кареке снова потравили весной поле, как раз тогда, когда посев дал урожайные всходы!

— И наших несчастных кляч увели! — гневно перебил Даркембай. — Почему вы молчите о главном?

И он стал рассказывать о новом злодеянии родичей, совершенном недавно, когда Абай был в городе. Абай слушал со стыдом и негодованием.

Когда аулы Такежана, Майбасара, Кунту, Каратая прикочевали в эти места, жатаки подняли разговор о возмещении за прошлогоднюю потраву, не выплаченном до сих пор. Те обозлились и, когда пашни зазеленели, снова выпустили свои табуны на поля жатаков. Пострадавшие в отчаянии ездили к разным влиятельным лицам, жаловались на обидчиков, но ничего добиться не могли. С ними соглашались, даже жалели, говорили, что это разбой, но открыто поддерживать бедняков никто не решался, боясь ссориться с сильными аулами. Им сочувствовали шепотом, сидя у себя дома.

Выведенные из терпения ежедневными потравами, жатаки во главе с Даркембаем и Дандибаем затеяли драку с табунщиками Такежана и увели из его табуна двух коней. На следующий же день около сотни жигитов, вооруженных соилами, окружили аул бедняков. Они угнали обратно своих коней и едва не избили Даркембая. А когда жатаки пошли со слезами к Такежану и Майбасару, те с бранью прогнали их. «Вы только кочевья портите, всю землю перепахали, все пастбища испоганили!»—кричал Майбасар. А Такежан добавил: «Гнать вас, оборванцев, надо, из-за вас, паршивых, меня с должности сняли! Пусть у нас одни предки, — я вас за родичей не считаю, вы для меня не тобыктинцы, отступаюсь от вас! Коли вам нравится рыть носом землю, проваливайте к мужикам в Белагаш, делайтесь там русскими!