Владимир Кашин - Тени над Латорицей

• Название: Тени над Латорицей
• Автор: Владимир Кашин
• Издательство: "Советский писатель"
• Жанр: Детектив
• Год: 1987

Украинский писатель Владимир Кашин хорошо известен широкому кругу читателей. В 1982 году в издательстве «Советский писатель» вышла первая его книга «Справедливость — мое ремесло», рассказывающая о работе сотрудников уголовного розыска. Во второй книге также повествуется о мужественных работниках милиции и прокуратуры, стоящих на страже социалистической собственности, об их нелегком, опасном труде. Центральным героем всех романов является инспектор уголовного розыска Дмитрий Коваль.

---

— Вы дали деньги Маркелу? — спросил тем временем начальник уголовного розыска, который тоже понял, что вроде бы так логично построенная несколько дней назад версия относительно Маркела неожиданно рушится.

Роза засмущалась, замялась.

— Какие деньги? При чем тут деньги? — наивно спросила она. — Разве такая женщина, как я, должна любовь покупать? — И она вызывающе посмотрела на офицеров.

— «Какие» и «при чем» — это будет после того, когда дадите ответ на вопрос, — заметил капитан. — И, пожалуйста, без этих штучек и хитростей, — предупредил он буфетчицу. — Не надо мудрить. Если давали деньги — скажите. Вот и все. А за любовь или за ненависть — это ваше дело.

— Ну, дала ему немного денег. Что ж тут такого? Не чужой он мне. — И Роза, повеселев, лукаво посмотрела на Коваля, с самого начала признав в нем «главного начальника».

— Сколько же это «немного»? Два рубля? Сто тысяч?

— Зачем сто тысяч? Откуда у меня тысячи? — проворчала цыганка, не зная, как вести себя дальше. Ей было непонятно, откуда милиция может знать о деньгах. — Я такие деньги в руках никогда не держала и в глаза не видела.

— Роза! — с упреком в голосе сказал капитан, снова переходя на неофициальный тон. — Ты ведь умная девушка, дочь Мариулы. Если мы спрашиваем, значит, уже знаем. Только уточнить хотим. Ох, Роза, Роза, — Вегер развел руками и откинул голову, словно для того, чтобы сверху получше разглядеть красивую цыганочку. — Морока с тобой. Жаль, нет в живых матери твоей, она бы сказала тебе, что капитана нельзя дурачить. Я никогда не обижал цыган.

— Так сколько же вы дали Маркелу денег? — вмешался «главный начальник».

Роза посмотрела Ковалю в глаза, встретила взгляд не злой, даже, пожалуй, сочувствующий, и решила сказать правду.

— Не помню точно, около тысячи.

— Зачем дали эти деньги, если не секрет?

— Какой же секрет, на развод с женою дала, он-то меня сватает! — И она игриво поправила черный локон, выбившийся из-под пестрого полушалка.

— Тысячу рублей на развод? — искренне удивился Коваль.

— Подумай хорошенько, ты что-то путаешь, Роза, — поддержал его Вегер.

— Ничего я не путаю! — гордо ответила Роза. — На развод! Ну, и на отступные жене, чтобы не мешала. Да это уж наше с ним дело. Но что с ним случилось, с Маркелом, что вы так меня допрашиваете? — вдруг испугалась буфетчица. — Три дня назад и участковый допытывался: когда приезжал, зачем приезжал? — Черные глаза Розы округлились, и лицо ее словно сразу осунулось.

— Значит, это был не долг? — добивался своего Вегер.

— Какой долг! Я никому ни копейки не должна! — возмутилась Роза. — Скажите пожалуйста, долг! Я у него денег не брала. Я сама давала. Или он что-то против меня сказал? — внезапно осенило ее, и, вспыхнув, она крепко сжала кулачки. — Ну, доберусь я до него, под землей найду!

— Далеко искать не надо, он у нас, — сказал Вегер. — И, возможно, сейчас вам очную ставку устроим.

— У вас, здесь? Что-то натворил? Попал в историю? — И кулачки Розы мгновенно разжались, а на лице ее гнев сменился на милость и сочувствие.

«Любит она его, этого подонка! — с горечью и словно испытав личное оскорбление, подумал Коваль. — А он ее деньги по ветру развеял да еще подарки жене на них купил. Дать бы ему по сто сорок третьей, как за мошенничество! — Подполковника всегда мучило столкновение с несправедливостью, ложью, и он от всего сердца наказал бы Маркела. — Но ведь любит же она его, негодяя, — рассуждал он, наблюдая, как переживает Роза. — Не станет она ему иск предъявлять. Ее за это и свои затюкают. Ладно уж, пусть разбираются сами», — решил он.

— За что его посадили?

Вегер вопросительно посмотрел на Коваля.

— Сегодня выпустим. Вы нам очень помогли, спасибо. Можете идти, — сказал подполковник.

Но Роза не хотела уходить.

— Ты что, Роза? — спросил Вегер.

— А он?

— Ну, тебе же сказано. Вы-пус-тим! Будь здорова. Иди, открывай свой буфет, там уже очередь стоит.

После ухода Розы капитан Вегер расстроился. «Сколько времени истрачено на этого Маркела! А убийца спокойно разгуливает, дышит полной грудью и, кто знает, может статься, готовит новое покушение на чью-то жизнь». От ощущения собственного бессилия у капитана голова шла кругом.

— Ну что же, — нарушил молчание подполковник. — У него алиби.

— Такая неудача! Такая бессмыслица! — сокрушался Вегер.

Коваль еще не видел начальника уголовного розыска таким огорченным.

— Почему же неудача, наоборот, Василий Иванович, — успокаивал он капитана. — На версию, связанную с ним, не очень-то мы и рассчитывали, а теперь, отбросив ее, выйдем на истинных убийц. У нас остается Эрнст Шефер и, главное, Кравцов и Самсонов, которых, как вы знаете, уже взяли и вот-вот привезут. Один подозреваемый исключает другого. В данный момент исключенным оказался Маркел Казанок. Всякое случается, Василий Иванович. Бывают в нашей жизни такие моменты, когда начинаешь жалеть, что ты не бухгалтер, например, или не инженер. Зато бывают и минуты, когда ты счастлив, что ты не бухгалтер и не инженер. Разве не так?

Вегер кисло улыбнулся.

Коваль продолжал успокаивать капитана, к которому относился с искренней симпатией, хотя сам переживал неудачу не меньше, чем он.

— Давайте, Василий Иванович, пока что в кафе заглянем.

— Простите, Дмитрий Иванович, но мне сейчас не до кафе. Надо кое-что по Кравцову уточнить.

— Ну что ж. Действуйте.

Коваль попрощался с капитаном и ушел. Ему необходимо было развеяться, и он решил погулять по городку. Центральная улица, улица Мира, привлекала длинным уютным зеленым сквером, и он выбрал ее. Прошел мимо лотков с мелкой галантереей, мимо промтоварных магазинов и увидел небольшое кафе, откуда доносился ароматный запах кофе.

Хотелось посидеть среди людей, послушать их разговоры, подышать воздухом здешней жизни, чтобы лучше понять и почувствовать то, чего не найдешь в анкетах, протоколах и других официальных бумагах.

Кофе был чудесный. Сидя за столиком, подполковник смаковал густой напиток, размышляя о самых разных, вроде бы и не связанных между собой вещах: о том, что здесь без кофе не мыслят и дня прожить, что кафе — на каждом шагу, а в Ужгороде к «Золотому ключику» спешат сотни людей, для которых хождение в кафе стало своеобразным ритуалом, а еще — о том, что такой чудесный кофе последний раз пил он в самом конце войны в румынском городке Меркуря-Чукулуй.

5

На следующий день утром подполковник Коваль, гладко выбритый, подтянутый, спешил в уголовный розыск, куда уже доставили Кравцова и Самсонова. Он умел не терять формы даже после бессонной ночи, а эта ночь была не только без сна — она была крайне беспокойной, полной напряженных раздумий над головоломками, которые подполковник задавал себе сам. То начинало казаться, что он нащупал верный путь, то озарения и догадки лопались как мыльные пузыри, а смелые гипотезы разбивались — одна за другой — о глухую стену неизвестности. Но холодный душ и чашка крепкого кофе, как всегда, взбодрили Коваля, снова привели его в состояние боевой готовности.

Идя по улицам, он снова продолжил свои размышления. Получалось, что хотя факты — против Длинного и Клоуна, но прямых доказательств нет и приходится уповать лишь на то, что преступники признаются под давлением косвенных. Правда, и это окончательно не докажет их виновности. Но… Стоит ли забегать вперед?..

Кравцова и Самсонова разыскали в Тюменской области, на нефтепромысле вблизи Сургута. Приятели уже и к работе приступили, но с пропиской не торопились: во-первых, они не были выписаны с предыдущего места жительства, а во-вторых, боялись, что их сразу же обнаружат. На работу же их взяли и без прописки — «на нефти» рабочие руки нужны всегда.

В Сибирь Длинный и Клоун ехали кружным путем — петляя и, как говорится, заметая следы, а назад дорога была короткой: арестованных доставили самолетом.

Уже в самолете, как доложили конвоиры, Самсонов расплакался, но под презрительным взглядом своего сообщника испуганно затих. Кравцов же весь путь — от сибирского промысла до камеры предварительного заключения в родном городке — мрачно молчал, затравленно косясь на конвоиров. И не трудно было догадаться, о чем он думал в эти бесконечно длинные для него минуты…

В коридоре милиции Коваля встретил Вегер с пустым графином в руке.

— Здравия желаю, товарищ подполковник! — приветствовал его начальник уголовного розыска. — И майор Бублейников уже здесь. Я сейчас, вот только воды холодной налью.

Коваль вошел в небольшой и, несмотря на распахнутое настежь окно, душный кабинет. Навстречу поднялся Бублейников.

— Давно ждете? — спросил, пожимая ему руку, Коваль.

На столе перед Бублейниковым лежал чистый лист бумаги, продырявленный в нескольких местах. Внешне спокойный майор с непроницаемым лицом в минуты напряженных размышлений протыкал попавшую под руку бумагу авторучкой или карандашом. Иногда по рассеянности прокалывал даже документы и имел за это неприятности.