Марио Льоса - Похождения скверной девчонки

• Название: Похождения скверной девчонки
• Автор: Марио Льоса
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-94145-425-2

Марио Варгас Льоса – відающийся перуанский романист. Его книги «Город и псы», «Зеленый дом», «Тетушка Хулиа и писака», «Война конца света», «Нечестивец, или Праздник Козла» становились мировыми сенсациями.

«Похождения скверной девчонки» – роман о «любви без границ». Три континента служат декорациями бурных сцен и мучительных расставаний. Полвека мировой истории – революция на Кубе и герилья в Андах, пьянящая атмосфера Парижа 50-х и экономическое чудо в Японии, взлет «Битлз» и падение коммунизма – вплавлены в биографии героев. Eвропейская критика окрестила книгу любовной сагой столетия. Блистательный претендент на литературного «Нобеля», несомненно, вложил в нее собственный эмоциональный опыт.

---

– Меня? Нет. Он никого не любит, тут мы с ним похожи. Но у него характер сильнее, и вообще он сильнее меня.

Мы сидели вместе уже больше часа. Начало смеркаться. Я не знал, что еще ей сказать. И совсем пал духом. Впервые мне казалось, что она душой и телом принадлежит какому-то мужчине. Итак, улетучились последние надежды: скверная девчонка никогда не будет твоей, несмышленыш.

– Что-то ты взгрустнул, – улыбнулась она. – Из-за моих откровений? Но ты единственный человек, кому я могу довериться и рассказать такие вещи. А мне очень нужно было кому-то открыться. Но, наверное, напрасно я это сделала. Давай так: я тебя поцелую – и ты меня простишь.

– Мне больно узнать, что впервые в жизни ты кого-то по-настоящему полюбила, и этот кто-то – не я.

– Да нет, это не любовь, – повторила она, мотнув головой. – Все куда сложнее… Скорее это болезнь, я ведь уже говорила. Болезнь, которая помогает мне почувствовать себя живой, полезной, активной. Да только не счастливой. В меня словно бес вселился. Не смейся, я не шучу, иногда я чувствую, что одержима Фукудой.

– Если ты так его боишься, значит, не рискнешь лечь со мной в постель. А ведь я примчался в Токио, чтобы ты сводила меня в «Шато Мэгуру».

Рассказывая о своей жизни с Фукудой, она сохраняла очень серьезный вид, но услышав мою просьбу, широко распахнула глаза и закатилась веселым смехом.

– Да ведь ты только что сюда приехал, откуда же тебе известно про «Шато Мэгуру»?

– От моего друга, переводчика Саломона Толедано, он с некоторых пор сам себя называет Толмач из «Шато Мэгуру». – Я взял ее руку и поцеловал. – Ну так как, хватит у тебя пороху, скверная девчонка?

Она глянула на часы и немного помолчала, над чем-то раздумывая, что-то просчитывая. Потом с решительным видом попросила официантку вызвать нам такси.

– У меня совсем мало времени, – сказала она. – Но ты сидишь с видом побитой собаки… На тебя больно смотреть. Ладно, поехали, хотя я здорово рискую, потакая твоим капризам.

Дом свиданий «Шато Мэгуру» представлял собой здание, выстроенное в виде лабиринта с множеством коридоров и темных лестниц, которые вели в номера, где имелись сауны, джакузи, кровати с водяными матрасами, зеркала на стенах и на потолке, радио и телевизоры, а рядом на полках – строй кассет с порнофильмами, фантазии на любые вкусы, но с явным перегибом в садомазохизм. В маленькой витрине – презервативы и вибраторы разных размеров и с разными насадками: от петушиного гребня до хохолка из перьев, а также богатая коллекция всего, что нужно для садомазохистских забав: хлысты, маски, наручники и цепи. Так же, как на улицах, в парке или автобусе, здесь царила безупречная, почти больничная чистота. Когда я вошел в комнату, у меня возникло ощущение, будто я нахожусь в лаборатории или на космической станции. Честно говоря, мне трудно было понять восторг Саломона Толедано, который называл садом наслаждений эти технически оснащенные спальни, похожие на секс-шопы.

Когда я начал раздевать Курико, когда прикоснулся к шелковистой коже и вдохнул ее аромат, я уже не мог, как ни старался, сдержаться. Тоска, от которой у меня сжималось сердце с той минуты, как она рассказала о своей полной зависимости от Фукуды, вдруг выплеснулась наружу. Я разрыдался. Она дала мне выплакаться, не проронив ни слова. Постепенно я справился с нервами и пробормотал какие-то извинения. Она снова погладила меня по волосам.

– Мы пришли сюда не для того, чтобы грустить, – сказала она. – Лучше скажи, что любишь меня, дурачок.

Мы разделись, и я убедился, что она и на самом деле сильно похудела. Ребра выпирали и спереди и на спине, а маленький шрам на животе будто бы растянулся. Но фигура осталась прелестной, груди – крепкими. Я медленно и долго целовал все ее тело. Нежный аромат, исходивший от кожи, словно просачивался изнутри. Я шептал слова любви. Мне уже было на все наплевать. Даже на то, что ее околдовал этот японец. Только пугала мысль, что из-за темных дел, в которые он ее втянул, она угодит в какую-нибудь африканскую тюрьму или погибнет от пули. Но я готов был весь мир перевернуть, чтобы спасти ее. Потому что с каждым днем любил скверную девчонку все больше и больше. И буду любить вечно, даже если она станет изменять мне с тысячью японцев, потому что она самая нежная и самая прекрасная женщина на свете: моя королева, моя принцесса, моя мучительница, моя обманщица, моя японочка, моя единственная любовь. Курико закрыла лицо локтем и молчала, она вроде бы даже перестала меня слушать, полностью отдавшись своему наслаждению.

– А теперь сделай то, что мне нравится, пай-мальчик, – приказала она наконец, раздвинув ноги и притягивая мою голову к низу своего живота.

Целовать ее вульву, впитывать влагу и словно на вкус пробовать тонкий аромат, исходивший из лона, – все это дарило мне такое же счастье, как и прежде. На несколько бесконечных минут я забыл и про Фукуду, и про тысячу и одно приключение, о которых она мне рассказала. Меня накрыло волной умиротворяющего и лихорадочного восторга, я глотал сладкие соки, сочившиеся из нее. Я почувствовал, что она содрогнулась, и овладел ею – как всегда с трудом, вопреки ее жалобным стонам и попыткам вырваться. Я был сильно возбужден, но мне удалось до предела растянуть падение в бездонную пропасть. Наконец я изверг семя. И долго не отпускал ее, прижимая к себе крепко-крепко. Гладил, покусывал дивной формы ушки, волосы, целовал, просил прощения за то, что финал случился слишком быстро.

– Есть одно средство, чтобы эрекция сохранялась предельно долго, часами, – прошептала она мне на ухо прежним своим насмешливым тоном. – Знаешь какое? Хотя, что ты можешь знать о таких вещах, ангел безгрешный. Это порошок, приготовленный из перемолотых слоновьих бивней и носорожьего рога. Не смейся, никакого колдовства тут нет, а средство и вправду отличное. Я подарю тебе баночку – возьмешь с собой в Париж на память обо мне. В Азии порошок продается за бешеные деньги, честно. Вот ты и будешь вспоминать Курико всякий раз, как окажешься в постели с какой-нибудь француженкой.

Я лежал, уткнувшись носом ей в шею, но тут поднял голову и взглянул в лицо: она была сейчас очень красива – бледная, с голубоватыми кругами под глазами, утомленная наслаждением.

– Это и есть та контрабанда, которой ты занимаешься, мотаясь по Азии и Африке? Порошки, приготовленные из слоновьих бивней и рога носорога для доверчивых болванов? – спросил я и громко расхохотался.

– Да, и это лучший в мире бизнес, уж ты мне поверь, – засмеялась она в ответ, – А благодарить надо экологов, которые добились запрета на отлов слонов, носорогов и еще каких-то животных. Зато теперь эти самые бивни и рога стоят ужас сколько – особенно в далеких странах. Правда, я вожу и кое-что другое, но тебе лучше ничего об этом не знать. Хотя главный бизнес Фукуды – именно порошок. Ой! Мне пора, пай-мальчик.

– Я не собираюсь возвращаться в Париж, – бросил я, глядя, как она голая на цыпочках идет к ванной. – Я останусь в Токио и, если не сумею убить Фукуду, удовольствуюсь ролью твоего верного пса – раз уж ты сама превратилась в послушную собачку этого гангстера.

– Гав-гав, – тявкнула она.

Я вернулся в гостиницу и нашел там записку от Мицуко. Она хотела встретиться со мной наедине – по срочному делу. Не могу ли я позвонить ей рано утром на работу?

Я позвонил, как только проснулся. Подруга Толмача осыпала меня бесконечными японскими формулами вежливости, и сквозь них пробилось приглашение в полдень выпить с ней кофе в баре гостиницы «Хилтон», потому что у нее возникла серьезная проблема. Едва я повесил трубку, как телефон зазвонил снова. Это была Курико. Она рассказала Фукуде, что в Токио приехал ее давнишний перуанский приятель, и главарь якудзы попросил от его имени передать мне приглашение: сегодня вечером мы все вместе, включая Толмача с подругой, сперва выпьем по рюмке у Фукуды дома, а потом отправимся ужинать в самое популярное варьете в Гиндзе. Я решил, что ослышался.

– Кроме того, я сказала, что в ближайшие дни собираюсь показать тебе город. И он вроде бы не против.

– Надо же, какой добрый! Какой любезный! – воскликнул я, вспыхнув от негодования. – Неужели ты просишь разрешения у мужчины? Я тебя не узнаю, скверная девчонка.

– Ты вогнал меня в краску, – пробормотала она, чуть смутившись. – А я думала, ты обрадуешься, узнав, что мы будем видеться каждый день – до самого твоего отъезда из Токио.

– Я ревную. Разве ты не понимаешь? Раньше я не обращал на такие вещи внимания, потому что и ты сама не баловала вниманием своих любовников и мужей. Но этот японец… Он тебе очень даже не безразличен. Ты напрасно призналась, что он может делать с тобой все, что ему угодно. Ты вонзила мне в сердце кинжал, и я буду носить его там до могилы.

Она расхохоталась, словно ее позабавили веселой шуткой.

– Сейчас у меня нет времени слушать твои глупые красивости. Ладно, я постараюсь сделать так, что ты перестанешь ревновать. У меня приготовлена для тебя королевская программа на весь нынешний день, вот посмотришь…