Michael A. de Budyon - ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА

• Название: ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА
• Автор: Michael A. de Budyon
• Жанр: Философия

---

Но свой мессия и спаситель был не только в экономике. Рационалистический XIX век неизбежно должен был дать того, кто перенес бы уже завладевший умами определенного социально-психологического контингента марксизм, на почву межчеловеческих отношений. И если Маркс спроецировал Евангелия на экономическую платформу, то теперь преобразованное таким образом новое экономическое христианство, обратно экстраполировалась на отдельного человека.

В то время как звезда Маркса уже сияла своим обманчивым блеклым кладбищенским отраженным светом, над Европой загоралось тухлое и тусклое зарево другого «пророка». Звали его Зигмунд Фрейд. Шел 1885-ый год, год когда он стал известным человеком. Ему самому было, как вы уже догадались, 29 лет. Как и Марксу в момент написания «Капитала». Как и Христу принявшему крещение от Иоанна. Как и Гитлеру в момент вступления в Немецкую Рабочую Партию. В тот год Фрейда назначили на должность приват-доцента венского университета. Мотивы назначения окружены завесой секретности. Официально принято считать, что назначение последовало после прочтения некой "блестящей лекции" посвященной так до конца и не выясненным "модулярным особенностям головного мозга". Несколько месяцев спустя Фрейд попадает в Париж, в клинику знаменитого психиатра и невролога Шарко, известному сейчас, главным образом, благодаря изобретенному им душу, применяемому для лечения алкоголиков и прочих дегенератов. Фрейд пробует себя на ниве исследователя чисто клинических вопросов психиатрии, выпускает ряд работ незначительной научной ценности, но в 1896 году сосредотачивается на другой теме, теме которая теперь будет идти у него crescendo и благодаря которой он и станет тем, кем мы его знаем. Фрейд, как раньше Христос и Маркс, нашел-таки свой "золотой ключик". Но о нем попозже.

3.

Заметим, что вплоть до конца XIX века, ни один из сколь либо выдающихся писателей, философов, композиторов, художников, богословов, никогда не делал не то что попыток, но и пробных шагов на неблагодарном поприще рационального логического истолкования межчеловеческих отношений вообще, и отношений между полами в частности. Конечно, эти люди знали и чувствовали неизмеримо больше чем их современники и данная тема в их сознании была доминирующей, однако сама мысль дать рассудочною детерминированную целого ряда понятий не исчерпывающихся одним лишь интеллектом представлялась им неприемлемой. Какое мы имеем право касаться таких вещей? Это не отрасль науки и интеллектуальный приоритет здесь не действует, ведь даже если мы будем говорить о сексе, то сразу окажется что интеллект признает секс, но секс не признает интеллекта. Что же касается любви, одной из составных частей которой может быть секс, то она, настоящая любовь, всегда всепоглощающая, т. е. делает человека слабее. Любви отдаются на время, но до конца; интеллекту нельзя "отдаться до конца" т. к. само знание необозримо, какой бы долгой не была жизнь интеллектуала. От любви можно получить полное удовлетворение, быть удовлетворенным своими знаниями может только самодовольный сноб и кретин. Можно быть довольным собственными знаниями, но не более. Такая констатация ни в коем случае не есть признак «несовершенства» любви, само ее наличие подразумевает ту или иную степень приближения к совершенству. Любовь не прерогатива исключительно интеллектуалов, она доступна сильным и красивым, доступна для того чтобы в конечном итоге выдавать в следующих поколениях интеллектуалов. В отличии от интеллектуалов сильные могут быть удовлетворены своей силой, а красивые красотой и притом оставаться абсолютно нормальными. Понятно, что уродам, слабым и бессознательным, любовь не доступна: им доступен только секс, притом самый грубый и примитивный, точно такой же какой доступен самым простейшим организмам, находящимся внизу эволюционной пирамиды. С чем вполне согласуется факт демонстрации именно такого секса практически в каждом американском фильме. Уже говорилось: любить могут только сильные, красивые или интеллектуалы. Если индивид обладает двумя или тремя характеристиками, то он способен переживать и более яркую любовь. Логически развивая данную последовательность, был сделан вывод что все кто не попадает ни в одну из этих категорий, не способен любить в принципе. В самом лучшем варианте они находит не просто свое сексуальное дополнение, но и объект постоянной привязанности этакий эрзац-платонический объект "любви".

Совершенно очевидно, что в обществе тем меньше любви, чем меньше в нем красивых умных и сильных. Что является антагонизмом? Соответственно, уроды, тупые и слабые. Кого сейчас больше? Вопрос риторический. Для ответа на него и постоянного подтверждения этого ответа рекомендую периодически ходить на пляж (оценка красоты и в некотором смысле силы) и оценивать итоги выборов во все звенья власти (оценка интеллекта). Результаты становятся все более неутешительными день ото дня. Чей же они продукт? Здесь есть два варианта. Кто хоть что-то смыслит в механизме передачи наследственной информации, знает, что от вязки двух уродов красивый никогда не родится. Еще более очевидна невозможность появления интеллектуала посредством случки двух слабоумных. С физической силой вопрос представляется не до конца ясным. Все таки сила — главное животное начало в любом человеке и случаи появления физически здоровых индивидов в семьях с крайней степенью наследственной отягощенности описаны в многочисленных исследованиях психиатров. С другой стороны, дети этих физически здоровых дегенератов, если таковые вообще были, как правило оказывались слабее тех кто произвел на свет их родителей.

Т.е. у генетически нормальных сильных шансы на усовершенствование в следующих поколениях есть. У тупых и уродов они отсутствует. Таким образом, мы, смело исключая всех уродов, всех неинтеллектуалов и всех слабых из совокупности индивидов способных любить, автоматически исключаем их из культуры, а значит и из цивилизации.

4.

Очевидно, что Фрейд не мог знать подобные вещи. Как и Христос. Они были для него совершенно недоступны и когда в своих бесчисленных опусах он пробует абстрагироваться от чисто клинических тем объясняющих те или иные сексуальные патологии, после чего выстроить общую универсальную схему взаимоотношения полов, он выглядит совершенно смешно, ибо пытается объяснить вещи принципиально для него непостижимые. Да любая пятнадцатилетняя девчонка или семнадцатилетний парень испытав впервые это непонятное чувство, уже знает об этой исключительном свойстве столько, сколько так никогда не удалось узнать ни Фрейду, ни его еще более жалким последователям.

Финал подобных потуг всегда одинаков. Нет ни одного явного свидетельства об излечении Фрейдом хоть одного больного, как нет ни одной экономики совершившей рывок руководствуясь программой Маркса. Напомним, что и Христос никого не сделал счастливым, зато породил целые легионы блаженных. И если блаженный во Христе — это грязный оборванец живущий в яме или «кущах», то блаженный во Фрейде — это самец с фаллосом вместо головного мозга, видящий в каждом отверстии экстрапроекцию вагины; или самка, у которой все предметы с большим соотношением длины к ширине ассоциируются с фаллосом.

Разрушение системы выстроенной субъектом не могущим в принципе представить ее сущность, — дело исключительно легкое, причем тут совершено неуместно вести разговор о профессионализме или непрофессионализме. Маркс рассматривал все человечество как отдельные куски плоти, как совокупность белковых тел. В его системе отсутствовали градации по какому-либо признаку. Маркс выпустил свои главные произведения до того как Дарвин обнародовал теорию эволюции, но думается изучив ее Маркс нисколько не поколебался в собственных выводах. У Дарвина всё было просто. Борьба за существование и естественный отбор. Выживает не столько сильнейший сколько тот кто умеет приспособиться к окружающей среде. У Маркса — еще проще. Слабые белковые тела изначально вынуждены были бороться за свое существование, потому и вступали в тот или иной тип отношений. Эти отношения в любом случае носили экономический характер. Так образовывался базис. Естественный отбор вел к расслоению индивидов опять-таки по экономическим градациям и завершился возникновением классов, обреченных, по мнению Маркса, на вечную борьбу, каковой по большому счету никогда в истории не было. Когда же в мире начали происходить коммунистические революции (жаль что Маркс до них не дожил), то очень скоро новый правящий класс начинал в своих замашках походить не сметенный им старый. Фрейд смотрел на «проблему» по-другому. Цель жизни человека — воспроизведение себе подобного, а потому все вожделения бессознательно подчинены этой цели. Вот почему человек «сексуален» с момента рождения и до гробовой доски. Опять таки у Фрейда, как и Маркса, отсутствовали всякие градации. В сексе все одинаковы. Фрейд, наверное мог бы стать вполне приличным психиатром или невропатологом и иметь богатую клиентуру. У него для этого было главное качество: он умел выглядеть умным. Но Фрейда тянуло на большее: как и все невротики и психопаты одержимые сверхценными идеями, он, что называется, искал "ключевое слово". У каждого подобного типа есть такое "ключевое слово". У современницы Фрейда психопатки Блаватской это слово — «карма», им она обозначает все что ей вздумается. Свое слово нашел Фрейд и, надо сказать, нашел удачно. Удачно в плане звучания. Слово это — «либидо». Оно взято из латыни и обозначает «хотение», "влечение". Одновременно оно похоже на немецкое слово «liebe» — любовь. Зигги явно стремился повенчать свое личное «либидо» с тем что у людей связывается с понятием любовь, и, это ему в определенной степени удалось. Книги Фрейда читать сложно, почти как книжки рассказывающие о Христе, начиная от Евангелий и кончая научно-популярной апологетикой. Фрейд все время пытается к чему-то подвести читателя, но он не способен лаконично сформулировать истину, потому что она ему неведома. Не доступна. Более того, он и приблизительно не представлял направления в котором может находится истина, ибо там где грязные — там всегда нечисто и неточно, там — тупик.