Николай Суханов - Записки о революции

• Название: Записки о революции
• Автор: Николай Суханов
• Жанр: История

Несмотря на субъективность, обусловленную политическими взглядами автора, стоявшего на меньшевистских позициях, «Записки о революции» Н.Н.Суханова давно признаны ценным источником по истории революционного движения в Петрограде в 1917 году.

Мемуары помимо описания масштабных событий содержат малоизвестные факты о закулисных сторонах деятельности мелкобуржуазных партий, остроумные характеристики политических деятелей, любопытные наблюдения о быте, нравах психологии людей того времени.

Издание рассчитано на всех, кто интересуется историей России.

---

Собрание закрылось часа в четыре утра.

А пока глубокой ночью так разговаривали промежуточные группы, оба враждебных штаба не спали. Один действовал, другой пытался действовать… В двенадцать часов ночи в Гельсингфорсе была получена телеграмма Свердлова: «Присылай устав». В тот же миг закипела работа. В каких-нибудь два часа были сформированы эшелоны. Вместо обещанных 1500 в Петербург уже катило 1800 вооруженных матросов с пулеметами и боевыми припасами.

Керенский же около полуночи принимал в Зимнем дворце депутацию от союза казачьих войск во главе с председателем Грековым. Депутация настаивала на борьбе с большевиками и обещала свое содействие при условии, что борьба будет решительной. Керенский очень охотно согласился: да, борьба должна быть решительной. Тогда сейчас же была составлена и послана телеграмма генералу Краснову на Северный фронт: немедленно двинуть на Петербург его конный корпус… Это был, как мы знаем, тот самый корпус, который некогда был испрошен Керенским у Корнилова, а затем был объявлен мятежным. Керенский ныне звал его опять. Но телеграмму кроме Главковерха на всякий случай подписал и Греков.

Впрочем, тут никакие подписи Зимнего дворца были не действительны. Без имени Совета, под знаменем Временного правительства, теперь никакие войска не могли быть мобилизованы на фронте для похода на Петербург. И Керенскому пришлось в этот решающий час снова мобилизовать верные силы Совета. Когда и как именно это произошло, я не знаю. Но ввиду явной недостаточности приказа Главковерха корпусному командиру в ночь на 25-е из Петербурга был дан параллельный приказ «звездной палаты» советскому человеку на фронте, комиссару Северного фронта Войтинскому. Только именем Совета, при ближайшем участии советского авторитетного лица можно было организовать разгром фронтовыми войсками революционной столицы.

В ночь на 25-е по прямому проводу с Войтинским беседовал Гоц. Он требовал немедленной посылки надежной армии против большевиков. Войтинский не был достаточно осведомлен о положении дел в Петербурге. И он спрашивал, дается ли приказ от имени ЦИК. Гоц попросил подождать, пока он переговорит, с кем надо (с Даном, Авксентьевым, Скобелевым?). Через несколько минут Гоц заявил по прямому проводу, что приказ дается именем президиума ЦИК… Войтинский немедленно стал действовать. Но возможностей у него было немного, выбора, в сущности, не было. Очень скоро для него «свет клином сошелся» на том же казачьем корпусе верного царского слуги Краснова.

Обо всем этом через несколько лет после событий мне рассказывал сам Войтинский. И необходимо как следует оценить всю историческую ценность этого свидетельства. Роль самого Войтинского тут сравнительно мало интересна. Но надо знать, кто именно сделал максимум для разгрома революционной столицы и законного представительства рабочих, крестьян и солдат. Это была «звездная палата». И действовала она путем подлога – именем Совета, которого заведомо не было за ней.

Временное правительство в эту ночь разошлось из Зимнего довольно рано, около двух часов. Может быть, Керенский отдохнул, но не больше часа. Он спешил в штаб…

Там были получены очень тревожные известия. Сейчас же было решено двинуть в дело казачьи части, расположенные в столице. Но пойдут ли?.. В 1, 4 и 14-й Донские казачьи полки была передана телефонограмма: «Во имя свободы, чести и славы родной земли выступить на помощь ЦИК, революционной демократии и Временному правительству». Подписали начальник штаба Багратуни и комиссар ЦИК Малевский.

Казаки, однако, приказа не исполнили. Собрали митинги и начали торговлю. А пойдет ли с ними пехота?.. Сейчас же компетентные люди разъяснили, что пехота за правительством и ЦИК ни в каком случае не пойдет. Тогда полки заявили, что представлять собой живую мишень они не согласны и потому от выступления «воздерживаются».

В штабе на эти полки не особенно и надеялись. Это видно уже из текста приказа: во-первых, приказ агитирует, а во-вторых, неограниченное правительство робко прячется за ЦИК… Но эти полки были во всяком случае последней надеждой. Наличные юнкера или ударницы, собранные все вместе, может быть, годились для защиты какого-нибудь одного пункта. Но для защиты всего города их было недостаточно.

Да и надежны ли столичные привилегированные, старорежимные юнкера? Павловское училище также отказалось выступить: юнкера боялись расположенного по соседству гренадерского полка (который, несомненно, боялся их еще больше).

Из окрестностей не пришла ни одна часть. Сообщили, что половина броневиков перешла на сторону Смольного; остальные – неизвестно… Город был без защиты.

5. 25 октября

Решительные операции. – Заняты многие пункты столицы. – Зимний, штаб и министры свободны. – Керенский созывает министров. – Керенский уезжает «навстречу верным войскам». – Где же столичные власти? – Министры заседают. – Кишкин пишет приказы. – Повстанцы не наступают. – Министры пишут воззвания. – Настроение «выступающих». – Как разогнали Предпарламент. – Где же министры? – В Смольном. – Появление Ленина. – Троцкий немного спешит. – Ленин излагает новую программу. – Мы быстро движемся к социализму. – Перед открытием съезда. – В Зимнем заседают. – Министры в «мышеловке». – Зачем? – Что делать верным войскам? – Ультиматум. – «Аврора» и Петропавловка. – Пушки не стреляют. – Первые атаки Зимнего. – Охрана тает. – Во фракциях съезда. – Вопрос об уходе оппозиции. – Куда уходит Дан? – Куда уходит Мартов? – Борьба в нашей фракции. – Открытие съезда. – Делегаты. – Предложение Мартова. – Исход «чистых». – Экзекуция Троцкого. – Мартов спешит. – В городской думе. – Как отцы города собрались умереть. – Как они умирали. – Создан штаб контрреволюции в виде «Комитета спасения». – Министры все еще томятся. – Взятие Зимнего. – Министры «уступают силе». – Что значит: учинить кровопролитие? – Заседание съезда продолжается. – Снова в нашей фракции. – Мартов победил. – Мое преступление. – Власть Советов.

Решительные операции Военно-революционного комитета начались около двух часов ночи…

Выработать диспозицию было поручено трем членам Военно-революционного комитета: Подвойскому, Антонову и Мехоношину. Антонов свидетельствует, что был принят его план. Он состоял в том, чтобы первым делом занять части города, прилегающие к Финляндскому вокзалу: Выборгскую сторону, окраины Петербургской стороны и т. д. Вместе с частями, прибывшими из Финляндии, потом можно было бы начать наступление на центры столицы… Но, понятно, это лишь на крайний случай, на случай серьезного сопротивления, которое считалось возможным.

Однако сопротивления не было оказано. Начиная с двух часов ночи небольшими силами, выведенными из казарм, были постепенно заняты вокзалы, мосты, осветительные учреждения, телеграф, телеграфное агентство. Группки юнкеров не могли и не думали сопротивляться. В общем военные операции были похожи скорее на смены караулов в политически важных центрах города. Более слабая охрана из юнкеров уходила, на ее место становилась усиленная охрана гвардейцев.

С вечера ходили слухи о стрельбе, о вооруженных автомобилях, которые рыщут по городу и нападают на правительственные пикеты. Но, по-видимому, это были фантазии. Во всяком случае, начавшиеся решительные операции были совершенно бескровны, не было зарегистрировано ни одной жертвы… Город был совершенно спокоен. И центр, и окраины спали глубоким сном, не подозревая, что происходит в тиши холодной осенней ночи.

Не знаю, как выступали солдаты… По всем данным, без энтузиазма и подъема. Возможно, что были случаи отказа выступить. Ждать боевого настроения и готовности к жертвам от нашего гарнизона не приходилось. Но сейчас это не имело значения. Операции, развиваясь постепенно, шли настолько гладко, что больших сил не требовалось. Из 200-тысячного гарнизона едва ли пошла в дело десятая часть. Вероятно, гораздо меньше. При наличии рабочих и матросов можно было выводить из казарм одних только охотников. Штаб повстанцев действовал осторожно и ощупью – можно сказать, слишком осторожно и слабо нащупывая почву…

Естественно было прежде всего стремиться парализовать политический и военный центр правительства, то есть занять Зимний дворец и штаб. Надо было прежде всего ликвидировать старую власть и ее военный аппарат. Без этого восстание никак нельзя было считать завершенным. Без этого две власти – одна «законная», другая только будущая — могли вести гражданскую войну с большими шансами на стороне первой. Надо было раньше всего сделать ее несуществующей. Телеграф же, мосты, вокзалы и прочее приложатся.

Между тем повстанцы в течение всей ночи и не пытались трогать ни Зимнего, ни штаба, ни отдельных министров… Можно против этого сказать, что ликвидация старой власти – это заключительный момент восстания. Это самое трудное и рискованное. Ибо сюда направлен центр обороны. Но так ли было в особых условиях нашего октябрьского восстания? Была ли Смольным достаточно нащупана почва в его осторожных действиях? Была ли произведена самая примитивная разведка – путем посылки курьера к штабу и к Зимнему дворцу? Нет, не была. Ибо охрана пустого Зимнего в эти часы была совершенно фиктивна, а Главный штаб, где находился глава правительства, не охранялся вовсе. Насколько можно судить по некоторым данным, у подъезда не было даже обычной пары часовых. Главный штаб вместе с Керенским можно было взять голыми руками. Для этого требовалось немногим больше людей, чем их состояло в Военно-революционном комитете.