Дункан Мак-Грегор - Владычица небес

• Название: Владычица небес
• Автор: Дункан Мак-Грегор
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0041-7

«Какие-то детективные события в Аргосе, скорее с участием Вечного Героя, чем про него. Все крутится вокруг украденного уникального камешка, за которым все бегают по мере сил и возможностей. И, конечно, куда ж в наши времена без неконтролируемой магии, злобных колдунов и красивых девочек? А попытка была не так уж и плоха, особенно если учесть, что вся первая часть развивалась вообще без присутствия Вечного героя. И ничего, обошлись как-то!»

(А. Мартьянов)

---

Сердце Повелителя Змей оторвалось и ухнуло куда-то вниз, к желудку. Он попробовал было упасть в обморок, но ничего не вышло. Наоборот. Страх волною выплеснулся из него; отчаяние и гнев взбудоражили душу, и Трилле, злобно ощерившись, шагнул в вязкую, густую темно-серебристую тучу, покрывшую селение туземцев и укравшую у него друга.

Он сразу понял, что это такое. В древних легендах оно называлось камелитом и являло собою летающую жидкую звезду — нечто вроде медузы. Рожденное дыханием Нергала, сие небесное тело притягивалось с земли живым, обволакивало его и медленно душило. Затем, напитавшись энергией и кровью, вновь устремлялось ввысь, к облакам. В общем, не было в мире чудовища мерзопакостнее, чем это.

Чавкнув, туча быстро всосала в себя ноги Трилле — он едва успел сорвать с себя удава и отбросить его в сторону, дабы с его помощью выбраться на твердую землю. Удав шмякнулся о травяной ковер у подножия холма и тут же стрелой метнулся обратно. Длинный пятнистый хвост его обернул человека тугим кольцом, потом легко выдернул из коварного камелита.

Поверхность трясины запузырилась, забурлила обиженно, упустив добычу, и Повелителю Змей вдруг почудился глубокий вздох, идущий из самой глубины. Что это было? Демон ли изрыгнул свою вселенскую печаль? Или жертва его простилась только что с жизнью? И в тот же момент погасло солнце. Лучи его, скользящие по равнине, вспыхивающие на мутной поверхности Мхете, блуждающие по листьям и траве, растворились в сумерках скорой ночи. Кромка земли окрасилась в алый цвет, но лишь на одно мгновение — потом и она стала серой, проводив солнце в его вечное царство.

Трилле замер, изо всех сил стараясь подавить в себе дотоле незнакомое ему чувство дикой ярости; в глазах потемнело, словно ночь вошла и в него, и желтые искры заплясали повсюду, куда ни направлял он взор. Он был уже уверен, что Конана поглотил камелит так же, как поглотил он Клеменсину и все селение туземцев. В бессилии скрипя зубами, бродяга отошел от края этой зловонной трепещущей дряни и сел на спину своего удава. Гады копошились на его теле, тихонько шипели, касались головами и хвостами его лица, но Трилле не замечал их.

Он думал об одном — думал так напряженно, что казалось, будто сия разрешенная загадка должна вознести его по крайней мере на императорский трон — как вытащить спутников из трясины (другой вопрос — живы ли они еще? — он отмел сразу, ибо ответа знать не тог)? Лоб его взмок от непривычного напряжения мозга, сердце билось неровно, а ноги в коленях ослабли. Никогда прежде не доводилось ему думать о ком-то другом: все помыслы, все усилия и все чаяния были направлены на единственное в мире существо — на самого Трилиманиля Мангуса Парка, потомственного бродягу, обжору и воришку, коего боги по недоразумению наградили таким удивительным даром.

Мысль сия мелькнула, чтоб тут же и пропасть. Повелитель Змей усмехнулся горько, но вдруг ум его, все двадцать шесть лет занятый одним только делом- словчить и схитрить так, чтоб не пришлось расплачиваться за это шкурой хозяина, — уловил в целом шлейфе мыслишек, летящих за мыслью, интересную идею. А что, если велеть змеям превратить в решето мерзкий камелит? И, словно в ответ, гады дружно зашипели, готовые исполнить любое желание своего короля.

Да! Трилле, боясь даже на миг подумать о возможном провале такой замечательной выдумки, вскочил, лихорадочно обозревая огромную поверхность трясины. Она живая — это увидел бы и слабоумный (к каковым этот бродяга, разумеется, себя не относил) — а, значит, и смертная. Так пусть же Нергал заберет порождение свое обратно.

Трилле, обратив взор к небесам, где за прекрасной полной луной, как он полагал, прячется от глаз людских Нергал, повторил последнюю на сегодня мысль свою вслух. Потом встал на четвереньки и повертел задом в том же направлении. Потом поднялся, довершил оскорбление смачным плевком и, вдруг обессилев, сел на землю, ногою подтолкнув удава к камелиту.

Длинное пятнистое тело огромной змеи без раздумий, столь присущих человеку в любой, особенно труд-Ной ситуации, рванулось назад, в зловонное бурлящее чудище. За ним поползли и более мелкие твари, числом около двух сотен. Все они рядами исчезали в сверкающем под первыми звездами камелите; но за ними появлялись новые, которые так же упорно, с той же силою вонзались в вонючую слизь, желая уничтожить ее, хотя и не понимая зачем.

И здесь Трилле — опять впервые за всю жизнь — мог восторжествовать, ибо плоды его усилий не замедлили сказаться. Тихий стон, теперь уже явно демонического происхождения, раздался изнутри жуткой трясины.

Она всколыхнулась, затрепыхалась и начала судорожно сокращаться, кажется, надеясь раздавить в утробе своей ненавистных червяков, что с такой яростью кромсали ее нежное тело. Стон перерос в крик — звенящий, почти человеческий; крик перерос в вопль, и от этого вопля душа бродяги замирала то ли в отчаянии, то ли в печали. Почему-то не было ощущения победы. Сердце его снова откликнулось на муку, пусть и чужого, непонятного, ненавистного существа.

Пытаясь сохранить на трясущихся губах жестокую усмешку, Повелитель Змей поднял в призыве руки, ладонями обратив их к востоку. Все пространство вокруг него немедленно наполнилось пестрыми, вьющимися по песку и траве лентами. То было его войско; только он мог властвовать над ним; только он знал его истинную силу и тайну этой силы, и когда камелит оторвался наконец от земли, вздыбился, вихрем закружился в небе, вытряхивая из жидкой плоти своей мириады злобных маленьких существ, кои успели уже расплодиться в ней, Трилле с облегчением выдохнул тоску и ярость, теснившие грудь, и отвернулся, уверенный в победе.

Совершенный покой, суть от сути самой природы, вошел в его сердце. Оглядывая освобожденную земную поверхность бесстрастным холодным взором, он искал Конана, теперь готовый без суеты и стенаний узреть его могучее тело обескровленным. Отчего-то чудилось ему, что само существование киммерийца тоже в его власти: вот сейчас он склонится над ним и вдохнет в него жизнь — если Митре будет угодно, то хоть свою собственную.

Голубовато-серый свет луны залил округу. Мертвыми казались (или были) замершие в последнем отчаянном движении люди и мулы, вороной Конана, Клеменсина, сам Конан… Тут Повелитель Змей задержал дыхание — оно могло понадобиться варвару — и подошел к поверженному другу. Широко раскрытые синие глаза его смотрели прямо в сияющий диск луны, твердые губы были упрямо сжаты, брови сдвинуты, а плечи расправлены. Одного взгляда на него хватило бы, чтобы понять: Серые Равнины уже завладели душою варвара; смерть, следуя единственно правильному и вечному закону природы, одолела жизнь. Увы, так часто сие оказывалось несвоевременно!

Трилле поднял голову к небу и тоже вгляделся в равнодушное круглое лицо луны. Вот темные пятна проказой выступили на нем, потом побледнели и исчезли. Прилетевшая с севера туча на несколько мгновений заволокла источник света и уныния, но лучи его все равно падали вниз сквозь ее прорехи. Жизнь продолжалась, но — без Конана.

Трилле прижался ухом к груди друга. Сердце его молчало. Напряженно вслушиваясь в пустоту, еще совсем недавно заполненную чистой, сильной и яркой, словно первая звезда, душой киммерийца, бродяга шепотом диктовал ей необходимый ритм: так-так-так-так… Пальцы его, крепко вцепившиеся в ворот Конановой куртки, сводило судорогой, когда ему чудился отклик сердца варвара. Но стоило ему замолчать, как он снова слышал одну лишь тишину — никакого, даже самого слабого звука не сообщала она.

Повелитель Змей осмотрелся. Смерть была повсюду; повсюду были ее следы. Однако пальмы стояли как прежде, вытянувшись струною и раскинув огромные листья, примятая мокрая трава уже высыхала и выпрямлялась, по крышам приземистых хижин дикарей гуляли лунные лучи, удав свернулся кольцом у ног своего короля и взирал на него сквозь мутную белую пленку, затянувшую большие продолговатые глаза. Да, жизнь продолжалась и будет продолжаться, но — без Конана.

Трилле задрал подбородок вверх, уставился на эту подлую луну, коей было совершенно наплевать, жив ли варвар, мертв ли, и тихо завыл.

Часть третья. ВЛАДЫЧИЦА НЕБЕС

Глава первая. Странствия Богини Судеб

Прошлой ночью она вернулась в Аргос. Позади Гиркания, Кхитай, Вендия, Иранистан, Черные Королевства, Стигия и Шем. Она обошла весь свет за пятьдесят два года, но лик ее остался так же бел, свеж и прекрасен. Вот только пальцы, не выпускавшие веретена, были ободраны в кровь. Она знала, что сие означает: срок ее выходит. Скоро, совсем скоро вместо нее пряжу человеческих судеб возьмет в свои руки другая. Она ничем не будет похожа на нее и уж конечно не расстанется с магическим Лалом, хотя бы морем слез залило ее ноги…