Михаил Ильин - Ради жизни на земле-86 (сборник)

• Название: Ради жизни на земле-86 (сборник)
• Автор: Михаил Ильин
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: О войне
• Год: 1986

В сборник включены произведения о тех, кто, не зная страха, отважно сражался с врагами Отечества в пору минувшей войны, с честью выполняли интернациональный долг за рубежами Родины.

На страницах книги читатель встретится с конструктором — создателем знаменитой тридцатьчетверки М. Кошкиным («Танк, обогнавший время»), разведчицей М. Порываевой («Машенька с Домниковки», нашим современником — Героем Советского Союза Н. Акрамовым («Время «Ч» неизвестно») и другими замечательными людьми.

---

Должен признаться — этот давний интерес к личности творца легендарной тридцатьчетверки и побудил заняться, как только это стало возможным, сбором материалов о Кошкине. И еще в 1965 году в одном из военных журналов появилась (смею думать, первая в нашей печати) публикация «Главный конструктор тридцатьчетверки» с его портретом.

Действительность оказалась суровее предположений: Кошкина уже не было в живых; не профессор он и не генерал, а бывший рабочий и красноармеец, ставший партийным работником, а потом инженером, энтузиастом танкостроения, посвятившим себя делу, за которое боролся до последнего вздоха. Дело это — создание принципиально нового танка, в необходимость которого для Красной Армии в те времена далеко не все верили. Неясность некоторых обстоятельств и противоречивость оценок побудили к дальнейшей работе над темой.

Автору посчастливилось — иначе не скажешь — встречаться и беседовать с ближайшими помощниками М. И. Кошкина известными конструкторами А. А. Морозовым, Н. А. Кучеренко, М. И. Таршиновым. Ценные сведения и некоторые материалы получил он от видных деятелей советского танкостроения того времени И. А. Лебедева, Н. В. Барыкова, С. Н. Махонина. Много интересных подробностей дали беседы с первым водителем-испытателем Т-34 Н. Ф. Носиком, бывшими сотрудниками военной приемки и другими работниками завода, который в повести назван Особым.

Постепенно все ясней вырисовывался образ человека, жизнь и работа которого были настоящим подвигом; думалось, что таких людей, как М. И. Кошкин, мы забывать не вправе; память о них — наша гордость, бесценное духовное достояние народа.

Создание знаменитого танка оказалось делом непростым и затрагивало многие проблемы, представляющие не только чисто исторический интерес. Работа над повестью затянулась. Вышли уже очерки и повести других авторов и даже двухсерийный фильм Свердловской киностудии «Главный конструктор». Остается сказать — автор шел своим путем, стремясь раскрыть, с его точки зрения, главное — как родилась сама подлинно новаторская идея создания этого танка и как непросто шла борьба за ее осуществление. О таких людях, как Михаил Кошкин, — автор убежден в этом — нельзя рассказывать, не раскрывая достаточно полно существа дела, которому они посвятили (а тем более отдали) жизнь. Этим (а не только тем, что автор по основной специальности инженер-танкист) объясняется внимание к техническим подробностям, которые обычно опускают, считая их скучными. А ведь они, то есть вопросы вроде того, каким должен быть танк — колесно-гусеничным или чисто гусеничным, какая необходима ему пушка и какая броня, составляли суть и основу той острой борьбы, которую так умно и стойко вел Кошкин и в которой он, несмотря на болезнь и смерть, победил. Уверен, что Михаил Кошкин таким, каким он был — талантливый инженер, энтузиаст, принципиальный коммунист, новатор и стойкий борец за главное дело всей своей жизни, — может служить для каждого юноши, обдумывающего «сделать бы жизнь с кого», достойным примером.

* * *

Любимый герой… Подростками и юношами, поглощая — обычно без разбору — книгу за книгой, мы не всегда верно их оцениваем. Можем сказать «хорошая книжка» про поделку, не стоящую серьезного внимания; или оскорбить словами «скучная книга» произведение, составляющее гордость мировой литературы. Почему же одни книги (не всегда в зависимости от их литературных достоинств) нас увлекают, а другие оставляют равнодушными? Велика в этом (для возраста, о котором идет речь) роль главного героя. Если он понравился, если захотелось стать таким, как он, пожить хотя бы в мечтах его жизнью, совершить то, что совершил он, — значит, время на чтение потрачено не зря. Вы обрели любимого героя и стали духовно богаче. Очень хотелось бы, чтобы таким героем для вас, юный читатель, стал и Михаил Кошкин. Остается добавить, что автор не стремился изобразить всех других действующих лиц повести с такой же документальной точностью, как М. И. Кошкина, а потому счел за благо изменить их фамилии. И конечно же работа далеко не всех лиц, внесших свой достойный вклад в создание танка Т-34, нашла в повести достаточное отображение. Автор просит извинить его за это и ссылается на общепринятое различие в жанрах между историческим исследованием и повестью.

Глава первая. Необычное задание

Угасал неяркий осенний день. Холодное октябрьское солнце бросало жидкие отсветы заката на золотые кресты церквушек Зарядья, на блеклую листву сквера, тянувшегося вверх к Ильинским воротам. По площади Ногина, звеня, поворачивал трамвай. Все площадки его были облеплены пассажирами.

Свернув влево на улицу Разина, Михаил Ильич постепенно успокоился и зашагал широко и ровно. В кабинете наркома он временами чувствовал, что грудь его стискивает, словно бы от тяжелой духоты. Объяснялось это, несомненно, не обстановкой в кабинете (в просторном кабинете хватало и света, и воздуха), а тем, что и как говорил ему нарком. А нарком грубовато и просто (а он и был простым русским человеком с лицом и руками рабочего) сказал, что если задание не будет выполнено в срок, то с них обоих снимут головы.

— В этом, Миша, можешь не сомневаться, — сказал он почти весело. — Дело обстоит именно так.

Но неприятно поразили Михаила Ильича не эти слова, а те фотоснимки, которые, достав из сейфа, чуть ли не из-под руки показал ему нарком.

…Пустынная, обожженная солнцем долина, плоский холм. Редкие чахлые кусты, вросшие в землю серые камни. На склоне холма белый от пыли танк БТ-5. Гусеница разорвана, в борту зияющая пробоина. Рядом чуть повыше другая, третья…

Испания… Так вот какие вести идут с твоих далеких полей. «Гренада, Гренада, Гренада моя…»

— Ну как, Миша, сделаешь хороший танк? — спросил нарком.

— Постараюсь.

— Если не сделаешь, снимут нам с тобой головы, — убежденно повторил нарком, звучно щелкнув ключом сейфа, в который опять положил фотоснимки. Потом вернулся к столу, сел в кресло, устало опустив плечи.

— Давай договоримся, Миша, — задумчиво сказал он, почесывая пальцем плохо выбритый подбородок. — Я знаю, ты там, в Питере, работал над новым танком с противоснарядным бронированием. Вообще у вас там, в ОКМО, интересные люди, рождаются смелые идеи. Это хорошо, но ведь все эти ваши новинки — курочка в гнезде, а яичко… Ваши опытные образцы — чудесны, но они никуда не идут и вряд ли когда-нибудь пойдут.

— Мы так не думаем. Каждый новый образец — шаг вперед в развитии танкостроения. А это…

— Согласен, Миша, согласен, — перебил его нарком. — Пусть так. Но теперь ты едешь на Особый завод. А это — серийное производство. Ты должен быстро дать танк, который пойдет в серию взамен БТ, поступит на вооружение, который ждет Красная Армия. А это совсем другое дело. Тут нельзя отрываться от грешной земли.

— Не понимаю вас, товарищ нарком.

— Проще простого. Ну где мы возьмем сейчас противоснарядную броню? Нет у нас такого завода. Сварка корпуса — прекрасно. Но где и как мы будем варить плиты такой толщины? Да и двигатель В-2, который вы повсюду ставите… Он же недоработан, сырой, для боевого серийного танка не годен. Обо всем этом надо крепко подумать.

— Надо подтягивать производство, а не закладывать в проекты вчерашний день. На это я не пойду.

— Не ершись. Ты что, не согласен думать?

— Думать согласен, но…

— Ну вот и договорились, — примирительно сказал нарком, остро блеснув на Михаила Ильича прищуренными глазами. — Тактико-технические требования на новый танк разработаны военными, согласованы и утверждены правительством. Наше дело — выполнить их точно и в срок. Если будут трудности — звони. Машину на вокзал дать?

— Нет, доберусь сам. Мне надо зайти к Болховитину.

— Кто такой?

— Работал на Особом, а потом у нас в ОКМО. Сейчас здесь, в Москве.

— Припоминаю. БТ — ведь это, кажется, его работа?

— Да, если не считать Кристи. Но сейчас он тяжело болен, надо навестить.

— Дело твое. Да, постой… Это ты, пожалуй, должен знать.

Нарком встал, доверительно нагнулся к Михаилу Ильичу, негромко, но веско сказал:

— Твое назначение на Особый одобрил лично Сталин. И знаешь, что он сказал? «Я помню Кошкина еще по Свердловскому университету». Ты понимаешь, что это значит?

— Да, это ко многому обязывает. Постараюсь оправдать доверие.

— Ну, желаю успеха, Миша. От души желаю тебе успеха.

…Вот и Красная площадь. Обветшавший, совсем облупившийся храм Василия Блаженного. Лобное место. Мавзолей Ленина. Все — давно знакомо и навсегда памятно. Михаил Ильич хорошо знал Москву, здесь прошли его детство и юность. Пришел он когда-то в столицу из родной ярославской деревеньки десятилетним мальчиком вместе с отцом — в лаптях, с котомкой за плечами. Был учеником, а потом рабочим на кондитерской фабрике. Отсюда ушел на гражданскую, воевал на Севере под Архангельском и на Юге под Царицыном. В двадцатом вернулся в Москву же, учился в Коммунистическом университете имени Свердлова. Потом наступила долгая разлука со столицей — работал в Вятке в губкоме партии, учился в Ленинградском политехническом, работал в ОКМО на Обуховском… И вот снова в Москве, правда ненадолго, проездом…