Олег Ермишин - Афоризмы

• Название: Афоризмы
• Автор: Олег Ермишин
• Издательство: Просвещение
• Жанр: Энциклопедии
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2139-3

Это собрание – полезный и необходимый материал в работе журналиста, филолога, философа и увлекательное путешествие по золотому фонду мудрости для любого читателя. В собрание вошли афоризмы восточных мудрецов, краткие изречения из библейских книг, Талмуда, Корана и хадисов, крылатые фразы средневековых богословов и ученых Нового времени, писателей и поэтов, музыкантов и актеров, политиков и журналистов вплоть до второй половины XX столетия.

История афористической мысли началась в далекой древности: краткие высказывания встречаются уже на древнеегипетских папирусах и клинописных табличках Междуречья, а в античной Греции и Риме афоризм оформляется как литературный жанр, который и сегодня сохраняет свою актуальность. В афоризмах ярче всего отражаются особенности мышления людей разных стран и эпох, религиозных и политических взглядов. Однако есть и общие, вечные темы: смысл жизни,мироустройство, общества и государства.

Для удобства поиска материал систематизирован по отдельным странам и эпохам. О каждом из авторов приводятся краткие сведения – годы жизни, основная сфера деятельности или профессия.

---

[В мире] пребывает все, что было прежде, но иначе, чем прежде: порядок вещей меняется.[2013]

Что такое конец жизни – ее отстой или нечто самое чистое и прозрачное (…). Ведь дело в том, что продлевать – жизнь или смерть.[2014]

Многих красота какого-нибудь полюбившегося слова уводит к тому, о чем они писать не собирались.[2015]

Лесть всех делает дураками, каждого в свою меру.[2016]

[Истинная радость], не будучи чужим подарком, (…) не подвластна и чужому произволу. Что не дано фортуной, того ей не отнять.[2017]

Я стараюсь, чтобы каждый день был подобием целой жизни.[2018]

Несчастен не тот, кто делает по приказу, а тот, кто делает против воли.[2019]

Кратчайший путь к богатству – через презрение к богатству.[2020]

Мы ищем в слезах доказательство нашей тоски и не подчиняемся скорби, а выставляем ее напоказ. (…) И в скорби есть доля тщеславия![2021]

Для меня думать об умерших друзьях отрадно и сладко. Когда они были со мной, я знал, что я их утрачу, когда я их утратил, я знаю, что они были со мной.[2022]

Перестань дурно истолковывать милость фортуны. То, что ею отнято, она прежде дала![2023]

Кто не мог любить больше, чем одного, тот и одного не слишком любил.[2024]

Ты схоронил, кого любил; ищи, кого полюбить! (…) Предки установили для женщин один год скорби – не затем, чтобы они скорбели так долго, но чтобы не скорбели дольше.[2025]

[Об умерших:] Те, кого мним мы исчезнувшими, только ушли вперед.[2026]

Сочинения иных ничем не блещут, кроме имени.[2027]

Что такое смерть? Либо конец, либо переселенье. Я не боюсь перестать быть – ведь это все равно что не быть совсем; я не боюсь переселяться – ведь нигде не буду я в такой тесноте.[2028]

Что можно добавить к совершенному? Ничего; а если можно, значит, не было и совершенства.[2029]

Способность расти есть признак несовершенства.[2030]

Одиссей спешил к камням своей Итаки не меньше, чем Агамемнон – к гордым стенам Микен, – ведь любят родину не за то, что она велика, а за то, что она родина.[2031]

Если что перед глазами, оно не ценится; открытую дверь взломщик минует. Таков же обычай (…) У всех невежд: каждый хочет ворваться туда, где заперто.[2032]

Ты схоронил, кого любил; ищи, кого полюбить! (…) Предки установили для женщин один год скорби – не затем, чтобы они скорбели так долго, но чтобы не скорбели дольше.[2033]

[Об умерших:] Те, кого мним мы исчезнувшими, только ушли вперед.[2034]

Сочинения иных ничем не блещут, кроме имени.[2035]

Что такое смерть? Либо конец, либо переселенье. Я не боюсь перестать быть – ведь это все равно что не быть совсем; я не боюсь переселяться – ведь нигде не буду я в такой тесноте.[2036]

Что можно добавить к совершенному? Ничего; а если можно, значит, не было и совершенства.[2037]

Способность расти есть признак несовершенства.[2038]

Одиссей спешил к камням своей Итаки не меньше, чем Агамемнон – к гордым стенам Микен, – ведь любят родину не за то, что она велика, а за то, что она родина.[2039]

Если что перед глазами, оно не ценится; открытую дверь взломщик минует. Таков же обычай (…) У всех невежд: каждый хочет ворваться туда, где заперто.[2040]

Как распрямляется сжатое силой, так возвращается к своему началу все, что не движется непрерывно вперед.[2041]

Не так радостно видеть многих у себя за спиной, как горько глядеть хоть на одного, бегущего впереди.[2042]

Боги не привередливы и не завистливы; они пускают к себе и протягивают руку поднимающимся. Ты удивляешься, что человек идет к богам? Но и бог приходит к людям и даже – чего уж больше? – входит в людей.[2043]

Мы сетуем, что все достается нам и не всегда, и помалу, и не наверняка, и ненадолго. Поэтому ни жить, ни умирать мы не хотим: жизнь нам ненавистна, смерть страшна.[2044]

Немногим удается мягко сложить с плеч бремя счастья; большинство падает вместе с тем, что их вознесло, и гибнет под обломками рухнувших опор.[2045]

Пусть будет нашей высшей целью одно, говорить, как чувствуем, и жить, как говорим.[2046]

Век живи – век учись тому, как следует жить.[2047]

Почему он кажется великим? Ты меришь его вместе с подставкой.[2048]

Мы слышим иногда от невежд такие слова: «Знал ли я, что меня ждет такое?» – Мудрец знает, что его ждет все; что бы ни случилось, он говорит: «Я знал».[2049]

Разве не счел бы ты глупцом из глупцов человека, слезно жалующегося на то, что он еще не жил тысячу лет назад? Не менее глуп и жалующийся на то, что через тысячу лет он не будет жить.[2050]

Сатия (…) приказала написать на своем памятнике, что прожила девяносто девять лет. Ты видишь, старуха хвастается долгой старостью; а проживи она полных сто лет, кто мог бы ее вытерпеть?[2051]

Жизнь – как пьеса: не то важно, длинна ли она, а то, хорошо ли сыграна.[2052]

Самое жалкое – это потерять мужество умереть и не иметь мужества жить.[2053]

Умрешь ты не потому, что хвораешь, а потому, что живешь.[2054]

Каждый несчастен настолько, насколько полагает себя несчастным.[2055]

Кто из нас не преувеличивает своих страданий и не обманывает самого себя?[2056]

Болезнь можно одолеть или хотя бы вынести. (…) Не только с оружьем и в строю можно доказать, что дух бодр и не укрощен крайними опасностями; и под одеялом [больного] видно, что человек мужествен.[2057]

Слава – тень добродетели.[2058]

Чтобы найти благодарного, стоит попытать счастье и с неблагодарными. Не может быть у благодетеля столь верная рука, чтобы он никогда не промахивался.[2059]

Мы ничего не ценим выше благодеянья, покуда его домогаемся, и ниже – когда получим.[2060]

Нет ненависти пагубнее той, что рождена стыдом за неотплаченное благодеянье.[2061]

Римский вождь (…), посылая солдат пробиться сквозь огромное вражеское войско и захватить некое место, сказал им: «Дойти туда, соратники, необходимо, а вернуться оттуда необходимости нет».[2062]

Усталость – цель всяких упражнений.[2063]

Луций Писон как однажды начал пить, так с тех пор и был пьян.[2064]

Опьяненье – не что иное, как добровольное безумье. Продли это состояние на несколько дней – кто усомнится, что человек сошел с ума? Но и так безумье не меньше, а только короче.[2065]

Велика ли слава – много в себя вмещать? Когда первенство почти что у тебя в руках, и спящие вповалку или блюющие сотрапезники не в силах поднимать с тобою кубки, когда из всего застолья на ногах стоишь ты один, когда ты всех одолел блистательной доблестью и никто не смог вместить больше вина, чем ты, – все равно тебя побеждает бочка.[2066]

Напившись вином, он [Марк Антоний] жаждал крови. Мерзко было то, что он пьянел, когда творил все это, но еще мерзостнее то, что он творил все это пьяным.[2067]

Так называемые наслаждения, едва перейдут меру, становятся муками.[2068]

Тот, кому завидуют, завидует тоже.[2069]

На чьей земле ты поселенец? Если все будет с тобою благополучно – у собственного наследника.[2070]

Стремиться знать больше, чем требуется, – это тоже род невоздержности. (…) Заучив лишнее, (…) из-за этого неспособны выучить необходимое.[2071]

Достоверно (…) только то, что нет ничего достоверного.[2072]

[В нынешних] книгах исследуется, (…) кто истинная мать Энея, (…) чему больше предавался Анакреонт, похоти или пьянству, (…) была ли Сафо продажной распутницей, и прочие вещи, которые, знай мы их, следовало бы забыть.[2073]

Все (…) познается легче, если (…) расчленено на части не слишком мелкие (…). У чрезмерной дробности тот же порок, что у нерасчлененности. Что измельчено в пыль, то лишено порядка.[2074]

Вы [чревоугодники] несчастны, ибо (…) голод ваш больше вашей же утробы![2075]

Говори (…), чтобы (…) услышать и самому; пиши, чтобы самому читать, когда пишешь.[2076]

Самый счастливый – тот, кому не нужно счастье, самый полновластный – тот, кто властвует собою.[2077]

Природа не дает добродетели: достичь ее – это искусство. (…) [Древние] были невинны по неведенью; а это большая разница, не хочет человек грешить или не умеет.[2078]

Безопасного времени нет. В разгаре наслаждений зарождаются причины боли; в мирную пору начинается война.[2079]

Судьба городов, как и судьба людей, вертится колесом.[2080]

Беда не так велика, как гласят о ней слухи.[2081]

Прах всех уравнивает: рождаемся мы неравными, умираем равными.[2082]

Пока смерть подвластна нам, мы никому не подвластны.[2083]

Наслажденье – это благо для скотов.[2084]

Наполнять надо душу, а не мошну.[2085]

Много ли радости прожить восемьдесят лет в праздности? (…) Прожил восемьдесят лет! Но дело-то в том, с какого дня считать его мертвым.[2086]