Джим Корбетт - Храмовый тигр

• Название: Храмовый тигр
• Автор: Джим Корбетт
• Издательство: Издательство: Дрофа
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002

Аннотация Gautier Sans Avoir (выполнил OCR и корректуру):

Пятая книга английского автора Джима Корбетта (1875–1955) в основной части завершает хронику ликвидации людоедов Кумаона (Северная Индия), в том числе Панарского леопарда, убившего много больше людей (четыреста), чем знаменитый леопард из Рудрапраяга. Впечатляет охота на Талладешского людоеда, когда тяжело больной, полуоглохший и полуослепший Корбетт лунной ночью в одиночку выслеживал в джунглях недобитого зверя. В отдельном очерке, стоящем особняком, рассказывается о попытках автора добыть некоего тигра (не людоеда), «пользующегося покровительством» местного храма.

---

В Каладхунги доктор, способный молодой человек, только что завершивший свое медицинское образование, подтвердил мои опасения, установив, что у меня лопнула барабанная перепонка. Через месяц мы переехали в наш летний дом в Найни-Тале, и в больнице имени Рамсея окружной врач полковник Барбер, осмотрев ухо, согласился с этим диагнозом. Вскоре у меня образовался нарыв. Это удручало моих двух сестер не меньше, чем меня самого, но поскольку в больнице более ничего сделать не могли, я решил, вопреки желанию сестер и совету полковника Барбера, уехать.

Упоминаю об этом несчастном случае не для того, чтобы вызвать сочувствие у читателей, а потому, что оно имеет прямое отношение к истории Талладешского людоеда, которую я собираюсь теперь рассказать.

2

В 1929 году комиссарами округов Алмора и Найни-Тал были Бил Бейнес и Хэм Вивиан. Население обоих округов страдало от людоедов: первый — от Талладешского тигра-людоеда, второй — от Чоугарского.

Я обещал Вивиану сначала уничтожить тигра в его округе, но поскольку в течение зимних месяцев этот тигр проявлял меньшую активность, чем тигр в округе Бейнеса, я с согласия Вивиана решил попытаться разделаться сначала с Талладешским тигром. Я надеялся, что эта охота поможет мне справиться с болезнью и приспособиться к моему новому состоянию, вызванному частичной потерей слуха. Итак, я отправился в Талладеш.

Я не начал писать рассказ о Талладешском тигре до тех пор, пока не закончил книгу «Наука джунглей». Опубликовать этот рассказ, прежде чем читатель познакомится с книгой и узнает из нее, чему я научился, когда был ребенком и когда стал юношей (например, как передвигаться в джунглях, как пользоваться оружием), — значило бы вызвать сомнение в моей правдивости у людей, не бывавших в те времена в Кумаоне. А после того как мои прежние рассказы приняли с полным доверием, я меньше всего желал, чтобы мне перестали верить.

Я быстро закончил приготовления и 4 апреля в сопровождении шестерых гарвальцев, среди которых были Мадхо Сингх и Рам Сингх, повара по имени Елахаи и брахмана Ганга Рама, выполнявшего разную работу (он очень хотел идти с нами), покинул Найни-Тал. Пройдя четырнадцать миль до Катгодама, мы сели на вечерний поезд, проехали через Барейли и Пилибхит и на следующий день в полдень прибыли в Танакпур. Там меня встретил пешкар и сообщил, что накануне Талладешский людоед убил мальчика. От него же я узнал, что по распоряжению Бейнеса в Талладеш через Чампават отправили двух бычков, которые предназначались в качестве приманки для тигра. После того как мои люди приготовили себе завтрак и поели, а я позавтракал в почтовом бунгало, мы в хорошем настроении отправились в Каладхунга (не спутайте с Каладхунги), рассчитывая до вечера пройти двадцать четыре мили.

Первые двенадцать миль — через Барамдео до подножия священной горы Пурнагири — дорога почти все время идет лесом. У подножия горы дорога кончается, и до Каладхунга можно добраться двумя путями. Один — более длинный — крутой тропой подняться вверх по левому склону горы до пурнагирийских храмов и, перевалив отрог, спуститься к Каладхунга. Другой — пройти вдоль узкоколейки Коллиера, построенной для перевозки миллиона кубических футов салового леса, о чем я уже рассказывал. Часть узкоколейки, проходившей прежде по ущелью реки Сарда, размыта, но участок, проложенный по отвесному скалистому склону горы, сохранился. Этот переход был очень трудным для моих шестерых тяжело нагруженных гарвальцев, и к ночи мы успели пройти только половину ущелья. Из-за возможных обвалов найти место для стоянки оказалось нелегко. В конце концов мы устроились на узком уступе под нависшей скалой, которая предохраняла нас от камней. Здесь было решено провести ночь. После обеда, пока мои люди готовили себе пищу, разложив костер из щепок и обломков бревен, я разделся и лег на походную кровать — единственный предмет лагерного оборудования помимо палатки и таза для умывания, которые я взял с собой.

Минувший день был жарким; сойдя с поезда в Танакпуре, мы прошли около шестнадцати миль, и я чувствовал приятную усталость. Наслаждаясь послеобеденной сигаретой, я вдруг увидел за рекой три светящиеся точки. В Непале леса горят ежегодно, причем пожары начинаются в апреле, и я решил, что ветер, гулявший по ущелью, раздул тлевшие угли. Пока я спокойно наблюдал за тремя огнями, немного выше появилось еще два. Вскоре один из них, левый, начал медленно двигаться вниз и слился со средним из трех первоначальных. Мне стало ясно, что я ошибся, приняв эти огни за пламя пожара. Все они были одинаковой величины — около двух футов в диаметре — и горели ровно, без вспышек и дыма. Когда через некоторое время количество огней увеличилось — одни появились левее, другие выше по склону, — само собой напросилось объяснение: по-видимому, какой-то богатей во время охоты потерял ценную для него вещь и теперь послал людей с фонарями ее разыскивать. Объяснение, конечно, не совсем обычное, но мало ли, на наш взгляд, странного происходит на другом берегу этой начинающейся в снежных вершинах реки.

Мои люди тоже заинтересовались огнями. Река текла бесшумно, ночь стояла тихая, и я спросил их, не слышат ли они голосов или каких-нибудь иных звуков — до другой стороны ущелья было не более ста пятидесяти ярдов. Они ответили, что ничего не слышат. Строить догадки о том, что происходило напротив, на холме, было бесполезно. Мы все устали после напряженного дня, и вскоре наш лагерь погрузился в сон.

Ночью на скале над нами один раз тревожно прокричал горал, немного позже послышалось рычание леопарда.

Нам предстоял долгий путь с трудным подъемом на гору, и еще вечером я предупредил людей, что мы рано уйдем из лагеря. Как только на востоке забрезжил рассвет, мне подали горячий чай. Сборы недолги, когда нужно всего-навсего упаковать несколько кастрюль и сковородку да сложить походную кровать. После того как повар и носильщики-гарвальцы гуськом направились по козьей тропе в глубокий овраг, через который во времена Коллиера был перекинут железный мост, я еще раз взглянул на холм, где мы накануне видели огни. Солнце уже собиралось взойти, и были хорошо видны отдаленные предметы. Я внимательно оглядел каждый фут местности, начиная от вершины холма до самой воды и от воды до вершины, сначала невооруженным глазом, а потом в полевой бинокль. Никаких следов пребывания человека или, если возвратиться к моему первоначальному предположению о пожаре, признаков пламени я не обнаружил. С одного взгляда становилось ясно, что растительность здесь за последний год не была тронута пожаром. Холм был каменист, и только несколько чахлых деревьев и кустов росли в тех местах, где они смогли пустить корни в какой-нибудь расселине или трещине. Там, где вчера светились огни, скала была отвесной, и взобраться на нее человек не мог, разве только его спустили бы сверху на веревке.

Через девять дней, выполнив свою миссию, я остановился на ночь в Каладхунга. Мало есть мест в Кумаоне, которые любитель природы или рыбной ловли мог бы сравнить с Каладхунга. От бунгало, построенного Коллиером в те времена, когда из Непала в Индию шел лес, местность полого, большими террасами, спускается к реке Сарда. Эти террасы когда-то возделывались, а теперь буйно заросли травой. По утрам и вечерам здесь пасутся замбары и читалы; в прекрасных лесах позади бунгало обитают леопарды и тигры, водится масса птиц, включая павлинов, диких кур и фазанов калиджи. Большие тихие водоемы и быстрые перекаты на реке Сарда немного ниже бунгало — лучшие места для ловли рыбы как спиннингом с крупной наживкой, так и удочкой с блесной.

Когда мы покинули Каладхунга, Ганга Рам пошел по горной тропе в Пурнагири, остальные направились более коротким путем через ущелье реки Сарда. Ганга Рам должен был — для этого ему пришлось сделать лишних десять миль — передать наши приношения на алтарь пурнагирийской святыни. Перед уходом я поручил ему заодно разузнать у местных священников об огнях, которые мы видели по дороге в Талладеш. В тот же вечер он присоединился к нам в Танакпуре и передал мне свои собственные наблюдения и все, что узнал от священников.

К пурнагирийской святыне, куда ежегодно десятки тысяч паломников приходят поклониться богине Бхагватти, ведут две дороги: одна от Барамдео, другая от Каладхунга. Обе дороги пересекаются на северном склоне горы недалеко от гребня; в этом месте находится одна из гробниц, считающаяся менее священной. Более священная расположена левее и выше. Добраться до этой «святая святых» можно лишь по узкой расселине в почти отвесной скале. Нервных людей, детей и стариков переносят туда горцы в подвешенных за спиной корзинах. Считается, что достигнуть этой гробницы могут лишь те, кому благоволит богиня, остальным следует оставлять свои приношения внизу.

Богослужение наверху начинается с восходом солнца и кончается в полдень. После этого часа ни один человек не имеет права идти дальше нижней гробницы. Рядом с верхней гробницей есть остроконечная вершина высотой сто футов, взбираться на которую запрещено богиней. В давно минувшие времена некий садху, более честолюбивый, чем его собратья, поднялся на эту вершину, желая сравняться с богиней. Разгневанная неуважением к своим повелениям, богиня сбросила садху с вершины горы на холм, расположенный по другую сторону рожденной в снегах реки. Вот там-то изгнанный навсегда из Пурнагири садху и молится возвышающейся на высоте двух тысяч футов богине, зажигая в ее честь огни. Огни появляются только в определенные дни (мы видели их 5 апреля), и заметить их могут лишь избранные. Этой чести удостоились и мои люди, так как собирались помочь горцам, которым богиня покровительствует.