Нэнси Като - Все реки текут

• Название: Все реки текут
• Автор: Нэнси Като
• Издательство: Фора-фильм, ТОО Пролог
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-87592-006-8

«Все реки текут» – экранизированный роман австралийской писательницы Нэнси Като.

Корабль, на котором в Австралию в поисках лучшей жизни, направляется с родителями юная англичанка Филадельфия Гордон, терпит крушение. Оставшаяся сиротой Филадельфия, поселяется на ферме своей тётушки в окрестностях Эчуки. Часть оставленного отцом наследства она инвестирует в колёсный пароход. Её жизнь навсегда меняется, когда ей встречается Брентон Эдвардс. Дели выходит за Брентона замуж и отказывается от карьеры художницы в Мельбурне ради жизни и путешествий по реке на пароходе.

---

Она вернулась на камбуз, чтобы намазать маслом бисквиты для Брентона к послеполуденному чаю. Красиво расположив на них кусочки сыра и корнишонов, она вышла из камбуза с тарелкой в руках и увидела Брентона, который стоял в одних рабочих брюках у борта и смотрел вниз, на мутные волны.

– Я сейчас, только окунусь разок, – с этими словами он прыгнул в воду впереди работающего колеса. Она замерла с раскрытым от ужаса ртом, но он уже вынырнул в кильватере. Доплыв по диагонали до берега, Брентон пробежался по крутому глинистому обрыву, пока не обогнал пароход, и поплыл обратно.

Она обняла мужа, не обращая внимания на ручьи воды, стекавшие с него.

– Пожалуйста, никогда не делай этого, Брентон! – вскричала она. – Это так опасно!…

Но он только улыбался и просил ее не устраивать шума из-за пустяков. Зеленовато-голубые глаза смеялись на его бронзовом лице.

– Я проделывал это сотни раз, недаром же меня называют «спаниелем реки Муррей». Проплыть под колесом не трудно, если умеешь нырять.

– И все-таки я тебя очень прошу… – она умолкла, зная наперед, что это бесполезно.

18

Дели возненавидела Дарлинг на всю оставшуюся жизнь. Все пошло шиворот-навыворот с тех пор, как они вошли в эти илистые воды. Впереди узкая полоса взбаламученной воды меж высоких берегов, такая же полоса сзади, бледное небо вверху. По высокому обрывистому берегу вытянулась процессия из скрюченных стволов самшита с сизыми, будто стальными, стволами.

– Это не река, а канава, – жаловалась Дели, – большая сточная канава, полная грязной воды.

– Но ее надо видеть в половодье, когда берега покрываются водой, – не согласился Брентон. – Ты не поверишь, капитан Ренделп однажды провез груз шерсти на двадцать миль в сторону от основного русла реки. Тогда равнина видна на многие мили вокруг. Дрова в такое время привозят на лодке из верховьев реки. А там, где нет воды, можно видеть мираж, колеблющийся на горизонте, точно большое озеро. Это потрясающая страна, не то что твоя крохотная Виктория, озелененная капустными грядками.

– Мне больше по сердцу Муррей, – упрямо сказала Дели. – Здесь даже рисовать нечего: ни перспективы, ни красок. Один лишь серо-бурый цвет.

Она чувствовала себя здесь взаперти, будто в вагоне поезда, покрывающего сотни миль без единой остановки.

В маленьком поселке Менинди, сверкающем оцинкованными крышами, был всего один бар и великое множество коз. «Филадельфия» разгрузила пиво и муку и поспешила дальше. Вода стояла низко, но сезонные дожди, идущие из Квинсленда, уже выпали, и было не похоже, что уровень воды поднимается.

Первая неудача постигла их близ Уилкания. В четыре часа утра из носовой части судна вдруг повалил дым, и они в спешном порядке пристали к берегу. Пожар возник в трюме, где находились взрывоопасные материалы. Команда, включая шкиперов с барж, образовала цепочку, передавая ведра с водой. Взорвался ящик с патронами, гильзы разлетелись во все стороны, к счастью никого не задев.

Еще до взрыва Бен помог Дели сойти на берег. Невозмутимый А-Ли спустился вслед за ними, зажав в руке потрепанное портмоне. Как раз в эту минуту раздался второй взрыв, огонь и осколки упали в воду. Несколько верхних мешков с мукой выбросило взрывом, и с неба посыпался белый дождь. Подброшенная взрывом фляга из-под варенья, лежавшая поверх мешков, исчезла из вида, а когда упала, то едва не проломила китайцу голову. Олимпийское спокойствие бесследно исчезло. Кок выругался и ударился в бега, не забыв, однако, про кошелек. Он пробежал по узкой полоске суши между рекой и ее рукавами и скрылся в темноте.

Дели между тем смазывала ожоги и бинтовала раны, полученные от осколков. Кока хватились только через полчаса. Его нашли в ручье: он плавал по горло в воде, судорожно цепляясь руками за ветку. Когда его выловили, он весь дрожал от холода, однако с кошельком не расставался, вцепившись в него мертвой хваткой. Его напоили горячим чаем и, убедив, что опасность уже позади, уложили в постель, но его еще долго била дрожь и он не мог успокоиться, безуспешно пытаясь объяснить, что же с ним произошло.

Против ожидания, ущерб оказался незначительным: сгорела лишь часть досок в передней части палубы. Выяснилось, что причиной пожара явились мыши, свившие себе гнездо в ящике с серными спичками. Брентон обнаружил также, что у бочонка с пивом, предназначавшимся для Лаута, «совершенно случайно» выбили в суматохе дно, но он предпочел закрыть на это глаза. Команда, в своем большинстве постоянно мучимая жаждой, запаслась буравчиками и соломинками, чтобы ее утолять.

На следующее утро никаких осложнений не предвиделось. Помощник принял от Брентона смену, и тот, не спавший ночь (он никому но доверял управление в ночное время, даже если они шли против течения, то есть на безопасной скорости), пришел в каюту, чтобы немного поспать.

Дели задернула ситцевые занавески на иллюминаторе и собралась выйти. Он растянулся во весь рост на ее койке, не имея сил добраться до своей. Однако, когда она набросила на него покрывало, его рука, безжизненно свесившаяся с койки, вдруг захватила ее запястье, будто стальными тисками.

– Подожди уходить! Мы почти не бываем одни в последнее время.

– Но тебе нужно отдохнуть.

– Кто это сказал? Мне нужна ты.

– Я думала, ты устал.

– Устал, но не очень.

Она вздохнула, но вид у нее был счастливый. Ее подкупала его любовь, его желание; и хотя она еще не вполне научилась отвечать на его страсть (он брал ее грубо, почти жестоко), она находила удовлетворение в том, что, отдаваясь, доставляла ему радость. Разум говорил ей, что он знал эту радость не с одной женщиной, иногда довольствуясь первой попавшейся. Но то, что он любит ее, она не сомневалась.

Помощник капитана пришвартовался к берегу и, не желая проходить Крисмас-Рокс самостоятельно, позвал капитана. Брентон с беспокойством отметил, как мало воды у подножия скал, цепочкой протянувшихся поперек почти всего русла. Если уже сейчас, в начале сезона, дела обстоят таким образом, то что же будет дальше? Существовала опасность быть запертыми здесь, в какой-нибудь луже до конца года.

Под самой Уилканией их обогнал «Уорджери», но без обычных в таких случаях подзуживаний и кошачьих концертов. Только строгий, короткий салют. Поначалу это озадачило команду «Филадельфии», но пришвартовавшись рядом с этим судном и с «Гордостью Муррея», они узнали, в чем дело.

«Провидение» взорвалось под Кинчегой, – сказал Брентону капитан «Уорджери», когда они с Дели нанесли ему визит. Дели стиснула мужу руку, ее полные ужаса глаза впились в капитана.

– Кто-нибудь… пострадал?

– Погибли все, кто был на борту, спасся только один шкипер с баржи. Он рассказал, что судно разнесло на куски, от него ничего не осталось.

– И ребенок… – прошептала Дели, бледная, как полотно.

– И Джордж Блекни, – пробормотал Брентон. – Бедный старина Джордж…

– По мне так это даже лучше, что погибла вся семья, – сказал капитан Ритчи. – Остаться в живых одному – это страшно.

Новость повергла в уныние весь порт, где большинство текучего населения составляли матросы с колесных пароходов, возчики, старатели, стригали, бичи, всегда готовые за малую мзду спроворить вам выпивку.

Уилкания Дели понравилась: настоящий город с долговязыми, небрежно одетыми конными полицейскими на углах улиц, с витринами, забитыми конской сбруей, бубенчиками, путами, с единственной церковью и тринадцатью харчевнями, с массивной каменной тюрьмой и зданием суда. Широкие улицы были затенены зелеными перечными деревьями. После голых дюн и жалких хибарок Пункари и Менинди, Уилкания смотрелась как столичный город.

Пока выгружали бочки с пивом, истомившаяся жаждой команда, пользуясь случаем, вознаграждала себя за длительное воздержание, Дели решила сделать кое-какие покупки. Брентону хотелось отчалить побыстрее, пока его люди не перепились и не затеяли драку с южноавстралийскими матросами, с которыми у них была застарелая вражда. «Гордость Муррея» здесь, на вражеской территории, где им могли угрожать южноавстралийские матросы, из соперника превратилась в союзника.

Отруби, которые Брентон купил близ Суон-Хилла по пять шиллингов за мешок, здесь пошли вчетверо дороже. Верхняя Дарлинг была поражена засухой, и за фураж платили бешеные деньги, чтобы спасти от падежа истощенный скот. Брентон догадался загрузить в недогруженные баржи 1000 мешков отрубей, и это дало ему 750 фунтов прибыли, что с лихвой покрыло ущерб от пожара и прочие убытки.

Когда пришло время выходить, хватились Чарли. Брентон сбился с ног, разыскивая его по всем притонам. Его пришлось тащить на себе. Механик то горланил песни, то матерился из-за того, что «не успел» утолить неутолимую жажду.

Отказавшись идти вслед за капитаном по трапу, он встал на четвереньки, да так и вполз на борт, бормоча что-то насчет «сандвичей» с сырым луком, которые еще никому не причинили вреда. Кочегар развел пары, и Брентон отвел «Филадельфию» на несколько миль выше по течению, подальше от городских соблазнов. Там он остановился, чтобы дать возможность механику и некоторым другим членам экипажа немного протрезветь.