Натан Гимельфарб - Записки опального директора

• Название: Записки опального директора
• Автор: Натан Гимельфарб
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Коля Погосов на последнем курсе женился на Мире и жил на улице Пастера в комнатке, которую мы раньше снимали вдвоём. Они заканчивали винодельческий факультет и тоже готовились к защите диплома.

Рома Коганский ушёл весь в семейные дела и заботы и был по-прежнему в полном подчинении у Оли. Все мы вышли из состава профкома и общественной работой в последний институтский год уже не занимались. Дружба наша вроде и не прерывалась, но постепенно гасла, и мы с сожалением отмечали, что отдаляемся друг от друга.

К середине июня работа над дипломом была в основном завершена и мы с волнением ждали защиты.

97

20-го июня 1948-го года был объявлен порядок и очерёдность защиты дипломных проектов. Мы с Анечкой защищались первыми - 25-го июня.

Большая аудитория, где проходила защита, была залита солнечным светом. Почти все кресла были заняты студентами, преподавателями, родственниками, друзьями. Всё выглядело нарядно и празднично. На сцене, перед столом комиссии, стояли вазы с живыми цветами.

В комиссии были проректор по научной и учебной работе Марх, декан Фан-Юнг, профессора кафедр технологии, оборудования, марксизма-ленинизма, ведущие специалисты пищевой промышленности, а председателем был тот же Осипов из Москвы.

Я заранее развесил свои чертежи на широкой доске за столом комиссии. Перед тем, как дали слово, очень волновался, но, начав доклад, успокоился и старался уложиться в отведенные 30 минут. Свою речь я произнёс на одном дыхании, сопровождая её ссылками на чертежи, графики, таблицы, висящие на доске.

Вопросов было много и на ответы потребовалось больше времени, чем на доклад. Прочли письменные отзывы специалистов, которым проект был направлен на рецензию. Выступило несколько членов комиссии и главный инженер Молдконсервтреста, который заявил, что основные проектные решения выполнены в полном соответствии с заданием на проектирование и будут использованы при строительстве завода в Калораше.

Председатель комиссии обобщил выступления и сделал вывод о том, что проект соответствует всем требованиям, предъявляемым к дипломному проектированию, выполнен на высоком техническом уровне и заслуживает самой высокой оценки.

Такой же оценки был удостоен и Боря Шнайдер. Обоим были вручены дипломы с отличием. Успешно защитилась и Анечка.

В холле ждали родители, Боря с Люсей, наши друзья. Они тепло поздравили нас и вручили цветы. Было очень душно и мы устремились на улицу. Дул свежий ветер с моря и тёплые лучи июньского солнца ласкали лица и согревали душу. Хотелось пить и мы вместе направились в скверик на Дерибасовскую, где под тентом у фонтана ели мороженое и запивали газировкой со льдом.

Можно было свободно вздохнуть. Позади институт, в руках дипломы. Впереди - новый этап жизни.

Наши друзья строили планы летнего отдыха. Рома с Олей собирались в Крым. После болезни он каждый год выезжал на месяц в Ялту.

Коля с Мирой готовились в путешествие по Кавказу с заездом в Баку, Ереван и отдыхом в Сочи.

Костя с Галей уезжали на Полтавщину. Им нравилось отдыхать на их родине, у родителей-колхозников, в деревенской тиши, где можно собирать грибы, рыбачить, вволю поесть свежих фруктов и овощей, погулять босиком по утренней росе.

Кому из студентов не хочется отдохнуть летом? Это ведь одна из немногих студенческих привилегий. Раз в год бывают летние каникулы и их, естественно, старались использовать как можно лучше.

В этом году студенческие каникулы нам представлялись последний раз и просто грех было не воспользоваться такой возможностью после напряжённой работы над дипломом.

Мы же с Анечкой решили по-другому. Шёл пятый месяц её беременности, которую она переносила тяжело. Непомерно большой живот мешал двигаться, её не оставляли рвоты и головокружение. Нас по-прежнему одолевали финансовые, жилищные и бытовые проблемы. Отец так и не нашёл работу, и мы жили только на стипендии и мои сбережения. Единственной надеждой для всей семьи была моя работа. Все ждали её с нетерпением.

Хотелось и мне поскорее приступить к труду. Желание это диктовалось не только, а может быть не столько финансовыми соображениями, сколько желанием скорее проверить себя на деле, реализовать знания, которые приобрёл и накопил за годы учёбы.

Я предложил отказаться от каникул и выехать на место назначения немедленно. Анечка немного сопротивлялась, предлагая различные варианты отдыха, но я настоял на своём. Через несколько дней после защиты, в конце июня удалось добыть билет на прямой рейс Одесса-Минск и, наспех собрав вещи первой необходимости, я отправился в аэропорт.

В глазах Анечки, провожавшей меня, были слёзы. Не требовалось слов, чтобы понять её волнения, тревоги и надежды. Такие же чувства владели мною, но я старался их не проявлять и твёрдо произнёс на прощание:

-Всё будет хорошо! Мы пробьём себе дорогу к счастью. Я буду очень стараться.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ДЕНЬ ЗА ДНЁМ

1

Когда самолёт набрал высоту, и «в тумане скрылась милая Одесса», мысли мои сосредоточились на городе, что был конечным пунктом рейса. Если об Одессе я был наслышан ещё в детстве, много о ней читал и многое увидел за годы студенческой жизни, то о Минске и Белоруссии мне было известно совсем мало. Со школы помнил, что республика эта по территории и населению примерно в пять раз меньше Украины, а её столица Минск в несколько раз меньше Одессы. Знал, что там до войны жило много евреев. Вспомнил, что когда в 1933-ем году на Украине разразился голод, и люди от него помирали тысячами, из нашего местечка несколько еврейских семей выехали к своим родственникам в Белоруссию, где не было голода. Если там не хватало хлеба, то была картошка. Во время войны читал об обороне Брестской крепости и защите Могилёва, о героической борьбе белорусских партизан.

Когда перед отъездом из Одессы я зашёл попрощаться с Туллерами, и они узнали, что я еду в Белоруссию, Янкель Туллер подарил мне небольшую книжицу «Мстители гетто», автором которой был Герш Смоляр. Янкель сказал, что ещё недавно у него в киоске эта книга свободно продавалась, но потом была изъята из продажи и его предупредили о её запрете. Он просил никому эту книгу не показывать, так как за это могут быть серьёзные неприятности.

Желая пополнить свои скудные сведения о городе, где мне предстояло жить и работать, я раскрыл запретную книжицу и на одном дыхании прочёл её от первой до последней страницы. Из грустного рассказа автора сложилось более полное впечатление о том, чего стоила прошедшая война этой древней земле, какие бедствия и разрушения она причинила. Приведенные в ней цифры обжигали сердце. За годы войны республика потеряла 2 миллиона 240 тысяч своих жителей. Каждого четвёртого унесла война. Об этом я и раньше слышал, но впервые из этой кровавой повести можно было себе представить масштабы потерь еврейского населения республики. Из одного миллиона евреев, что жили здесь до войны, погибло восемьсот тысяч.

Впервые из рассказа Смоляра я тогда узнал о Минском подполье, возглавляемом евреем Исаем Казинцом, о героической борьбе узников минского гетто, о тридцати тысячах евреев, мужественно сражавшихся в партизанских отрядах Белоруссии. Об этом раньше не писали нигде. Это была великая тайна, запретная тема для писателей, журналистов, учёных. Вот оказывается почему книга была изъята и уничтожена.

Благодаря этой «крамольной» книжице я ступил на землю Белоруссии, насыщенный неведомой мне ранее информацией о мужестве еврейского населения этого многострадального края, его борьбе с врагом и массовой гибели.

За чтением не заметил, как самолёт совершил посадку и подрулил к зданию аэровокзала. На круглой площади у аэропорта щла посадка на рейсовый автобус в центр города. Свободных мест уже не было, но посадка продолжалась до тех пор, пока стоящие пассажиры не утрамбовались до предела. За окнами мелькали небольшие здания, многие из которых были полуразрушены. До центра было недалеко, и вскоре кондуктор объявила конечную остановку «Дом правительства».

То, что я увидел на центральной площади города, поразило моё воображение. Из довоенных построек уцелело только несколько домов, в том числе огромное многоэтажное здание Дома правительства, которое, по рассказам очевидцев, уцелело по чистой случайности. По обе стороны от него, в сторону проспекта Ленина и Московской улицы было чистое поле, по которому двигались бульдозеры, выравнивающие грунт для укладки асфальта. Вдали от площади, по обе стороны главного проспекта столицы, видны были леса новостроек. Большинство домов строилось вновь на месте разрушенных и разобранных, и только изредка можно было заметить старые постройки, пригодные к восстановлению.

Город вставал из руин. Кругом были следы пожарищ и разрухи - мрачные отметины свершившейся трагедии. Мне приходилось не раз видеть разрушенные войной города. Я был в Ростове и Харькове в 1944-ом, после их освобождения, видел разрушенный центр Одессы в 1945-ом, но то, что пришлось увидеть здесь через три года после окончания войны, не шло в сравнение с тем. Может быть впечатление усиливалось объёмами и размахом строительства. На глазах подымался новый город, который должен стать краше и лучше прежнего. Вместо узких кривых улочек, строились широкие и прямые проспекты, взамен небольших двух-трёхэтажных домиков подымались огромные многоэтажные комплексы, создающие архитектурный ансамбль современного большого города.