Валерий Чубар - Следующее поколение

• Название: Следующее поколение
• Автор: Валерий Чубар
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-900110-13-3

Фантастический роман «Следующее поколение» — книга-прогноз, книга-предупреждение. Используя жанр фантастического романа, автор предлагает задуматься о разумности — или неразумности — сегодняшней нашей социальной и экологической политики. Острый сюжет романа привлечет к этой книге внимание широкого круга читателей самого разного возраста.

Оформление О. Хромов.

---

Вик улучил подходящий момент, подошел к Вете и сказал:

— Ты должна знать… я не хотел этого.

Вета промолчала. В ее взгляде не было ненависти. Но и прежняя детская открытость, обнаженность чувств исчезла.

— Это произошло случайно, — продолжал Вик. — Мне жаль, что все так… все так нелепо складывается.

— Мне тоже, — сказала Вета негромко. И это было все, что она сочла нужным сказать. Она направилась к мужу — и Вик проводил ее долгим прощальным взглядом.

Он лишил эту девочку отца и нашел ей мужа — не желая при этом ни того, ни другого. Вик вновь остро ощутил подвластность своих поступков… кому? Великому Богу? Высокому Небу?

Той неведомой реке, которая уносила его от привычных берегов и звалась Судьбою?

Свадьба Веты и Святополка проходила в одном из поселков рода старейшины Владимира. Этот поселок располагался на заброшенных железных путях прошлых.

Железные пути прошлых в Централи во многих местах были разобраны — в древесине шпал нуждалась служба зданий, а в металле рельсов — кузнечные мастерские. Однако фермеры не испытывали нужды ни в том, ни в другом, поэтому они не трогали железные пути. Самые большие поселки — подвергшиеся только что нашествию городского Конвоя — находились южнее. Этот небольшой поселок старейшина Владимир сделал местом свадьбы именно из-за его уединенного расположения.

Поздно вечером, когда молодые уже удалились в дом Святополка, Вик вышел из хижины. Весенний воздух был теплым, в нем не ощущалось ни малейшего ветерка. Все застыло в полусне. Даже звуки продолжающейся свадьбы казались приглушенными. Вик направился к частоколу, вышел за ворота и оказался перед насыпью, по которой пролегли железные пути.

Вик взобрался на насыпь. Под ногами у него оказались две металлические узкие полосы рельсов. Когда-то по ним пробегали фантастические машины прошлых. Одна из них, называющаяся тепловозом, сохранилась в Централи, сохранились и части других подобных машин. Вик глубоко вдохнул свежий лесной воздух. Железные пути. Почему его так манит любой путь, любая дорога — Большой Сфальт, фермерские тропы, летающие машины?.. Неужели только потому, что он отвечает за службу транспорта?

Нет, конечно же дело не в этом…

Послышались чьи-то шаги — кто-то грузно взбирался на насыпь за спиной Вика. Это оказался старейшина Владимир.

— Почему ты ушел? — спросил он.

— Железные пути, — ответил Вик вопросом на вопрос, — они ведь ведут в Город?

— Да. Туда, на запад — в Город.

— А на восток?

Старейшина усмехнулся.

— Неугомонный ты человек, скажу я тебе. Сотни и тысячи ходов — разве вы, не знающие того, что было до Исхода, можете представить себе такие расстояния?

— Нет, — сказал Вик. — В этом все дело. Мы утратили то бескрайнее пространство, что принадлежало вам. Мы должны теперь вернуть его.

— Вернуть? Как?

— Не знаю. Мы должны захватить Город. Может быть, там мы найдем ответ…

Старейшина только покачал головой.

— Ничего из того, что было прежде, уже нет. Почему ты стремишься вернуть то, что ушло раз и навсегда?

— Вернуть то, что ушло? — переспросил Вик. — Нет. Ты не понял меня, старейшина Владимир. Я просто тороплю то, что должно прийти.

Некоторое время они молча стояли на убегающих вдаль железных путях, скупо освещенных лунным светом. Потом все так же молча вернулись в поселок, где продолжалось свадебное веселье.

Наутро Вик, сопровождаемый старейшинами родов, чьи поселки находились на севере, отправился в неблизкий путь к озерам. Он возвращался домой. Незаметно для себя он привык называть свою хижину, где ждала Надежда, домом. Он все больше и больше отдалялся от Централи.

Но он не забыл того, что оставил в Централи, он не забыл Лен. Встреча с Ветой всколыхнула старые чувства. Весенний воздух заставлял сердце колотиться чаще… а на душе лежал камень. Вик не понимал, что с ним происходит. Вернее, он все прекрасно понимал, но приказывал себе прикидываться непонимающим. Лен была потеряна для него — законы рода суровы, да и законы Централи тоже.

Ему никогда не знать счастья…

Раздираемый самыми противоречивыми и смутными чувствами, Вик вернулся в свою хижину. Надежда встретила его на пороге. Она привычно протянула руку, чтобы принять повод — лошади в поселках содержались в больших общих конюшнях, но уход за каждой из них обеспечивали владельцы. Вернее, жены владельцев. Вик любил сам ухаживать за лошадью, но законы рода и тут диктовали ему правила поведения.

На этот раз Вик не отдал поводья жене. Он отстранил ее руку и, не глядя на Надежду, повел лошадь к конюшне. Там он почистил лошадь, подождал, пока она остынет, потом напоил и накормил ее. Ему не хотелось возвращаться в хижину. Он даже подумал о том, что можно заночевать здесь, в конюшнях, зарывшись в охапки сена и слушая сонное фырканье лошадей… Но что скажут про него на следующий день? Женщины разнесет новость по всему поселку. Худо придется и ему, и Надежде, и его роду… ах, как все перепуталось, как все плохо, как тяжело на душе!

Ощущение боли было явственным, почти физическим. Вик глухо застонал, уткнувшись лицом в теплый, остро пахнущий потом бок лошади. Весна. Любовь. Для чего все это существует? Чтобы мучить его, дразнить, соблазнять? Вик почувствовал какую-то темную волну, захлестывающую его. Волну безрассудства и страсти. Он с трудом взял себя в руки. Он заставил себя направиться к хижине Небо почернело, но не только потому, что надвигалась ночь. Где-то вдалеке слышались глухие раскат грома. Шла гроза — первая гроза в этой весне. Воздух из теплого стал душным, слышались тревожные возгласы фермеров, загоняющих скот в стойла. Вик шел к своей хижине медленно, как во сне, словно тяжелый, плотный вечерний воздух тормозил его движения. Отблески далеких молний сверкали на горизонте. Гроза приближалась.

В хижине было уютно — Надежда оказалась прекрасной хозяйкой. Вику буквально не на что было пожаловаться, и это еще больше раздражало его. Уж лучше бы жена оказалась несчастной неряхой и неумехой. Тогда он больше бы жалел ее, а значит и больше любил. Но она вовсе не выглядела несчастной. Тот момент близости, который возник между ними в свадебную ночь, ни разу не повторялся, хотя они довольно часто были близки как муж и жена. Как положено мужу и жене. Но тонкая незримая нить, протянувшаяся между ними в ту первую ночь, исчезла, не успев окрепнуть.

Вик не мог заставить пробудиться к своей душе ни единого чувства по отношению к Надежде. Она была красивой и послушной женой. Красивой и послушной. И только.

Надежда ждала его у стола с пищей. Молоко, хлеб, сыр, копченое мясо, то, что прежде они называли «порцией конвоя». Теперь это была ежедневная пища Вика, причем получал он ее более чем достаточно. И даже мед сегодня на столе…

Фермерам не очень-то удавалось управляться с пчелами, мед и у них был редкостью.

Вик любил мед — и он знал, что Надежда всегда пытается раздобыть это лакомство для него.

Вик сел к столу. Надежда опустилась на лавку неподалеку, улыбаясь своей привычной улыбкой — смущенной и робкой.

— Поешь тоже, — предложил Вик.

Надежда помотала головой.

— Не хочешь?

Надежда кивнула.

— Знаю ведь, что хочешь, — сказал Вик с досадой. У фермеров женщины обычно ели отдельно от мужчин, после них. Это не было законом, но Надежда привыкла делать именно так. Очень редко Вику удавалось уговорить ее разделить с ним пищу. На этот раз он не стал ее уговаривать, а принялся за еду. Он успел не на шутку проголодаться за время пути от южных поселков.

Хижины фермеров редко имели застекленные окна — небольшие окошки просто закрывались в дождь или на зиму ставнями. Однако Вик привез из Централи небольшие куски стекла, поэтому видел сейчас все, что делается в поселке. Ветер гнал по улицам мусор и пыль, дыхание приближающейся грозы ощущалось все сильнее.

— У нас дымоход закрыт? — спросил Вик жену.

— Да.

Небо сверкнуло зарницами, раздался мощный удар грома. Надежда осенила себя знаком Великого Бога — Вик знал, что у фермеров принято считать грозу его гневом. Вик даже и не пытался разубеждать жену на этот счет, понятие электричества было ей абсолютно неведомо. Он мрачно жевал хлеб, обмакивая его в миску с медом и запивая молоком. Надежда принялась расплетать косу на ночь. Она делала это неторопливо и как-то рассеянно, словно совершая некий обряд, совершать который было необходимо, даже не понимая его смысла. Вик бросил на жену один за другим несколько взглядов. Ему нравилось смотреть, как она расплетает косу. Ему нравился тот момент, когда освобожденные волосы падали на узкие плечи, покрытые белым полотном, струились вдоль спины, а дальше, словно повторяя гибкий каштановый водопад, под полотном обрисовывались стройные линии ног, завершающихся такими маленькими босыми ступнями…