Кэтрин Гаскин - Зеленоглазка

• Название: Зеленоглазка
• Автор: Кэтрин Гаскин
• Издательство: Континент-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7523-0004-5

Действие романа происходит в Австралии – стране Нового Света, куда в середине XIX века в погоне за удачей съезжаются самые разные люди. Каждый из них рассчитывает найти здесь крупный золотой самородок, который обеспечит его на всю дальнейшую жизнь. Казалось бы, в палаточных городках на приисках должна царить жестокость и жадность, но их обитатели умудряются при любых обстоятельствах оставаться людьми.

Семья главной героини – Эмми, тоже покидает Лондон ради призрачного благополучия. Случается так, что Эмми остается одна, и вынуждена сама прокладывать себе дорогу в жизни.

В ее жизни есть только одна любовь – суровый и неприступный Адам, за которого ей приходится бороться с женщиной гораздо красивее, чем она сама. И в конце концов она побеждает. Как же могла эта обыкновенная, на первый взгляд ничем не примечательная девушка превратиться из продавщицы магазина в шикарную, всеми уважаемую даму? Как удалось ей затмить красавицу Розу и отстоять своего Адама? Об этом вы узнаете, прочитав роман Кэтрин Гаскин.

---

Я облизала внезапно пересохшие губы.

– Ты будешь… Этот корабль будет твоим, Адам?

– Ну, об этом мы пока не говорили. Конечно, решать ему, но я бы не отказался.

Я не протестовала. Это входило в наш брачный договор; я была готова к тому, чтобы надолго провожать его. Никаких возражений от меня и не ожидалось; так уж воспитали Адама, и жить по-другому он бы не смог. К тому же он был еще слишком молод, чтобы стремиться оставаться поближе к родному порту.

В ту ночь я сказала себе, что смогу провожать его еще много раз, если возвращения всегда будут такими, как это. Тогда мы были очень близки, нас соединяли и страсть, и умиротворение. В неге и покое любви я верила, что Роза забыта. Я знала, что смогу удержать его и что Адам будет любить меня до тех пор, пока Роза оставит нас предоставленными самим себе. Мы будем создавать свой собственный мир и наслаждаться им, пока в наши жизни снова не ворвется эта разрушительная сила, пока ее красота совсем не измучит Адама. А все остальное я смогу выдержать: его амбиции, стремление властвовать в своем собственном мире кораблей и беспокойную страсть к путешествию и движению. Против этого я не боролась, потому что сама служила лишь дополнением ко всему этому. Я представляла собой нечто надежное и основательное, на что Адам мог вполне положиться, такое же прочное и долговременное, как его собственность, как дверной молоток, который он купил. Со временем я смогу стать таким центром, таким якорем в его жизни, что буду присутствовать в каждой его мысли. Все это я говорила себе, засыпая в ту ночь.

Было жарко и солнечно, когда мы проснулись на следующее утро. С улицы доносился шум и проникала пыль, но меня все это теперь нисколько не беспокоило и даже казалось родным. Однако Адам, взглянув с постели вверх на наш потолок, который весь был в пятнах, нахмурился.

– Не хочешь ли ты уехать отсюда, Эмми? Ведь здесь тебе, наверное, плохо. В этом плавании я заработал сто пятьдесят фунтов. Так что мы могли бы подыскать себе домик где-нибудь чуть дальше от центра.

Идея казалась заманчивой. Так мы переехали бы подальше от Магвайров, а значит, и от Розы, если она задумает пожаловать в Мельбурн. Но я знала, что сам Адам не хотел в такой домик. Он привык всегда быть в центре событий, так же как и я. И мною вновь овладел страх, который, наверное, испытывают пустые, пыльные и безмолвные заросли кустарника, когда их с ревом пожирает огонь, – страх и одиночество. Я подумала, что лучше уж мириться с шумом и пылью Лангли-Лейн и быть поблизости каждый раз, когда «Энтерпрайз» входит в док. Нет, я бы не смогла стать просто женой в домике «где-нибудь чуть дальше от центра».

И я ответила Адаму:

– Мы уедем отсюда только тогда, когда нашим детям будет так тесно, что мы не сможем тут все помещаться.

Каждый день Адам работал на «Энтерпрайзе». Корабль разгружали, а затем загружали новыми товарами для отправки их в Гобарт, Лонцестон и Сидней. В трюм шло все: шелка и табак со складов Лангли для торговцев Земли Ван-Дьемена, шесть призовых мериносных овец и баранов с пастбищ Лангли для покупателя, который хотел попробовать развести эту породу у себя в Камдене, находящемся дальше от Сиднея в глубь страны. Из Сиднея же Адам собирался привезти чистокровного барана от одного из известнейших производителей Нового Южного Уэльса. Этого барана купил Джону Лангли его агент в Сиднее. Я изучила декларацию судового груза, проследила по карте, которую дал мне Адам, места назначения всех товаров и начала немного понимать схему торговли: шелковая лента, привезенная в Мельбурн из Гонконга, в конце концов появлялась в лавке при почте в каком-нибудь поселке за восемьдесят миль от Сиднея; хлопок из Калькутты, что хранился на складах Лангли, снова погружался на корабль, чтобы отправиться в поселение Сван Ривер в Западной Австралии, из которого в обмен на него везли пшеницу, она, в свою очередь, присоединялась к большим партиям зерна; это зерно плыло затем из Сиднея в Ливерпуль, где за него брали товары из железа, домашние горшки, каминные принадлежности, сельскохозяйственные орудия, топоры, машинки для шитья парусов, партию постельного белья и набивного ситца, часть которой пойдет на склады Лангли и потом начнет медленно распространяться по всему континенту. Мы находились здесь на краю земли – в тринадцати тысячах миль от Лондона, – но нам все же нужен был чайник, чтобы кипятить в нем воду, а им – здешняя шерсть для йоркширских фабрик. Так мы существовали и расплачивались за свою жизнь, отправляя им золото, а люди, подобные Адаму, являлись инициаторами и преобразователями, которые постепенно изменяли мир.

Теперь, в эти дни, времени не хватало. Оно мчалось стрелой – гораздо быстрее, чем я думала. По вечерам мы заходили к Магвайрам, слушали оркестр в Ботаническом саду рядом с Ярра или ходили в театр. Вместе со всей страной мы были рады узнать, что всех людей, которых судили за участие в событиях на Эврике, оправдали, а их имена вошли теперь в историю поселения. Это было хорошее время, но едва прошла неделя с тех пор, как приехал Адам, и я уже снова провожала его в порту. На этот раз со мною рядом стояла Кейт – все это время Ларри находился на севере страны. Я понимала, что скоро уже буду приходить в бухту Хобсона одна, чтобы привычно помахать рукой «Энтерпрайзу» и Адаму. Это будет просто одно из многочисленных плаваний, часть той жизни, к которой стремился Адам, а также и моей жизни.

И Джон Лангли опять был здесь. Я узнала его карету, цилиндр, руки в перчатках и трость. Сам он не показался, и карета уехала почти сразу же, как только «Энтерпрайз» поднял якорь.

Глава третья

Спустя почти две недели после того, как уехал Адам, в необыкновенно теплый для конца марта полдень у дверей нашего домика появилась раздраженная и сердитая Кейт. Я очень удивилась, увидев ее здесь в такой день и час. По вторникам на Бурке-стрит шли оживленные торги, к тому же в это время дня у Магвайров было особенно многолюдно. Входя в дом, Кейт чуть не сбила меня с ног. Ее лицо раскраснелось от возбуждения, а губы были недовольно поджаты. Чмокнув меня в щеку, Кейт направилась прямо к креслу Адама и, тяжело в него опустившись, развязала тесемки шляпки и расстегнула верхние пуговицы платья.

– Ну и жара! Солнце так и печет, а мне, как нарочно, пришлось пройти всю дорогу от отеля Хансона пешком; и хоть бы один свободный кэб! А может, и свободны, только ни черта не хотят замечать.

– Что случилось? – спросила я.

– Что случилось, говоришь? Беда, вот что случилось. А что за беда, если в ней не замешана Роза?

– Роза? – я старалась казаться равнодушной. – А разве она в Мельбурне?

– В том-то и дело, что в Мельбурне, и я начинаю уже об этом жалеть. Вчера она появилась здесь вместе с Томом, и с тех пор для меня настала веселая жизнь. Всю ночь не было покоя от ее слез и капризов.

– С ней что-нибудь случилось?

– Не более того, что рано или поздно случается почти со всеми женщинами. Ей просто нездоровится из-за беременности. Послушать ее стоны, так можно подумать, что она умирает. Самое обычное недомогание, и я постоянно твержу ей, что со временем все пройдет, но она бросается в постель, а от этого ей становится только еще хуже. Бедного Тома, наверное, скоро хватит удар… – Она остановилась, чтобы отдышаться.

– А врача вы приглашали?

– Да, конечно. Он осмотрел ее и сказал, что ей надо взять себя в руки и перестать вести себя, как маленький ребенок. Так наша мадам выставила его вон из комнаты. И назвала его прямо в глаза старым дураком. Попомни мои слова, эта история быстро облетит всю округу. Не так-то просто будет теперь найти другого доктора. Том попросил также прислать служанку, которая бы за ней ходила. Так бедная девчонка была до того напугана, что вся аж тряслась. Роза обозвала ее неуклюжей идиоткой и вышвырнула вон. Да уж, она в прекрасной форме, нечего сказать!

– Что же ты собираешься делать? – Я могла бы и не спрашивать, потому что ответ был написан на ее лице. Взгляд Кейт выражал мольбу и обезоруживающую беспомощность.

– Не съездишь ли ты, Эмми?..

Я отвернулась, отошла к плите и расшевелила кочергой угли. Затем наполнила водой чайник и поставила его на огонь.

– Сама знаешь, каково у нас по торговым дням, – сказала Кейт. – Да еще, как нарочно, мы сегодня без одного работника.

Так или иначе, Кейт могла сказать это и просто, чтобы сгустить краски. Я повернулась к ней.

– Мне действительно надо ехать? Неужели ей так уж плохо?

Теперь она казалась скорее озабоченной, чем раздраженной.

– Уж не знаю, насколько ей плохо, но я всю жизнь буду терзать себя, если этими своими капризами она повредит ребенку. Я сказала ей, что ее следовало бы как следует выпороть, но что ты поделаешь с женщиной в таком положении? Ей нужно успокоиться и выспаться. Такая тяжелая поездка – эти дороги могут всю душу вытряхнуть.

Я пожала плечами.