Кэтрин Гаскин - Зеленоглазка

• Название: Зеленоглазка
• Автор: Кэтрин Гаскин
• Издательство: Континент-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7523-0004-5

Действие романа происходит в Австралии – стране Нового Света, куда в середине XIX века в погоне за удачей съезжаются самые разные люди. Каждый из них рассчитывает найти здесь крупный золотой самородок, который обеспечит его на всю дальнейшую жизнь. Казалось бы, в палаточных городках на приисках должна царить жестокость и жадность, но их обитатели умудряются при любых обстоятельствах оставаться людьми.

Семья главной героини – Эмми, тоже покидает Лондон ради призрачного благополучия. Случается так, что Эмми остается одна, и вынуждена сама прокладывать себе дорогу в жизни.

В ее жизни есть только одна любовь – суровый и неприступный Адам, за которого ей приходится бороться с женщиной гораздо красивее, чем она сама. И в конце концов она побеждает. Как же могла эта обыкновенная, на первый взгляд ничем не примечательная девушка превратиться из продавщицы магазина в шикарную, всеми уважаемую даму? Как удалось ей затмить красавицу Розу и отстоять своего Адама? Об этом вы узнаете, прочитав роман Кэтрин Гаскин.

---

В конце концов они приобрели лицензию на гостиницу-паб рядом с конными дворами на Бурке-стрит. Здание выглядело бесхозным и захудалым, но Ларри обратил внимание не на него, а на проходящие мимо толпы народа и заявил, что это именно то, что нужно.

– Ты сможешь привести его в порядок, мама, и завлечь сюда людей.

И Кейт была достаточно польщена, чтобы попробовать. У Ларри хватило здравого смысла позволить матери купить все что заблагорассудится: и гравированные зеркала, и мебель из красного дерева, и всякие медные вещицы. Она заказала даже небольшие альковы, которые велела задрапировать своим любимым красным бархатом.

– Неужели ты думаешь, что джентри будут приезжать сюда, чтобы только поглядеть на лошадей? Наверняка они захотят зайти в приличное милое местечко, достаточно уединенное, чтобы можно было заключать там свои сделки. У Магвайров они найдут все что нужно.

– Мама, ведь ты в Австралии! Или ты не знаешь, что здесь нет никаких джентри?

В ответ она только фыркнула.

– Ты рассуждаешь, как Пэт. Нет джентри? Но ведь каждый второй Пэдди с болот так и спешит, чтобы его приняли за джентри, как только он набьет своей кошелек и напялит дорогой цилиндр! – смеялась Кейт. – Не волнуйся, мой мальчик! Уж джентри-то всегда найдутся!

Гостиницу они назвали просто – «У Магвайра». Эта семья никогда не стремилась спрятаться за чужим именем.

– Терпеть не могу всяких там «Трилистников» и «Арф», – сказал Дэн. – Я привык гордиться своей фамилией, и у меня нет причин от кого-либо ее скрывать.

А Ларри радовался, что эта фамилия красовалась и еще на одном месте. У Джона Лангли он купил большую новую повозку, добротную, как и все у Лангли, и лучший мельбурнский художник по вывескам вывел на ней фамилию «Магвайр» золотыми и зелеными буквами. Я думаю, они залезли в долги еще до того, как гостиница распахнула свои двери.

Все у них было поставлено на широкую ногу. Гостиница открылась в день торгов на Конных дворах, и в полдень спиртное раздавалось бесплатно. Весь фасад, сверкающий новой краской, Магвайры украсили флагами, в том числе государственным флагом Соединенного Королевства. На нем настоял Ларри, хотя Дэн и пытался его куда-нибудь запрятать.

– Теперь ты австралиец, – сказал ему Ларри. – Никогда не забывай об этом.

– Одного флага мало, чтобы сделать из меня кого-нибудь, кроме ирландца, мальчик, – ответил Дэн. – Ты знаешь ужасно много для своих лет, Ларри, но кое-что тебе еще предстоит узнать.

В день открытия Кейт заняла место за стойкой, мне же она велела остаться наверху, в жилой части.

– Подумай об Адаме, Эмми. Ему ведь нужно завоевать репутацию, поэтому совсем не годится, чтобы его жену видели здесь в общих комнатах.

Так что работа, а с нею и радость закончились для меня в день открытия; мне даже не разрешили помогать на кухне, где готовили сосиски и ветчину и разрезали большие головки сыра. Ларри нанял для этого специального человека, еще одного – мыть стаканы, а третьего – для уборки помещения.

– За все надо платить, Эмми, или ничего не получится. Если не можешь нанять нескольких помощников, то не стоит и браться за дело.

Я была сильно разочарована, так как очень надеялась заполнить здесь свои дни работой. Однако я понимала, что Ларри все же прав. Мы уже были не на Эврике, и теперь соблюсти надлежащий вид оказалось важнее желания трудиться. Так что я села с Коном наверху в гостиной. Передо мной лежала куча нижних юбок Кейт, которые надо было починить. Я заставляла Кона читать мне вслух что-нибудь из его книг. Он с трудом мог усидеть на месте – ведь через открытые окна к нам проникали все запахи и звуки ярмарки. Новые шторы Кейт покрывались пылью. Прямо под нами бренчали на пианино, а шум полуденных посетителей доносился к нам незатихающим гулом. Все мое существо возмущалось, когда я думала о том, что сижу здесь, в то время как жизнь так и кипит прямо под моими ногами; я прекрасно понимала, почему Кон так долго потел, когда ему попадалось трудное слово.

А потом приехал кучер Лангли, Хиггинс.

– Из бухты Хобсона сообщили, мисс Эмма. «Энтерпрайз» причалил.

Я надела шляпку и поспешила с ним вниз по лестнице; из жалости мне пришлось взять с собой и Кона, хотя в такую минуту мне никто не был нужен. Внизу Кейт поджидала Хиггинса с кружкой эля.

– Откуда ты знаешь, что причалил?

– Так сообщили мистеру Лангли. А он послал главного клерка сказать, чтобы я сразу же нашел мисс Эмму. Он велел мне отвезти вас в бухту Хобсона.

Я резко остановилась.

– Это Джон Лангли велел?

– Да, мисс Эмма.

– Ну, сегодня на небе будет две луны! – заметила Кейт.

Итак, в бухту Хобсона я приехала в большой повозке Лангли, запряженной парой знаменитых серых коней. Кон был вне себя от восторга. На голове каждого коня красовался большой серебряный шлем с серебряными же колокольчиками, так что, наверно, Адам сначала услышал, а потом только увидел нас. Едва повозка прогрохотала к причалу, как я соскочила с нее и бросилась к Адаму. Он уже сходил по трапу ко мне навстречу. На глазах у всей команды мы совершили церемонию встречи, и лишь позднее, в каюте, смогли дать волю чувствам. Я ощущала тогда, что руки Адама обнимают меня с неподдельной страстью.

– Эмми, дорогая, – промолвил он, на минуту сжимая меня со всей силой. – Как хорошо быть снова дома!

«Дома», произнес Адам, и я с любовью прошептала это слово про себя, радуясь, что он связывает его со мной и с тем местом, куда приехал. Я теснее прижалась к мужу, желая передать ему всю свою радость, но топот ботинок Кона по трапу заставил нас отпрянуть друг от друга.

Мы уселись за крошечный столик, за которым обычно обедали Адам и его первый помощник мистер Паркер, ретировавшийся почти сразу после того, как Адам мне его представил. Мистер Паркер должен был проследить за высадкой на берег, так что некоторое время Адам мог свободно посидеть с нами за столом, поболтать и выпить немного вина. Пока Кон не спеша исследовал тесную каюту, рассматривая койку Адама из красного дерева, крошечный камбуз и шкаф со специальными полками для тарелок и стаканов, мне надо было о многом рассказать мужу, в основном о Магвайрах. Больше всего Кона заинтересовало содержимое капитанского туалетного столика. Он глядел на Адама с благоговением, как будто только сейчас осознал, что значит быть капитаном корабля, пусть даже такого маленького. Кон даже сравнил его с королем. Я быстро взглянула на Адама и по выражению его лица поняла, что почти так оно и было. Уж если однажды доведется властвовать в этом скрипучем и качающемся царстве, ничто уже не может сравниться с этим ощущением. И когда я увидела безупречный порядок в каюте, где блестели и дерево, и медь, порядок, который не смог бы нарушить даже шторм, так как все здесь было на запирающихся полочках, решетках и винтах, – я начала лучше понимать человека, за которого вышла замуж. Вот в этом мире он и вырос. Маленького, его, наверно, как и Кона, брали встречать отца из плавания. И так же, как я старалась, чтобы наш дом хоть как-то походил на этот мир, делала, должно быть, и мать Адама. Все это формирует характер мужчины и дает ему образцы поведения, которым потом трудно противостоять. Я стала лучше понимать, почему иногда Адам бывал так суров и непреклонен.

Назад в повозке Лангли он с нами не поехал. До темноты оставалось еще много разгрузочных работ, которые должны были продолжиться и завтра. Адам пообещал вернуться домой вечером, а затем прибавил:

– Сначала я должен быть с докладом у мистера Лангли – у него дома. – Адам взглянул на меня поверх головы Кона. – Меня звали остаться обедать, но я сказал, что уже приглашен.

– Ах, Адам! Зачем же было отказываться! Такая возможность…

– В родном порту я не хожу на обеды без жены. Он по-прежнему был упрям и несгибаем, но в то же время он был прав.

Я оставила окна незашторенными, чтобы Адам, возвращаясь по переулку, мог увидеть свет. Было очень тихо, когда я его ждала. Магвайры были заняты до закрытия гостиницы; Кейт тактично передала мне, что они увидятся с Адамом завтра. Я отослала Кона домой и сидела одна, когда в переулке послышался свист Адама.

Он привез несколько бутылок вина, пару перчаток, которые купил мне в Сиднее, и медный дверной молоток. Молоток рассмешил нас обоих. Эта тяжелая, богато украшенная вещица казалось совершенно нелепой в нашем хлипком домишке.

– Ну вот, – сказал Адам, привинтив молоток на его место, – теперь будут говорить, что от особняка у нас есть только дверной молоток, но по крайней мере хоть он у нас есть.

Он начал рассказывать о Джоне Лангли.

– Старик был очень вежлив, – промолвил Адам так, словно не хотел признать этот факт. – Да это и понятно, ведь плавание вышло очень удачным. Мы заработали кучу денег на одной только доставке грузов для других фирм, которые мы везли помимо товаров, что он заказал для своих собственных складов. Лангли поговаривал о покупке еще одного корабля – покрупнее, чтобы возить отсюда шерсть домой, на английский рынок. Сказал, что ему не хочется платить посреднику.