Эдмунд Низюрский - Невероятные приключения Марека Пегуса

• Название: Невероятные приключения Марека Пегуса
• Автор: Эдмунд Низюрский
• Издательство: ДетГиз
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1962

Книга о приключениях (злоключениях) польского школьника, который, по стечению обстоятельств, попадает в разные невероятные ситуации. Добрая и смешная книга. Издание на русском Детгиз, 1962 год, другие данные не сохранились.

---

Mарек оглянулся, но старика уже след простыл.

После обеда Марек обо всем рассказал Чесеку. От Чесека у него никогда не было тайн. Рассказал и, пожалуй, хорошо сделал. Сразу стало легче на душе. Чесек справедливо рассудил, что незачем принимать все это близко к сердцу. Это, мол, всё нервы. Под конец учебного года всегда нервы не в порядке… Он сам готов из мухи сделать слона. «Нервное переутомление», — сказал Чесек. И взял с собой Марека в Млоцины. Там один пижон продавал но дешевке спиртовку, а Марек и Чесек собирались во время каникул совершить велосипедную экспедицию на Мазурские озера, причем не как-нибудь, а совершенно самостоятельно. Такая спиртовка им бы очень пригодилась.

Они вернулись из Млоцин уже под вечер и, как обычно, расстались у дома Чесека — он жил ближе. На прощание условились, что завтра Марек раздобудет у тети Доры денатурат для спиртовки. У тети Доры спирт имелся в большом количестве, она постоянно употребляла его для дезинфекции.

— Смотри, не забудь! — крикнул вслед ему Чесек.

— Есть! — ответил Марек и исчез за поворотом.

Был уже девятый час, а в доме Пегусов все еще поджидали Марека к ужину. Пани Пегусова беспокойно выглядывала в окно, а пан Пегус расхаживал взад и вперед по комнате, нервно потирая руки.

— Так и есть, мальчишка что-то скрывает. Должно быть, вчера опять набедокурил.

— Целый день у него было какое-то странное выражение лица, — заметила пани Пегусова.

— Голову даю на отсечение, что вчера он убежал с урока. Всегда так. Что-нибудь натворит, а потом рассказывает свои невероятные истории. А куда он поехал?

— У них какие-то свои тайны. Сразу же после обеда отправился на велосипеде к Чесеку, и вот до сих пор его нет. Где он теперь?

— Да, попал в дурную компанию, — сказал пан Пегус, — Пока ты была в санатории, он страшно распустился! Помнишь, как он разбил вдребезги люстру, раздавил виолончель пана Фанфары…

— Развел в квартире блох, — вздохнула пани Пегусова. — А его выходки в школе в день именин пани Окулусовой? Какой это был позор!

— Лучше не вспоминай, дорогая, это было так ужасно!

— И все Чесек его подговаривает. Теперь они помешались на велосипедах. Бог знает, куда они поехали, — вздохнула пани Пегусова.

— Сейчас везде опасно. Всюду эти стройки, грузовики… автобусы, — добавил пан Пегус.

— И сумасшедшие мотоциклисты.

Так толковали между собой родители Марека; однако никто из них всерьез не думал, что с сыном что-нибудь случилось. В конце концов сели ужинать, потому что голодный Алек то и дело заглядывал в кухню, а девочки слонялись, как сонные мухи. Того и гляди, уснут за столом.

Молча поужинав, все тут же вышли из-за стола. Алек отправился к себе, девочки ушли в спальню. Отец уткнулся в газету, пробуя читать.

Но, когда пробило десять, всем стало невтерпеж. Отец отложил газету. Мать прервала мытье посуды.

— Нет, больше не могу! — воскликнула она. — В это время он всегда уже был дома. Тимотеуш, ты должен что-то предпринять.

— Пойду-ка я к Чесеку, — решил отец.

Он надел шляпу и отправился на Дождливую улицу, где жил Чесек.

Увидев пана Пегуса, Чесек удивленно вытаращил глаза:

— Что случилось?

— Марек еще не вернулся.

— Не вернулся? Не может быть!

— Не знаешь, что с ним могло случиться?

— Не знаю…

— Ведь вы вместе поехали на велосипедах.

— Мы были в Млоцинах, но…

— Когда вы вернулись?

— В восемь, самое позднее в пять минут девятого.

— Ты смотрел на часы?

— Нет, но, когда я пришел домой, по радио как раз передавали последние известия.

— Где вы расстались?

— Около моего дома. Я видел, как он поехал к себе домой.

— И после этого ты его не видел?

— НЕТ.

Ни о чем больше не расспрашивая, пан Пегус отправился в милицию.

— Не волнуйтесь, — сказал дежурный. — Мальчишка, конечно, найдется — это спокойный район.

Но что с ним могло случиться, почему его до сих пор нет?

— Где-нибудь развлекается. Родители часто плохо знают, чем заняты их дети. Наверное, встретил какого-нибудь товарища и поехал к нему.

— Обычно он никогда этого не делал…

— Это еще ни о чем не говорит. Когда-нибудь же он должен был это сделать.

— Должен?

— Ну, с каждым мальчишкой рано или поздно случается что-нибудь, чего от него никто не ожидает. К тому же вы говорили, что он попал в плохую компанию.

— Так мы предполагаем.

— Стало быть, нечего удивляться, если он разок вернется домой попозже. У родителей бывают огорчения и похуже.

— Ну… а вдруг несчастный случай? — волновался пан Пегус.

— Сомневаюсь. О всех несчастных случаях нам сообщают. Пока никаких сведений не поступало.

— А если об этом случае вообще никто не сообщит? Ну, если, например… тот, кто его…

— Вы имеете в виду, что водитель, который его сшиб или переехал, мог сразу отвезти его в больницу? — подхватил милиционер. — Это бывает, но тогда нам сообщают из больницы. Правда, не сразу…

— Вы говорите…

— Да, не сразу. Если вы предполагаете, что произошел несчастный случай, звоните в больницы. Может быть, он там.

— А если нет…

— Тогда позвоните нам. Начнем розыски. — Милиционер протянул руку исстрадавшемуся отцу. — Не падайте духом. Скорее всего, этот молодчик уже дожидается вас дома.

Пан Пегус и сам надеялся на это… Но, увы, его ожидало разочарование. Марек все еще не вернулся.

— Не иначе, как несчастный случай, — дрожащим голосом сказала мать и вытерла слезы.

Отец молча взял телефонную книжку.

— Что ты хочешь делать, Тимотеуш?

— Буду звонить в больницы.

— Ты думаешь, что его на самом деле могли… переехать?

Она схватила мужа за руку.

— Нет, не думаю. — Пан Пегус погладил ее руку. — Я… только так… для порядка.

До полуночи они без конца обзванивали все больницы и станции «скорой помощи».

Наконец пан Пегус отложил трубку и закрыл телефонную книжку.

— Нигде его нет… стало быть, это не несчастный случай.

Но от этого им не стало легче.

— Могли и не привезти в больницу, не вызвать «скорую помощь», — хмуро сказал Алек. — Водитель, который его переехал, мог из страха перед ответственностью спрятать труп.

— Алек, — прошептала пани Пегусова. — Как можно… О чем ты говоришь!

— Я же не утверждаю, что именно так случилось. Я только предполагаю… вслух.

— Пожалуйста, предполагай про себя.

Алек опустил голову.

— Не вижу другого выхода, — тихо сказал отец, — надо звонить в милицию.

И он набрал номер отделения.

В отделении обещали, что начнут розыски и позвонят, как только о Мареке поступят какие-нибудь сведения. Всю ночь в доме Пегусов никто не сомкнул глаз, но телефон молчал как заколдованный.

В два часа ночи, как обычно, из ресторана вернулся пан Фанфара. Он очень удивился, что никто не спит. Когда ему рассказали о несчастье, пан Фанфара с минуту не мог произнести ни слова. Потом упал на стул и закрыл лицо руками.

— Это был такой хороший… такой хороший мальчик, — шепотом повторял он, — но не все его понимали, потому что ему всегда во всем не везло. Он старался поступать хорошо, а все оборачивалось против него.

— Вы причитаете, как на похоронах, — зарыдала пани Пегусова.

Пан Фанфара замолк, но по-прежнему не находил себе места. Он вскочил со стула и принялся ходить по комнате взад и вперед, от волнения то снимая, то надевая усы.

— Это так опасно, — сказал он вдруг, останавливаясь перед паном Пегусом. — Боюсь, что он попал в какую-то темную историю. Ему ведь всегда ужасно не везло. И самое страшное, что во всем виноваты мы.

— Мы? — воскликнул пан Пегус.

— Мы были очень легкомысленны. Ведь Марек рассказывал нам о происшествии в сквере Ворцелла.

— Вы думаете, что эта история… — лихорадочно прервал его пан Пегус, — что эта история имеет какую-то связь?..

— Если действительно все было так, как говорил Марек, если принять во внимание Очкарика и взлом, то история эта внушает мне опасения.

— Вы думаете, что…

— Это были тревожные сигналы, — поднял кверху палец пан Фанфара, — однако мы их преступно недооценили.

Пап Фанфара снова принялся метаться по комнате. Его примеру последовал и пан Пегус. Так они метались около часу.

Наконец пан Фанфара достал виолончель и заиграл грустную мелодию. Виолончель жаловалась, рыдала я плакала, как человек.

— Перестаньте! — со слезами на глазах воскликну ла пани Пегусова. — Ваша виолончель плохо настроена, а мы и так расстроены.

Пан Фанфара убрал виолончель — глухо, словно крышка гроба, захлопнулся футляр.

— Вы правы, — сказал он матери, — сейчас не время играть, надо действовать. Я человек активный и приступлю к действиям.