Никита Елисеев - Судьба драконов в послевоенной галактике

• Название: Судьба драконов в послевоенной галактике
• Автор: Никита Елисеев
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ага, - сообразил я, - значит, Джорджи - основатель орфеанумов?

- Да. Это вы угадали верно. Орфеанумы из сирот и брошенных девочек основывал он. Он же пытался что-то делать в... ну, мастерских, отдаленно напоминающих наши лаборатории. Историки называют Джорджи первым историческим деятелем планеты, до Джорджи были все же баснословные времена с летающим драконом и шастающей по земле нечистью. До Джорджи и русалки заплывали не только на юго-запад, и царевны могли прискакать в города, и прыгуны резвиться на полях...

- Великий человек, - сказал я иронически.

И человек со стеком заметил эту иронию.

- Сложный человек, - сказал он, - кто-то называет его великим, а кто-то добавляет: мистификатор, жулик. Джорджи уничтожил все хроники дракона.

Я остановился:

- Для чего?

- Уу, - человек со стеком остановился тоже, - неизвестно. И причин может быть названо сколько угодно. Может быть, Джорджи хотел подчеркнуть, что теперь начинается новая эпоха, то, что было до этой эры, - мрак, баснословие, мифы и бесписьменность, кромешный сказочный ужас с драконом в небе, жабами размером в лошадь на улицах и площадях городов, русалками в городских реках, - а ныне начинается нормальная, обычная жизнь... Если не будешь безобразить или если сам не захочешь, ни за что не узнаешь, что есть такие - драконы, царевны, русалки... Не нарывайся - и никто тебя в подземелье не впихнет...

- Может быть, - предположил я, - и до Джорджи было то же самое?

- Пойдемте, пойдемте, - позвал меня начальник школ. - Знаете, такие предположения тоже высказывались.

Мы пошли далее. Туннель становился шире. Я узнавал "родные" места. Здесь стояли шведские стенки, валялись маты. На одном из матов лежал, мирно посапывая, "борец". Я вспомнил Стаса и отвернулся.

- Мне кажется, - сказал я, - этот ваш Джорджи был большим мерзавцем.

- Во-первых, - усмехнулся человек со стеком, - почему "ваш"? Он такой же "ваш", как и "наш"... Во-вторых, прямо и мерзавец!

- Конечно, мерзавец, - твердо сказал я, - он умер в своей постели, а других посылал на смерть...

- Да, - посерьезнел начальник школ, - серьезный упрек, если бы Джорджи действительно умер в своей постели...

- Но вы же сказали, - удивился я, - что он в подземелье не совался и "вонючим" не стал?

- Не стал, - кивнул человек со стеком, - это точно. Просто-запросто совершенно неизвестно, что с ним в конце концов стало. Куда он делся?

- Как сквозь землю провалился, - усмехнулся я.

- Именно.

Мы подходили к троллейбусной остановке напротив нашей казармы.

Еще издали я заметил стоящего у остановки сержанта. Рядом с ним была пожилая полная женщина.

Мы подошли поближе, и я увидел две набитые доверху сумки, стоящие у ее ног. Пожилая женщина и сержант смотрели друг на друга и не заметили нас.

- Сержант! - окликнул Джонни начальник школ, - здравия желаю! Впрочем, не буду вам мешать.

Сержант обернулся, увидел начальника школ, покраснел и взял под козырек.

- Вольно, - махнул стеком начальник школ.

- Виноват, - забормотал сержант, - виноват, коллега начальник школ. Вот - мама приехала. Вот...

- А? - человек со стеком повернулся к пожилой женщине. - Так это ваша матушка? Скажите пожалуйста. Так вам поди и увольнительную нужно? - человек со стеком галантно поцеловал руку у пожилой женщины. - У вас - чудесный, чудесный сын. Вы знаете, из лучших наших сержантов. Прекрасно чувствует воспитанников, солдат...

Сержант переминался с ноги на ногу. Мама сержанта смущенно улыбалась.

Кто-то словно толкнул меня в бок, и я брякнул:

- Коллега сержант, воспитанник Тарас превратился в краба.

- Ой, - воскликнула мама сержанта и прикрыла рот руками.

Я увидел, как на лбу у сержанта выступил пот.

Человек со стеком искоса посмотрел на меня и укоризненно заметил:

- Воспитанник Джек, это формулируется несколько иначе, не так ли, коллега Джон?

- Так точно, - хриплым голосом доложился сержант, - воспитанник Тарас перешел на работу тренажером в особо опасном ярусе. Встречи и собеседования нежелательны.

- О, - одобрительно кивнул я, - стандартная, не лишенная романтической мужественности и канцелярской монументальности формулировка.

- Как это... крабом? - выговорила мама сержанта. - Что это... крабом?

- Позвольте, - изящно беря ее за локоток, сказал начальник школ, - я вам постараюсь объяснить, но для начала вопрос, небольшой вопросец: что для вас милее, любезнее, важнее - душа или тело?

- Душа! - не подумав, бухнула мама сержанта.

Сержант закусил нижнюю губу.

Я довольно громко сказал:

- Коллега сержант, разрешите пройти в карантин? Коллега начальник школ, разрешите заметить: ваш вопрос некорректен. Если отвлечься от этики, даже с логической стороны он требует уточнений... Например, что называть душой, а что телом? Можно ли речь считать душой? Можно ли физический образ человека, появляющийся в вашем сознании, в поле вашего зрения, считать телом?

Сержант крякнул от удивления.

Начальник школ усмехнулся.

Мама сержанта неуверенно спросила у сына:

- Что-то он глупость какую-то смолол, Джончик?

- Вовсе не глупость, - ответил за Джона человек со стеком, - и вы сейчас убедитесь, что это вовсе не глупость. Если вам важна душа, а не тело, жалкое вместилище души, то значит, вам все равно будет, кто стоит перед вами - красивый стройный парень или гигантский полупрозрачный краб...

________________________________________________________________

В карантине никого не было.

Светили лампочки и стоял дневальный у тумбочки.

- Смирно! - крикнул Диего и улыбнулся. Он сегодня был дневальным.

- Вольно! - ответил я. - Отдыхай... Где все?

Диего уселся на тумбочку и объяснил ситуацию.

- К сержанту маманя приехала, он раздал всем хлыстики, старшим поставил Саньку и отправил к царевнам. А ты как? Тарас где?

- Попрощайся с Тарасом, - сказал я, - Тарас теперь клешнями щелкает.

- Что, - подивился Диего, - правда, что ли?

- Правда, правда.

- Елки-палки, - Диего покачал головой, - я думал, врут.

Я подошел к своей кровати, стал раздеваться.

- Сержант, - сказал я, - мне по дороге встретился и просил передать: не будить Джекки Никольса ни под каким видом...

- Джекки, - Диего покачал головой, - так Тарас - точно?

- Точно, точно, - я зевнул и стал укладываться.

- Тут такое дело, - объяснил Диего, - Куродо две пайки принес: твою и Тарасову...

- Мою тоже съешь, - я положил голову на подушку, - за мое здоровье...

Диего открыл мою тумбочку, достал оттуда здоровенный шмат белого хлеба с твердым круглым куском желтого масла и двумя кусками сахара.

- Не, - сказал Диего, - я Тарасову съем, а твою не буду. Неловко как-то...

Я открыл глаза, сел в постели.

- Ну, ладно, давай, если ты такой... интеллигент.

Хлеб был мягк и пахуч. Я не стал раздавливать кругляшок масла. Проглотил так. Грыз сахар и заедал его хлебом.

- Мы уж думали - все... Ни Тараса, ни тебя... А на вечерней поверке сержант нам объявил, мол, возвращаетесь.

- Порадовал, - усмехнулся я, - сука. Боялся рапорта.

- Да никто бы не стал писать, - махнул рукой Диего, - у нас таких головастых, как ты, нету...

- Ничего, - я доел свою пайку, - теперь появились. Такой рапорт закачу. Будет помнить.

Я бухнулся на подушку и тотчас провалился в сон.

____________________________________________________ ____________

Я написал рапорт и отправил его через Наталью Алексеевну в штаб "отпетых".

Наталья Алексеевна оставила меня после урока и попыталась отсоветовать мне "закладывать" сержанта.

- Он же тебя схавает, а то, что останется, в такой гарнизон выплюнет. ..

- Схавает, - согласился я, - уже хавает.

Мы сидели в классе, где по стенам были развешаны плакаты, изображающие прыгунов, царевен, борцов со вскрытыми телами. Безобразные чудища напоказ выставляли безобразное сплетение своих внутренностей. Кроме того, в классе стояли чучела тех же рептилий. Скалящиеся, вываливающие свои языки, готовящиеся к прыжку, напрягшие свои мускулы - казалось, они застыли лишь на миг, замерли, чтобы наброситься друг на друга? На нас с Натальей?

- Так что же ты? - спросила учительница.

- Ничего. Я как вспомню Тараса...

- А что - Тарас? - Наталья Алексеевна пожала плечами. - Денек порасстраивался и знаешь как прижился? У! Жрет за двоих, скандалит за пятерых, работает за... - Наталья Алексеевна улыбнулась, - одного.

- А где он работает? - с некоторым усилием спросил я.

- Прыгунов тренирует... Ничего... Сносно. Цапает их как надо. Учит реактивности.

- А вы говорите, работает за одного, - усмехнулся я.

- Сначала работал за двоих, а теперь разленился, - Наталья Алексеевна зевнула, - если так дальше дело пойдет, отправлю в лабораторию на недельку-другую. Как у него полклешни отщипнут проверять на регенерацию узнает, как лениться. Давай сюда свой рапорт. А на меня рапорт написать не хочешь?

- На вас - нет, - просто ответил я.

_____________ ___________________________________________________

А потом нас повезли смотреть фильм. Мы ехали в грузовике. Кроме нас, везли ребят и из других карантинов.