Кристина Хемлетт - Под маской невинности

• Название: Под маской невинности
• Автор: Кристина Хемлетт
• Жанр: Современные любовные романы

Очаровательная Мэгги Прайс затеяла действительно опасную игру, проникнув на запретный остров Дерека Чэеннинга. Скрыв свое истинное имя, выдумав для себя фальшивую биографию, Мэгги становится «ассистентом археолога» с единственной целью — прояснить истинные обстоятельства гибели своего отца. Но мрачное очарование Чэеннинга, его властность и сила воздействуют на Мэгги, затягивая ее все глубже, даже глубже, чем подземелья под улицами Сиэтла, в которых сумрак скрывает так много опасно загадочных секретов, забытых тайников и следов былых бурных страстей, которые могут быть смертельно опасны для исследователя или доставить высочайшее наслаждение.

---

К мелодичным звукам струнного квартета примешивалось позвякиванье хрустальных рюмок и приглушенные голоса. Кажется, это было действительно не то место, где обедают полицейские.

— Это был один из любимых ресторанов моей жены, — произнес Твилар, заказав вино, — тогда он назывался «Летучий голландец», знаете, как у Вагнера. Владельцы были любителями оперы, и тут можно было послушать оперную музыку. По вечерам в четверг микрофон предоставлялся местным любителям пения, — Твилар улыбнулся своей беззубой улыбкой, — вам, наверное, скучно это слушать?

— Ну что вы, — возразила Мэгги. Открывая меню, она просто сгорала от любопытства, так ей хотелось поскорее услышать то, что он обещал ей рассказать две недели назад. — Посоветуете мне, что выбрать?

— Вкусы у всех разные, — ответил Твилар, — но я не равнодушен к «Скэмпи мэзон».

— Скэмпи мэзон? Похоже на имя кого-нибудь из героев Дэмона Рэньона. Например, французского гангстера.

Твилар засмеялся и показал на другую строчку меню.

— «Гребешки Скарлетт», — прочитал он, выразительно поднимая бровь, — тоже недурно звучит, правда?

— А вот, смотрите, «Мюссель Александр». Глупая игра напомнила Мэгги об отце, большом любителе шуток и розыгрышей. Неожиданное сходство еще больше расположило Мэгги к Твилару.

— Как вам работается у Дирека? — поинтересовался он, протягивая ей корзинку с хлебом. — Ваши ожидания оправдались?

— Я в общем-то ничего особенно и не ожидала, — ответила Мэгги. — Просто хотелось куда-нибудь уехать на лето, сменить обстановку, а работа здесь давала такую возможность.

— Не хочу забегать вперед, — продолжал Твилар, — но, по-моему, это может дать вам куда больше, чем вы предполагали.

— Не понимаю, простите? — Видите ли, Дирек не перестает о вас говорить.

— Ну, я думаю, он говорит о многих женщинах, а не только обо мне, ответила Мэгги, не понимая, что заставляет Твилара затрагивать столь личные темы.

— Когда знаешь человека столько, сколько знаю его я, нетрудно понять, что к чему. Я понимаю, это не мое дело, но вы явно первая претендентка.

— В таком случае, я ему сочувствую. Я ни на что не претендую. — Мэгги отпила немного вина. — И как же давно вы его знаете?

— О, так давно, что и не вспомнишь, даже трудно сосчитать сколько лет. Знаете, когда переживаешь вместе беду, начинает казаться, что по-другому не могло и быть. — Глаза Твилара стали печальными. — Дирека просто Бог мне послал, когда я потерял жену.

Мэгги вспомнила, что Лин-Мэ упоминала о несчастье, случившемся десять лет назад. Выходит, Твилар должен был знать Фиону. Оставалось выбрать подходящий момент и, упомянув между прочим ее имя, послушать, что он скажет.

— У него как раз в это время и своих неприятностей было хоть отбавляй, продолжал Твилар, — но он сел в самолет и полетел в Париж, как только я позвонил ему. Сам уладил все формальности, все организовал, без него я бы пропал.

Решив, что стоит рискнуть, Мэгги сказала:

— Я понимаю, для вас было большим утешением, когда они прилетели.

— Они? — озадаченно переспросил Твилар.

— Ну да, разве он был без Фионы?

Глава 35

Ей показалось, что Твилар искренне удивлен.

— Фионы? Откуда вам известно это имя? Мэгги принялась сосредоточенно намазывать хлеб маслом, чтобы не смотреть на него.

— Случайно услышала на днях.

— От Дирека?

— От кого же еще? — Она почувствовала, что ходит по лезвию ножа.

— Ну что ж, хорошо, что он наконец может о ней говорить, — тихо сказал Твилар. — Прошло много лет. Простите, я забыл, о чем вы спросили?

— Приезжала ли Фиона с Диреком во Францию?

Твилар отрицательно покачал головой.

— Пет, Фиона официально не была членом семьи еще почти год. И, кроме того, не думаю, что она сумела бы помочь в такой ситуации.

— Что вы имеете в виду?

— Совсем молоденькая девушка, очень чувствительная. Фея из сказки, босоногая колдунья, верящая в чудеса. Немного не от мира сего. Вы, я полагаю, понимаете, о чем я говорю.

Все, о чем сказал только что Твилар, никак не соответствовало образу женщины с портрета.

Твилар вздохнул.

— Слава Богу, что Дирек все-таки постепенно отходит. То, что он пережил из-за этой женщины, было просто ужасно. Поистине черные дни.

— Нo и вы наверняка были ему тогда опорой, — предположила Мэгги, надеясь услышать от Твилара подробности того, что ей было так интересно узнать.

— Больше всех Диреку помог тогда Брехт, — ответил он. — Кстати, я же обещал вам рассказать о нем интересную историю, помните? А сам чуть не забыл.

Мэгги улыбнулась, хотя и почувствовала некоторое разочарование, так как Твилар заговорил о другом.

— Вы ведь знаете, что он немец? — спросил Твилар.

Мэгги кивнула.

— А то, что его семья, как предполагают, была дружна с Евой Браун?

— Любовницей Гитлера?

— Именно. Вообще-то Брехт рассказывал, что они были скорее соседями, которые, знаете, присматривают за вашей квартирой, когда вы уезжаете, а не близкими друзьями. Но глупые слухи часто рождаются на пустом месте.

Официант принес салаты, и Твилар прервал свой рассказ.

— Я надеюсь, вам понравится соус, который я выбрал, его очень любила моя жена, но если нет, вы можете заказать другой.

— Очень вкусно, — ответила Мэгги, торопливо пробуя соус, — продолжайте, пожалуйста.

— Короче говоря, дружба как дружба, и никому до нее не было дела, пока не кончилась война. Тут охотники за нацистами вышли из подполья и решили привлечь к ответственности каждого, кто имел хотя бы косвенное отношение к третьему рейху. На это ушло тридцать лет, но, в конце концов, дело дошло и до отца Брехта. Не исключено, что вы даже об этом читали. Ни одна крупная газета, по-моему, не осталась в стороне.

— Не припомню.

— Он был булочником в Висбадене. Безобидный старичок, мухи не обидел. Брехт, когда его отца вызвали на допрос, был уже женат, имел двоих детей и жил в Германии.

История показалась Мэгги смутно знакомой, хотя в свое время она и не обратила на нее особого внимания. То, что у Брехта была когда-то собственная семья, почему-то ужасно удивило ее.

— В общем, однажды в висбаденском баре Брехт поведал о своем несчастье молодому американскому финансисту, известному борцу за справедливость, Твилар подмигнул ей:

— Я думаю, вы догадываетесь, о ком речь.

— О Диреке?

— Брехт был в отчаянии. Он истратил все сбережения, чтобы нанять хорошего адвоката, но все напрасно. Кроме того, он потерял жену и детей. Вероятно, женщина не вынесла шумихи, поднятой средствами массовой информации. Она увезла мальчиков к своим родителям в Австрию и больше никогда не давала о себе знать.

— Но чем мог помочь Дирек, раз дело оказалось не под силу немецким юристам? Твилар улыбнулся.

— Здесь, я думаю, будет уместно напомнить, что деньги — это сила. Вы должны знать, Мэгги, что Чэннинг не считается с расходами, если уверен, что правда на его стороне. А так как он был убежден, что старик невиновен, то для него стало делом чести это доказать.

— Но как Брехт собирался с ним расплатиться, если он потерял все, что у него было?

— Возможно, только тем, что у него осталось — собой.

— Звучит так, словно он продался в рабство. Твилар покачал головой.

— Вы должны попять Брехта и знать, что у него есть чувство собственного достоинства, — ответил Твилар. — Восстановить доброе имя семьи, добившись, чтобы с отца сняли обвинение в преступлениях, которых он не совершал, — вот что было для него тогда главным.

— И он победил?

— Счастливый финал этой истории, увы, имел привкус горечи. Адвокаты Чэннинга сумели доказать невиновность человека, который находился два года в тюрьме.

— Так что же здесь плохого?

— Провести два года в тюрьме, как вы понимаете, нелегко каждому, а что же говорить о больном старике? В общем, отец Брехта наслаждался свободой всего лишь месяц, а потом у него случился удар.

Мэгги впервые ощутила сочувствие к человеку, казавшемуся ей до сих пор бессмысленным тупицей.

— Мне теперь легче понять, что связывает этих двух людей, — сказала она.

— Помните, я уже говорил вам в прошлый раз, — продолжал Твилар, — подобную преданность редко встретишь в наше время. Пожалуй, нет ничего, что бы Брехт отказался сделать, если его попросит Чэннинг.

«И даже убить?» — подумала Мэгги, но не решилась произнести вслух.

Еще несколько раз она пробовала заговорить о Фионе, но больше на эту удочку Твилар не попался. Сев на своего любимого конька, он принялся рассказывать ей свои любимые анекдоты и истории из области экспортного бизнеса, упоминая о людях, которых Мэгги не знала, и касаясь проблем, которые ее совсем не интересовали.

— Что вы будете на десерт? — спросил он. — Надеюсь, вы не откажетесь.