Djonny - Сказки темного леса

• Название: Сказки темного леса
• Автор: Djonny
• Издательство: Mushroom Elves Press
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2007

«Свыше полутысячи смешных и жутких, удивительных и кровавых историй, произошедших в среде питерских ролевиков в период с 1991 по 2000 год. Всё, про что бы Вы хотели узнать — история РИ глазами подонков, глумление над людьми, попойки и употребление наркотиков, секты и самоубийства, погромы и провокации, облавы и противодействие властей — всё здесь.

Это „темная история“ Питерской ролевой тусовки — весело, жестко и совсем не так, как теперь принято. Почти от самого начала до рубежа тысячелетий, в живом изложении от создателей большинства этих историй — Грибных Эльфов».

Автор разрешает воспроизводить эту книгу в любой форме и любыми средствами (электронными и механическими, включая фотокопирование, магнитную запись или иные средства копирования или сохранения информации) для целей, не связанных с извлечением прибыли.

---

1. Одеяло армейское — 0,5 л

2. Спальник — 2 л

3. Бушлат ментовской — 1 л

4. Плащ-палатка — 1 л

5. Гитара — 4 л

6. Резиновые сапоги — 0,5 л

7. Паспорт Кристины (не удалось обменять)

Итого: 9 литров

Самогон мы брали у Чакушкина-старшего (отца братьев Чакушкиных), славного в Цевле тем, что он на спор выходил с рогатиной на медведя. Дважды ему была в этом удача, но третий медведь обломил рогатину и подмял Чакушкина под себя. Медведя пристрелили наблюдавшие за пари мужики — так что Чакушкин выжил, хоть и ходит теперь хромой.

После совершения сделки мы думали выдвигаться на базу в Сосново, но по нескольким причинам не сумели вовремя этого сделать. Вчера Строри и Тень сняли на дискотеке баб, увлекших их на ночную эротико-романтичекую прогулку в местный центр досуга под названием Липки. А жадные до питерских женихов родители девочек вздумали устроить для наших товарищей званый обед. На самих «подружек» мы с Максимом насмотрелись еще вчера, когда Панаев подвалил к нам и говорит:

— Мы тут четырех баб сняли. Двух получше — для себя, и двух похуже, для вас. Вон, смотрите, две уже идут! Тогда Браво посмотрел в ту сторону и спрашивает:

— Слышь, Панаев, а это которые две? Получше или похуже?

— Получше, — отвечает Панаев.

— Тогда, — говорит Браво, — я тех, что похуже, видеть не хочу!

Званый обед назначили на три часа дня. Мы с Браво идти на это позорище отказались, а зря: зрелище оказалось недурственное. Вышло так потому, что в оставшееся до мероприятия время мы усиленно налегали на самогон, и когда Строри с Панаевым пришло время выходить, они оба уже полностью «перекинулись».

Карнавал начался сразу же по приходу наших товарищей в дом одной из девиц. Почтенные члены двух семейств даже не успели толком посидеть за праздничным столом. На котором, между прочим, было все самое лучшее, что только можно раздобыть в середине осени на селе: румяные помидоры, крепкие соленые огурчики, отварное мясо, копченая рыба и обжаренная с грибами картошка.

Для наших товарищей приготовили наиболее почетные места, девчонок (разодетых, как невест на выданье) усадили рядышком, а напротив расселись их уважаемые матери и отцы. Все с интересом ждали — что же скажут дорогие питерские гости?

Никто из собравшихся не дал себе труда отметить тот факт, что у каждого из них уже сидит во лбу по восемьсот граммов самогона. Любому, кто хорошо знает наших друзей, сразу стали бы заметны характерные признаки: налитые кровью глаза, потемневшие лица и жесткие, затвердевшие взгляды. Я, например, когда вижу, что мои товарищи схожим образом изменились — стараюсь тут же покинуть занимаемое ими помещение.

Видя, что «гости из Питера» сидят недвижимо, ровно пни, хозяин дома сделал знак жене (чтобы она подавала горячее), а сам поднял вверх стопку водки. Увидев знакомый жест, Строри отреагировал мгновенно — нашарил собственную стопку рукой и выпил, не дожидаясь тоста. Но, видать, местная водка после самогона легла как-то не так.

И когда улыбающаяся хозяйка подскочила к Костяну со сковородой, полной горячей «жаренки» — Строри благодарно улыбнулся в ответ, а затем наклонился и выблевал выпитое на сковороду. Этого ему показалось мало: повернувшись к столу, он сблевал еще раз, в это раз на поднос с мясом. После этого он шумно высморкался, взял со стола бутылку водки, сунул ее во внутренний карман и вышел из помещения. Панаев вышел сразу за ним, причем за все время оба не проронили ни одного слова.

Понятное дело — были крики и ругань, девичьи слезы и громкоголосый ор матерей. Но помочь делу было уже нельзя: выйдя из дома, оба «питерских гостя» взяли четкий курс на здание дирекции. В конце концов, нам пора было выдвигаться в Сосново.

Легко сказать, да трудно сделать. Время близилось к семи, а мы все никак не могли тронуться в путь: сидели в дирекции заповедника и нажирались. К какому-то моменту я уже почти ничего не соображал — отличный самогон гонят братья Чакушкины! Разум уже ушел, а вот руки-ноги все еще слушаются, не ясно только, кого.

Посредине застолья между Браво и Строри неожиданно вышел разлад. К этому уже давно дело шло — оба наших приятеля люди в общении мягкие, словно наждак. От их разговорчиков и так искры сыпали по сторонам, а под водочку пламя вспыхнуло еще пуще прежнего. Оба уже извелись, выискивая хоть какой-нибудь повод для ссоры (Максим, например, совершенно безосновательно утверждал, что это из-за Строри мы до сих пор не можем тронуться в путь). А тут Строри выкатил такой повод, что залюбуешься.

В это время Максим стоял в одном конце комнаты, а Строри сидел в кресле напротив, с другой стороны длинного директорского стола. Уронив голову на руки, Строри с мрачным видом слушал, как Максим толкует про свою службу в армии. (По словам Браво выходило, что служил он где-то на севере, в морской пехоте). Вот тут Строри и говорит:

— Слышь, Максим! Пидор ты, а не морской пехотинец!

Услышав это, Браво прямо-таки взвился вверх. В несколько прыжков достигнув края стола, он бросился вперед, проехался по столешнице животом и изо всей силы зарядил Строри кулаком по еблу. От удара Строрино кресло опрокинулось, а сам он упал и перевернул стоящий за креслом короб с директорской клюквой. Но на этом, понятно, дело не кончилось.

Бывают драки и драки. Есть мгновенные стычки, в которых исход боя решается всего за пару секунд. Связка из нескольких ударов, хриплый стон — и все. Кто-то уже лежит. Бывает, что противникам приходится повозиться с друг другом — такое часто можно видеть в профессиональном боксе. И лишь иногда случаются настоящие затяжные бои, навроде сечи на Калиновом Мосту, где «бились они три дня и три ночи».

Битва Строри с Максимом продолжался пять часов — то полыхая, как французская революция, то затихая, как коммунизм в период Брежневского застоя. В первые же несколько минут оппоненты разбили друг другу все, что только можно, а потом лишь добавляли к этому понемножечку. Весь в пол в дирекции был щедро залит юшкой, с первого взгляда и не отличить было — где кровь, а где раздавленная ботинками директорская клюква. Попутно поединщики слегка перепланировали помещение: опрокинули стол, выбили стекла в серванте и отломили с петель дверцы настенного шкафа.

Поначалу я еще пытался их унять, всовывая между противниками подушку от дивана, но напрасно. Из-за этого я пропустил пару таких тумаков, что разнимать дерущихся передумал — наоборот, принялся сам их подзуживать.

— Давай, давай! — орал я. — Бейте друг друга, хуярьте безо всякой пощады!

Вот они и били. Рожи у обоих были окровавлены, кулаки сбиты чуть ли не до костей, а они все никак не могли успокоится. Явного перевеса не было, и когда становилось совсем уже невмоготу, Строри и Браво рассаживались по разные стороны комнаты и отдыхали, глядя друг на друга с плохо скрываемой злобой. Во время одной из таких передышек вышел вот какой случай. Браво подошел к окну, взял со стола железную кружку и налил в нее самогона из стоящей на подоконнике бутылки (там была примерно половина), а затем выпил. Тогда Строри полез в рюкзак, достал оттуда другую бутылку, отвинтил колпачок и нацедил себе около половины стакана.

— Чего бы тебе не пить из вон той бутылки, — спросил я. — Там же еще полно! Зачем новую-то открывать?

— Не хочу пить из одной бутылки с пидором! — громко заявил Костян. — Так-то! Тут все началось заново — только на этот раз Строри был наготове. Когда Браво бросился на него, он отступил в сторону, схватил Максима за куртку и с разгону вышвырнул его через входную дверь на лестничную площадку. После этого Строри мгновенно наложил засов и со счастливым лицом вернулся к столу.

Но счастье его продолжалось недолго. В несколько сильных ударов высадив хлипкую дверь, Браво попытался снова ворваться в помещение. Строри встретил его в проеме, они сцепились, и вскоре драка переместилась на лестничную площадку, а затем и во двор.

Крик при этом стоял такой, что из домов повыскакивали почти все соседи. Надо отдать им должное — вмешиваться никто не стал, просто стояли и смотрели, хотя времени был уже одиннадцатый час. По правде сказать, им было на что поглазеть — швыряя друг друга, Строри с Максимом умудрились погнуть набранный из железных труб газонный заборчик. В конце концов явился Капралов (его вытащили из дома, рассказав, что в дирекции творится черт знает что), увидел учиненный в помещении погром и пришел в страшную ярость.

— Убирайтесь отсюда, нелюди! — орал он, размахивая пудовыми кулаками. — Одних оставить нельзя! Давайте сюда ключи!

Но Строри с Максимом пиздюлями было не запугать — на угрозы Капралова они не обратили вообще никакого внимания. Поэтому Капралов сам выволок из дирекции наши вещи, повесил на искореженную дверь амбарный замок и пошел спать, костеря нас самыми последними словами. Ночь в этот раз выдалась дюже холодная, идти по темноте через болота нам здорово не хотелось, поэтому мы составили вот какой план.