Djonny - Сказки темного леса

• Название: Сказки темного леса
• Автор: Djonny
• Издательство: Mushroom Elves Press
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2007

«Свыше полутысячи смешных и жутких, удивительных и кровавых историй, произошедших в среде питерских ролевиков в период с 1991 по 2000 год. Всё, про что бы Вы хотели узнать — история РИ глазами подонков, глумление над людьми, попойки и употребление наркотиков, секты и самоубийства, погромы и провокации, облавы и противодействие властей — всё здесь.

Это „темная история“ Питерской ролевой тусовки — весело, жестко и совсем не так, как теперь принято. Почти от самого начала до рубежа тысячелетий, в живом изложении от создателей большинства этих историй — Грибных Эльфов».

Автор разрешает воспроизводить эту книгу в любой форме и любыми средствами (электронными и механическими, включая фотокопирование, магнитную запись или иные средства копирования или сохранения информации) для целей, не связанных с извлечением прибыли.

---

По ходу дела Светка пыталась привести Наташу в чувство, вследствие чего та оказалось довольно-таки сильно избита. Пьяная Светка меры не знает, так что Наташе пришлось несладко. Нос у нее оказался сломан, губы разбиты, под обоими глазами расплывались огромные синяки. Но это, как говорится, дело десятое. Не замерзла насмерть, и то хорошо.

На утро Браво влез в соседский огород, срезал пук садового мака и заварил целый чайник кокнару. Напившись ароматного настоя, мы ушли на болота, где провели весь долгий день. Солнце растопило тонкий ледок на многочисленных лужах, было довольно-таки тепло, но глаз уже различал в окружающем мире первые признаки подступающей перемены. Золото и багрянец тронули кроны деревьев, сменили свой цвет пышные болотные травы, в воздухе витало холодное дыхание осени.

Возвращались мы под вечер, и на подходах к дому увидели странную картину. В темноте возле сарая жалась серая приблудная лошадь (их немало было на свободном выпасе возле Сосново), а перед ней стоял Крейзи с зубной щеткой в руках. Ухватив лещадь за подбородок, он с остервенением тер ее щеткой по морде, а несчастное животное фыркало, трясло головой и пятилось назад. Но Антон держал крепко — так, что не вырвешься.

— Ты что делаешь? — спросил я, но тут Крейзи повернулся ко мне, и все вопросы сразу же отпали. Лицо у Крейзи было белое от кислоты, взгляд туманился, а из глаз текли слезы. Выглядел он до того страшно, что мне враз стало не по себе. Силуэт его лица в темноте напоминал абрис вампира — отрешенный, пустой, утративший все человеческое. Некоторое время он пристально смотрел на нас, а потом отвернулся и вновь занялся своим делом.

На следующий день в Сосново прибыл ЗИЛ, груженный сборщиками клюквы из Локни — вперемешку бабами и мужиками. Машина с водителем осталась неподалеку от шоссе, а сборщики ушли в охранную зону и дальше, по дороге к Свиной.

Вооружившись помповиком (дробовик к тому времени пришлось отдать обратно Александрову), мы решили организовать на дороге засаду — Крейзи, Браво и я. Поначалу все шло хорошо: мы поджидали возвращающихся с заготовок людей, отнимали у них набитые клюквой мешки, а на самих нарушителей на месте составляли надлежащие протоколы. Но через полчаса дела у нас пошли наперекосяк, когда из придорожных кустов на нас выскочили восемь разъяренных мужиков.

Предводительствовал ими участковый из Локни по имени Семен — приземистый, широкоплечий мужик. Взбешенные тем, что мы вздумали чинить помехи их бизнесу, мужики сбились в кучу и перли, что называется, напролом.

— Антон, стреляй! — заорал Браво, но Крейзи подумал немного и стрелять не стал.

В следующую секунду наши противники сорвали дистанцию и набросились на нас. Думаю, нам бы здорово досталось — но тут Браво вышел вперед и ударом в челюсть опрокинул участкового Семена на землю. Это несколько притушило начинающийся конфликт, но все равно мужики сохранили в нем явно лидирующие позиции.

— Похуй нам на ваш заповедник! — орали они, размахивая у нас перед лицами набитыми кулаками. — Устроили тут разбой! Найдется и на вас управа! Ночью приедем и дом вам сожжем, всех поубиваем на хуй!

— Засужу! — выл участковый Семен. — Пиздец тебе!

Тем не менее, пиздить нас мужики все-таки постеснялись. Так что Семен оказался единственным, кто пострадал во всей этой заварухе. Но отнятую нами клюкву мужики отжали обратно, и несколько конфискованных «грабилок» тоже пришлось отдать.

— Смотрите, блядь, — прошипел на прощание участковый. — Я вам этого не забуду!

С этого дня наш дом перешел на осадное положение. Наташу, Максима и Иванову мы отправили на автобусе в город, окна в комнате задвинули шкафами, а на чердак посадили наблюдателя с дробовиком. От администрации заповедника вести перестали приходить еще неделю назад, местные инспектора от знакомства с нами открещивались, так что мы оказались словно подвешены в пустоте.

Из обещанных нам Остроумовым «бесплатного проезда, двух базовых лагерей, питания, формы, оружия и транспорта» мы видели пока что только дом с мухами, но ни еды, ни каких-либо субсидий на питание нам не перечисляли. Про транспорт, оружие и форму я даже не говорю: у нас были только выданные Благодетелем бушлаты да одинокий Крейзин помповик.

Пуще того, оказалось, что Остроумов, сосватавший нам эти чудные каникулы, уже две недели как уволился с должности заместителя начальника охраны. Со своего прошлого места жительства он уже съехал, и где он теперь — в администрации заповедника ни слухом, ни духом. Так что мы остались одни не только в финансовом, но и в морально-юридическом плане. Выходило, что никто нас сюда вроде как и не звал.

Постепенно припасы у нас стали подходить к концу, все чаще приходилось продавать перекупщикам в Гоголево что-нибудь из личных вещей. За спальник давали два литра самогона или четыре ведра картошки, резиновые сапоги ценились несколько ниже. За Крейзин рюкзак предлагали просто-таки баснословную цену: ведро самогону и столько картошки, сколько унесем. В Ручьях дела с едой обстояли несколько лучше, вот только администрация заповедника тут ни при чем: пищу нашим инспекторам носили тамошние браконьеры.

Так мы и жили, спиваясь и стремительно нищая, покуда к нам неожиданно не вернулся брат Кримсон. Он приехал на машине вместе с парой своих друзей, лелея надежды организовать в Гоголево скупку парной говядины. Но скупкой говядины в Гоголево занимался Муса, так что пришлось Кримсону вместо этого скупить все пиво в обоих деревенских магазинах.

Жить в осажденном доме Кримсон отказался, вместо этого поселившись у одной девицы из Гоголево. Звали ее Ирка, родом она была из Сертолово (это такое местечко под Питером), а в Гоголево оказалась по настоянию родителей. Проще говоря — была сослана на лето за наркоманию, распутство и непробудный алкоголизм.

Это была мировая девка, быстро получившая между нами трогательное прозвище Ира Ангел. Благодаря ее заботе (ее сводный брат держал в Гоголево самогонную лавку) мы быстро отъелись, отпились и повеселели. Вместе с ней и ее братом мы еще пару раз ходили в Свиную, где вышел в том числе и вот какой случай.

Сидя на крыльце ветхой охотничьей сторожки и слушая, как Кримсон с Иркой в порыве страсти раскачивают ветхие стены, мне пришла в голову вот какая мысль. Браво принес с собой из Ручьев немало паркопану, так что я решил истолочь его в порошок и смешать с местными запасами сахара — чтобы охуели испившие чаю местные браконьеры и инспектора.

Несколько таблеток паркопана оказывают сокрушительное действие даже на подготовленного человека, а уж с непривычки может вообще черт знает что показаться. Пузырящиеся стены, появляющиеся и пропадающие предметы, смутные видения и потусторонние голоса — вот далеко не полный перечень «чудес», на которые способен содержащийся в паркопане жуткий тригексифенидила гидрохлорид.

Местное население и без этого чересчур суеверно. Крючок, например, утверждал, что два года назад за ним гонялся по болотам полутораметровый огненный шар, и что вся здешняя область просто-таки набита ведьмами и колдунами. Так что когда к решившим заночевать в сторожке охотникам станут являться странные бесплотные гости, таких историй здорово прибавится. Да, скажут люди — недоброе там стало место!

Впрочем, в других местах тоже не видать было особенного добра. Иллюстрирующий это утверждение случай вышел на очередной гоголевской дискотеке, а причиной конфликта на этот раз послужили так называемые «понятия».

Благодаря Ирке мы стали в Гоголево едва ли не своими, никаких проблем с местным населением у нас не было. Так было до тех пор, пока из армии не вернулся видный гоголевский гопник по имени Андрей. Войдя в зал для игры в карты, Андрей уселся за отдельный столик и принялся пристально оглядывать собравшихся.

Это был высокий, ладно сложенный парень, отслуживший два года в разведке и только теперь вернувшийся в родную деревню. Человек он был суровый, быковатого нрава, вспыльчивый характер был прямо-таки написан у него на лице. Не заметить его было просто невозможно, поэтому Браво взял бутылку самогона и два стакана, подошел к Андрею и присел напротив него за стол.

— Дембель гуляешь? — с уважением спросил Браво. — Слышь, меня Максимом зовут! С этого начался их разговор. Поначалу собеседники только приглядывались друг к другу, но потом меж ними вроде как проскользнула искорка взаимной симпатии. Оба они были гордые, склонные к насилию люди, так что каждый почувствовал в другом родственную душу. Они могли бы стать друзьями, если бы дьявол не вбил между ними свое самое главное оружие — слова.

— Правильный ты пацан! — заявил своему собеседнику Браво, что было в его устах наивысшей похвалой.