Лаура Паркер - Буря страсти

• Название: Буря страсти
• Автор: Лаура Паркер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01676-6

Все вокруг пытались убедить очаровательную Корделию Хилфорд, что горячо любимый ею Рейф женился на ее приданом, но молодая женщина отказывалась верить в это. Как отказалась поверить и в известие о гибели супруга в битве при Ватерлоо. Однако вскоре Корделия получила последнее письмо Рейфа. Он клялся супруге в вечной любви — но при этом молил ее забыть, в случае его смерти, самое его имя. В письме крылась какая-то тайна, какая-то загадка — и чуткое любящее сердце подсказало Корделии отправиться на поиски мужа, чтобы любой ценой спасти свое счастье…

---

К ее облегчению, рану обработали, прежде чем забинтовать руку. Она видела, как многие ветераны войны с Наполеоном просили милостыню на улицах. Часто их раны гноились и не заживали. Эта же рана была тщательно зашита, и теперь на ее месте образовался ровный рубец. О, но какие страдания, должно быть, доставила ему эта потеря! Делла положила ладонь ему на руку и спросила:

— Почему вы забинтовываете ее? Она не уродлива.

В ответ он отвернулся.

Сара помогла Делле снять с него сапоги. Она ничего не сказала, но неодобрительно поцокала языком, когда ей в нос ударила страшная вонь. Обе не сговариваясь выбросили сапоги в окно, а затем принялись мыть ему ноги.

Дабы сохранить свое достоинство, Сара накрыла нижнюю часть его тела простыней и только после этого помогла Делле снять с него бриджи. Женщины были крайне изумлены, когда больной неожиданно сел и, прижав к животу простыню, проговорил:

— Вон!

Это было первое произнесенное им слово. Спокойная властность, прозвучавшая в нем, заставила обеих женщин ретироваться в дальний угол комнаты. Больной же тем временем самостоятельно закончил процесс омовения.

Экономка принесла чистое белье. Когда Делла попросила ее принести чистую одежду для хозяина, она демонстративно повернулась к ней спиной и удалилась. Делла решила проблему, остановившись на свежей простыне.

Когда было вымыто все тело больного, кроме лица, Делла повернулась к Саре:

— Теперь можете нас оставить.

Компаньонка устремила на нее долгий, пронизывающий взгляд, ничего не сказала и закрыла за собой дверь.

Руки Деллы дрожали, когда она наливала в таз горячую воду.

— Наконец! Теперь я удостоверюсь, что это Рейф, — еле слышно проговорила она, направляясь с тазом к кровати. Взяв ножницы, она склонилась над больным и собралась было разрезать повязку, которая начиналась на правой щеке, но он мгновенно перехватил ее руку.

Делла едва не вскрикнула от боли — с такой силой он сжал запястье.

— Я должна умыть вас, синьор, и вам наверняка надо побриться.

— Нет.

— В детстве вы, наверное, были настоящим наказанием для своей мамы, — с наигранным весельем сказала она. — Вы заслуживаете того, чтобы вас брил неопытный в этом деле человек. — Она попыталась вырвать руку. — И разве имеет какое-то значение, если я ошибусь? — Едва слова слетели с ее губ, она ужаснулась. Как она могла…

Он засмеялся. Смех был сухим, хриплым, глухим, но искренним. К ее удивлению, он выпустил ее руку.

— Будь я мудрее, я бы избавил вас… от этого.

Делла застыла. Эта фраза эхом отозвалась в ее памяти. Он знает, кто она! Он перефразировал свое последнее письмо к ней. Знал ли он с самого начала?

Она сжала зубы, готовая к любому уродству, которое обнаружится под повязкой. Начав от щеки, она осторожно разрезала слой за слоем. Сперва открылась черная борода месячной давности. Волосы оказались густыми, упругими и вьющимися. Они щекотали ладонь, пока она работала. Потом она добралась до бинтов, которые скрывали верхнюю часть головы. И, наконец, когда он поднял голову, она с огромной осторожностью разрезала бинты, скрывавшие лицо.

Делла на мгновение закрыла глаза, чтобы успокоиться, и открыла их.

Все выглядело не так ужасно, как она предполагала.

Левая часть его лица была до боли знакомой: высокий чистый лоб, изогнутая темная бровь, нос с горбинкой, впалая щека. Кожа над бородой была бледной, почти прозрачной из-за недостатка солнечного света. Глаз был закрыт веком с длинными темными ресницами, поэтому Делле не удалось заглянуть в его топазовые глубины. Пока она рассматривала его совершенный профиль, Рейф лежал неподвижно, и можно было подумать, что он спит.

Делла ласково взяла его за подбородок и, преодолев сопротивление, повернула его голову.

Длинный красный шрам начинался от линии волос, проходил через то, что некогда было бровью и глазной впадиной, и заканчивался на правой щеке. От швов, сделанных хирургом, остались маленькие черточки. Лицо было страшно обезображено, но не настолько, чтобы вызывать отвращение, как ожидала Делла.

В следующий момент произошло нечто, чего она не ожидала. Ее сердце распахнулось, и из него вырвался такой мощный поток любви, жалости, облегчения и нежности, что она застонала.

— О, любимый, твое бедное лицо.

В ответ на ее слова Рейф закрыл изуродованную сторону лица рукой.

— Нет, пожалуйста, не надо, — выдохнула Делла и убрала его руку. Она с легким недоумением заметила, что он вздрогнул, когда солнечный свет упал ему на лицо, но не придала этому значения. — Рана тяжелая, но не такая, как я… не такая ужасная. Когда она немного затянется и коже вернется естественный цвет, это будет… вполне приемлемо.

Рейф промолчал и лишь сильно сжал ее руку.

— Тебе, конечно, придется носить повязку. Я бы порекомендовала из черного шелка. Мне всегда казалось, что в тебе есть что-то пиратское. — Делла понимала, что болтает всякую чушь, но не могла остановиться. — Получится очень эффектно. Ты еще вспомнишь мои слова, все дамы, прикрываясь веерами, будут шептаться о тебе.

Она увидела, как дрогнул уголок его рта, и у нее защемило сердце.

— Тебя так никто и не видел?

Рейф не ответил, но его учащенное дыхание послужило достаточным ответом. Он не представлял, как выглядит, поэтому никому не разрешал помогать ему. Возможно, вначале его раны были страшнее, чем сейчас, когда они почти затянулись. Или, возможно, он просто не мог оценить то, что не видел.

— Все будет хорошо, — заверила его Делла, хотя точно не знала, что она — иди он — предпримет в следующий момент.

Делла прикоснулась к его здоровой щеке, и он вздрогнул. Затем она наклонилась и с нежностью прижалась губами к его здоровому глазу. Она почувствовала, как напряглись мышцы под ее ладонью, и ощутила на губах солоноватый привкус, когда из-под его густых ресниц потекли слезы.

— Это невозможно! — Взяв фужер с вином, Рейф отодвинулся от стола. — Я калека. Бесполезный. Никчемный. Что за муж из меня получится?

— Обычный муж, полагаю, — спокойно ответила сидевшая напротив Делла. — Ты можешь продолжать пить, как лорд Фартингейл, рычать на всех и все, что тебя раздражает, как лорд Истлинг, и поступать, как тебе заблагорассудится, что, кажется, является прерогативой всех благородных мужей.

Рейф со злостью швырнул фужер в камин. На этот раз Делла даже не вздрогнула — за последнюю неделю она успела привыкнуть к его частым вспышкам гнева. Сару он прогнал прочь, приказав той есть в своей комнате.

Рейф больше не уединялся с тех пор, как три недели назад Делла выяснила, кто он на самом деле. Хотя, возможно, было бы лучше, если бы он продолжал вести затворнический образ жизни. Оправившись от ветрянки, он укоротил бороду и подстриг волосы так, чтобы густые пряди скрывали правую сторону лица. Его облик изменился до неузнаваемости. Глазная повязка, сшитая из черной шелковой нижней юбки, придавала ему изысканный и даже, в некоторой степени, романтический вид, как и предсказывала Делла. Короче, он остался красивым мужчиной, несмотря на страшный шрам со следами швов. Единственное, что пугало и тревожило Деллу, так это то, что всегда, когда Рейф покидал свою комнату, чтобы поесть или посидеть на солнышке, он был пьян.

— Я даже не способен отрезать себе кусок мяса, — с презрением проворчал он.

— Мы могли бы питаться мясными пирогами, супами и тем, что берут с блюда руками.

— Я слеп!

«Разве?» — не впервые за последнее время подумала Делла.

Рейф утверждал, что ничего не видит, однако его левый глаз открывался и закрывался нормально. Делла не раз заставала его смотрящим вдаль, хотя он не догадывался об этом. Когда они выходили прогуляться под ярким солнечным светом, Делла обращала внимание на то, что он поворачивает голову в ee cторону, пока она бродит по саду. Возможно, его зрение действительно было ослаблено, но все же он что-то видел, в этом Делла могла поклясться. Но почему же он скрывает это от нее? Почему не позволяет прикоснуться к нему? Однажды, когда она с нежностью погладила его по голове, он оттолкнул ее руку и заорал:

— Больше никогда этого не делай!

Делла затрясла головой, пытаясь прогнать неприятные мысли. Ему нужно время. Ей трудно было представить, что он пережил, но ей хотелось, чтобы он поделился переживаниями с ней.

— Попробуешь сыра? Экономка купила его сегодня днем.

Несколько мгновений Рейф молчал, устремив невидящий взгляд в никуда.

— Я бы предпочел выпить еще фужер вина.

— Ты мог бы, по крайней мере, попытаться…

— Будь ты проклята! Я хочу вина!

Правой рукой он смахнул тарелку со стола. На грохот столовых приборов и звон разбившегося фарфора прибежала экономка. В ее глазах явственно читалась насмешка. Она принялась собирать осколки.

— Еще вина! — закричал Рейф, сообразив, что в комнате появилась экономка.

— Si, синьор. — Бросив на Деллу торжествующий взгляд, она поспешила исполнить приказание.