Валерий Демин - Циолковский

• Название: Циолковский
• Автор: Валерий Демин
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005

Новая биография Константина Эдуардовича Циолковского (1857-1935), написанная доктором философских наук В.Н.Деминым, кардинально отличается ото всех предыдущих. Основоположник отечественной и мировой космонавтики представлен здесь не только как гениальный ученый и изобретатель, но и как выдающийся философ-космист, определивший мировоззренческий и методологический вектор развития науки и философии на многие десятилетия вперед. Это история духа, исканий, сомнений, ошеломляющих взлетов и трагических разочарований человека, ставшего олицетворением науки XX века.

---

Циолковский, как и Блаватская, на протяжении всей жизни постоянно вступал в непосредственный визуальный контакт с некими человекоподобными ноосферными образами, от которых получал важную информацию. Только именовались они у Блаватской — Махатмами, у Циолковского — «ангелами». Кроме того, сведения о теософии Циолковскии мог получить опосредованно через работы высокочтимого им Камиля Фламмариона. Всемирно признанный классик науки и её блестящий популяризатор был лично знаком с Блаватской, разделял многие её идеи и был автором не только знаменитых в XIX веке книг по астрономии, но также и философско-религиозных и оккультных трактатов, таких, например, как неоднократно издававшаяся в России работа «Непознанное».

Сказанное по поводу теософии в полной мере можно отнести и к чрезвычайно популярной среди дореволюционной читающей публики книги Ричарда Мориса Бёкка «Космическое сознание». Она была издана чуть ли не во всех европейских странах, а в переводе на русский язык впервые книга вышла в 1915 году в Петрограде (во время Первой мировой войны название Северной столицы было русифицировано); последнее её переиздание в России осуществлено в 1994 году. Канадский психолог Бёкк не был ортодоксальным теософом, однако, лично испытав в 1872 году мгновенное просветление, истолковал его в мистическом плане и занялся доскональным исследованием проблемы, опираясь как на опыт прошлой истории, так и на известные современные ему факты. При этом автор подчеркивал, что за несколько секунд пережитого им озарения он увидел и узнал больше, чем за всю предшествующую жизнь. Циолковский был знаком с книгой Бёкка и разделял его идеи. И вообще их натурфилософские и этические взгляды представляются не просто близкими, а тождественными. Даже в воздухоплавании англо-канадский исследователь видел основной фактор технического прогресса XX века, способный сделать прозрачными национальные границы и даже повлиять на сближение языков.

Так или иначе, исследователи научно-философского наследия Циолковского давно уже обратили внимание на совпадение некоторых его идей (и, в частности, терминов «космическое мышление», «космическое сознание», «космическая точка зрения», «космическое гражданство», «воля Вселенной», «существа выше человека» и др.) с понятиями, использовавшимися в конце XIX — начале XX века в теософской и эзотерической литературе.

Долгие годы дружбы связывали Циолковского и с блестящим популяризатором науки Яковом Исидоровичем Перельманом (1882–1942). Его книги «Занимательная физика», «Занимательная арифметика», «Занимательная алгебра», «Занимательная астрономия», «Занимательная геометрия», «Занимательная механика», «Межпланетные путешествия» и другие известны во всем мире. В России «Занимательная физика», впервые увидевшая свет в 1913 году, издавалась около 30 раз и остается популярной по сей день.

Две книги Перельман посвятил К. Э. Циолковскому — «Циолковский. Его жизнь, изобретения и научные труды» (Л.; М., 1932) и «Циолковский. Жизнь и технические идеи» (М.; Л., 1937). А началось все 20 ноября 1912 года, когда ответственный секретарь журнала «Природа и люди» Я. И. Перельман на заседании Русского общества любителей мироведения выступил с докладом о «междупланетных путешествиях» и отметил выдающуюся роль К. Э. Циолковского в разработке этой, тогда ещё казавшейся сверхфантастической, проблемы. При этом Перельман опирался на статью под названием «На ракете в мировое пространство», принадлежавшую перу другого активного пропагандиста идей Циолковского — Владимира Владимировича Рюмина (1874–1937), опубликованную месяцем раньше все в том же журнале «Природа и люди». «Циолковский не только один из многих завоевателей воздушной стихии, — писал Рюмин. — Это гений, открывающий грядущим поколениям путь к звездам. О нем надо кричать». Вскоре информация о докладе появилась в столичной прессе. Через месяц Циолковский написал теплое письмо Перельману, и с тех пор их переписка продолжалась до самой смерти «отца космонавтики».

Любопытно, что Перельман окончил тот же Лесной институт, что и отец Циолковского (где учились и его братья). Но карьера лесничего его не привлекла. Печатать свои научно-популярные статьи он начал, ещё будучи гимназистом, а затем студентом. Общее количество опубликованных работ Перельмана приближается к тысяче. Кстати, именно он ввел в оборот термин «научная фантастика». Уже в год их знакомства он опубликовал два научно-фантастических рассказа Циолковского — «Вне Земли» и «Без тяжести». После революции популярность Перельмана в России возросла во сто крат. В 1919 году он стал главным редактором первого советского журнала «В мастерской природы», где, естественно, продолжал пропагандировать идеи своего старшего друга. Умер Я. И. Перельман вместе с нежно любимой женой от голода в блокадном Ленинграде.

Рюмин и Перельман развернули кампанию в поддержку идей Циолковского не на пустом месте. В 1911–1912 годах в нескольких номерах петербургского журнала «Вестник воздухоплавания» был наконец полностью опубликован главный труд Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами». Редактирован недолго просуществовавший журнал (уже в 1913 году он закрылся) молодой инженер Борис Никитич Воробьев (1882–1965). Случайно познакомившись со статьей Циолковского «Аэростат и аэроплан», напечатанной ещё в 1905–1908 годах в журнале «Воздухоплаватель», он принялся настойчиво разыскивать автора и с большим трудом нашел его калужский адрес.

Воробьев написал Циолковскому, чье имя тогда никому ничего не говорило, и пригласил к сотрудничеству. Ответ не заставил себя ждать. Каково же было удивление главного редактора, когда калужский учитель предложил для публикации 2-ю часть своей программной статьи «Исследование мировых пространств реактивными приборами». В письме Циолковского, датированном 12 августа 1911 года, содержалась и ставшая теперь уже хрестоматийной фраза: «Человечество не останется вечно на Земле, но, в погоне за светом и пространством, сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство».

Переписка переросла в дружбу. После смерти Константина Эдуардовича Б. Н. Воробьев стал хранителем архива великого ученого, автором его биографии, вышедшей в 1940 году в серии «Жизнь замечательных людей», ученым секретарем комиссии по разработке научного наследия и подготовке к изданию трудов К. Э. Циолковского. К сожалению, в последнем своем качестве Б. Н. Воробьев сделал все, чтобы не допустить не только опубликование философского и богословского наследия своего учителя, но даже и упоминания о нем в какой бы то ни было форме. Являясь горячим приверженцем научно-технических идей Циолковского, ракетного штурма Космоса и межпланетных сообщений, дожив до первых полетов отечественных космонавтов, Б. Н. Воробьев совершенно не понимал значения философских трудов основоположника мировой космонавтики и мировоззренческой составляющей его творчества. Наряду с другими «хранителями» и «оберегателями» ему благополучно удавалось замалчивать космическую философию и космическую этику Циолковского на протяжении почти полувека, а 5-й том академического «Собрания сочинений» ученого так и не вышел в свет.

Впрочем, в то время к философским, футурологическим и религиозным творениям Циолковского лучше было и не привлекать внимания инквизиторов XX века, ибо они (творения) явно противоречили идеологическим доминантам и консервативным традициям той эпохи. Нынешней тоже: доживи Циолковский-мыслитель до нашего времени — он наверняка стал бы объектом «внимания», к примеру, такой структуры, как «комиссия по лженауке», созданной при Президиуме Российской академии наук.

«Живи я в Средние века — уже давно поджарили бы на костре, — сказал однажды Циолковский. — Но я живу позднее. И даже в наше время трудно говорить о космонавтике, не опасаясь костра. Я всегда имел это в виду. Аппетит у антикосмонавтики несколько уменьшился, хотя и в наши дни могут неожиданно взвиться дымки от костров».

* * *

Неоднозначно складывались отношения у Циолковского с выдающимся популяризатором и пропагандистом идей межпланетных сообщений и ракетной техники — Николаем Алексеевичем Рыниным (1877–1942). ещё в конце 20-х — начале 30-х годов XX века он опубликовал 9-томный труд «Межпланетные сообщения», представляющий по существу первое в мировой практике энциклопедическое издание по истории и теории реактивного движения и космических полетов. Один том был целиком посвящен Циолковскому.

Рынин жил в Санкт-Петербурге, сначала был приват-доцентом, а затем профессором Петербургского института путей сообщения. Личное знакомство его с калужским провозвестником космической эры состоялось ещё в 1914 году на III Всероссийском воздухоплавательном съезде, когда Циолковский единственный раз в своей жизни приезжал в Северную столицу и посетил Рынина у него на квартире. Активно общались они и в кулуарах съезда.