Игорь Северянин - Полное собрание стихотворений

• Название: Полное собрание стихотворений
• Автор: Игорь Северянин
• Жанр: Поэзия
• Год: 2008

В книге собраны стихотворений Игоря Северянина, прекрасного русского поэта, который, по словам В. Брюсова, «глубоко переживает жизнь и своими ритмами заставляет читателя страдать и радоваться вместе с собою».

---

Швырнув учебник за забор.

Так целодневно на свободе

И предоставлен сам себе,

Захлебывался я в природе,

Сидел у сторожа в избе,

Кормил коней, влюблялся в Саню,

Читал, что только мог прочесть…

Об этом всем теперь романю,

А вас прошу воздать мне честь!

4

Учительского персонала

Убожество не доканало

Меня лишь оттого, что взят,-

Пусть педагоги не грозят!-

Я был отцом из заведенья,

Когда за год перед войной

Русско-японской, он со мной

Уехал, потерпев крушенье

В заводском деле, на Квантун,

Где стал коммерческим агентом

В одном из пароходств. Бастун

Спасительным экспериментом

Еще не всколыхнул страны:

Ведь это было до войны.

5

Мы по дороге к дяде Мише

(Он в Серпухове жил тогда)

Весной, когда в Оке вода,

Бесчинствуя, вздымалась выше

Песчано-скатных берегов,

Заехали на две недели,

И там я позабыл о цели

Пути, и даже был готов

С собой покончить: угодили

Мы, страшно молвить, к свадьбе Лили…

На фабрике громадной ткацкой

Директорский имея пост,

Михал Петрович, добр и прост,

Любил отца любовью братской.

Его помощник, инженер,

Был женихом моей кузины,-

Поклонник рьяный хабанер,

Большой знаток своей машины,

Предобродушнейший хохол

И очень компетентный химик,

На голове его хохол

Не раз от трудолюбья вымок…

Жених хохлацки грубоват,

Но Лиля ведь была земною,

И разве муж был виноват,

Что сделалась его женою

Лилиесердная Лилит?

Летит любви аэролит.

Поберегись-ка ты, прохожий:

Ты выглядишь, как краснокожий,

Когда аэролит летит…

Но я… но я не поберегся.

И что же? Сердца краснота

Вдруг стала закопченней кокса,-

Гарь эта временем снята…

Теперь, пролетив четверть века,

Сменяет лирику сарказм.

Тогда же я рыдал до спазм.

От боли был почти калека…

Вспеняя свадебный фиал

И пламную эпиталаму

Читая, я протестовал.

Из пира чуть не сделал драму…

Перед отъездом видеть маму

Мне не дали, и, сев в экспресс,

Умчались мы к горам Урала.

Душа, казалось, умирала,

Но срок истек – и дух воскрес!

6

Ах, больше Крыма и Кавказа

Очаровал меня Урал!

Для большей яркости рассказа

На нем я сделаю привал.

В двух-трех словах, конечно, трудно

Воспеть красоты этих гор.

Их тоны сине-изумрудны:

На склонах мачтовидный бор.

Круть! олесненные скаты,

Стремглавны шустрые ручьи.

В них апельсинные закаты

Студят дрожащие лучи.

Вздымаются державно сопки,

Ущелья вьются здесь и там;

Но мы в вагоне, как в коробке,

И потому могу ль я вам

Сказать достойно об Урале,

Чего он вправе ожидать?

Молниеносно промелькали

Мы гор Урала благодать.

И мимо чукча, мимо чума,

Для рифмы вспомню про имбирь,

По царству бывшему Кучума

Перемахнули всю Сибирь!

Я видел сини Енисея,

Тебя, незлобивая Обь.

Кем наша матушка-Рассея,-

Как несравнимая особь,-

Не зря гордится пред Европой;

И как судьба меня ни хлопай,

Я устремлен душою всей

К тебе, о синий Енисей!

Вдоль малахитовой Ангары,

Под выступами скользких скал,

Неслись, тая в душе разгары;

А вот – и озеро Байкал.

Пред ним склонен благоговейно,

Теряю краски и слова.

Пред строгой красотой бассейна

Взволнованного божества.

Святое море! Надо годы

Там жить, чтоб сметь его воспеть!

Я только чую мощь природы…

Ответь когда-нибудь, ответь

Моей душе, святое море,

Себя воспеть мне силы дай!

В твоем неизмеримом взоре

Я грежу, отражен Алтай…

Манчжурия, где каждый локоть

Земли – посевная гряда,

В нее вонз н китайский ноготь

Эмблемой знойного труда…

Манчжурия! Ты – рукотворный

Сплошной цветущий огород.

Благословен в труде упорный

Твой добродетельный народ.

И пусть в нем многое погано,

Он многие сердца привлек,

Когда, придя к ногам Хингана,

В труде на грудь твою возлег…

Кинчжоу, узкий перешеек;

За ним, угрюмец и горюн,

Страна сафирных кацавеек,

В аренду нанятый Квантун

На девяносто девять весен

Портсмутским графом, центр смут.

Вопрос давно обезвопросен:

Ответ достойный дал Портсмут…

7

Мы в Дальнем прожили полгода,

И, трафаретно говоря:

“Стояла дивная погода”

От мая вплоть до декабря.

Я был японкою Кицтаки

Довольно сильно увлечен:

С тех пор мечтать о Нагасаки

Пожизненно я обречен…

И пусть узнает мой биограф,

Что был отец ее фотограф,

А кем была Кицтаки-мать -

Едва ль сумею вам сказать…

Когда, стуча на деревяшках,

Она идет, смотря темно,

Немного сужено на ляжках

Ее цветное кимоно.

Надменной башенкой прическа

Приподнялась над головой;

Лицо прозрачней златовоска;

Подглазья с темной синевой.

Благоухает карилопсис

От смутного атласа рук.

Любись и пой, и антилопься,

Кицтаки, желтолицый друг!..

В костюме белопарусинном

В такой же шляпе и туфлях,

Я шел в Китайский парк пустынный

Грустить о северных полях…

И у театра Тифонтая

Почти в тропической жаре,

Ложился на траву, мечтая

О вешней северной заре…

Любуясь желтизной зеленой

Воды, чем славен Да-Лянь-Вань,

Вдыхая воздух вод соленый,

Пел Сканды северную ткань

Текучую. У Балтиморья

Скоплялись мысли и мечты.

Так у Квантунского нагорья

Мечтал с утра до темноты.

Вода Корейского залива

Влекла в Великий океан,

В страну, где женщина – как слива…

Вдали белел Талиенван,

Напоминая о боксерском

Восстаньи: днях, когда хунхуз,

В своем остервененьи зверском,

Являлся миру из обуз

Едва ль не самою ужасной,

Когда, – припомни, будь так добр,-

Его смиряли силой властной

Суда: “Кореец”, “Сивуч”, “Бобр”.

У нас был “бой” в халате ватном.

Весь шелковый и голубой,

Ах, он болтал на непонятном

Китайском языке, наш “бой”.

Китаец Ли – веселый малый,

Мы подружиться с ним могли,

И если надо, что ж, пожалуй,

Я вспомню и китайца Ли.

Мы с ним дружили, но китаец

Однажды высмеял мой флаг.

Он в угол загнан мной, как заяц,

И мой почувствовал кулак:

“Герой” ему вцепился в косу

И, подтолкнув его к откосу,

На нем патриотизм излив,

Чуть не столкнул его в залив.

На вопли Ли сбежались кули,

О чем-то с жаром лопоча,

Но я взревел! И точно пули,

Они “задали стрекача”…

Мы вскоре с боем помирились,

Вновь дружба стала голуба.

Мне в нос всплывал не амарилис,

А запах масла из боба…

8

Вот в это время назревала

Уже с Японией война.

И, крови жаждя, как вина,

Мечтали люди – до отвала

Упиться ею: суждена

Людскому роду кровь в напиток,-

Ее на свете ведь избыток.

И людям просто пир не в пир,

Коль не удастся выпить крови…

Как не завидовать корове:

Ведь ей отвратен лязг рапир!

Туман сгущался, но, рассеяв

Его, слегка поколебал

Наместник царский, Алексеев,

Угрозу битв, устроив бал,

В противовес всему унынью.

Тогда в кипящий летний зной

Над всею необъятной синью,

Верней сказать: над желтизной,-

Красавец-лебедь, мелких бурек

Не замечавший в громе бурь,

Наш броненосный крейсер “Рюрик”

Взвивает гордо флаг в лазурь.

К нему вперед пуская катер,

Припятитрубился “Аскольд”,

От “Рюрика” встав на кильватер.

И увертюрой из “Rheingold”

На крейсере открытье бада

Оповещают трубачи.

Как он, потомок Ганнибала,

Я бал беру в свои лучи.

9

К искусственному водопаду

На палубе подвешен трап.

Всю ночь танцует до упаду

Веселья добровольный раб:

Будь это в Ницце ли, в Одессе ль,

Моряк – всегда, везде моряк!

И генерал приморский Стессель

Шлет одобрительный свой “кряк”.

И здесь же Старк и Кондратенко,

И Витгефт с Эссеном, и Фок,

И мичманов живая стенка,

И крылья, крылья дамских ног!

Иллюминованы киоски,

Полны мимоз и кризантэм.

По рейду мчатся миноноски

С гостями к балу между тем.

Порхают рокотно ракеты,

Цветут бенгальские огни.

Кокеток с мест берут кокеты…

А крейсер справа обогни,

И там, у Золотого Рога,

Увидишь много-много-много

И транспортов, и крейсеров

В сияньи тысяч огоньков…

Тут и “Паллада”, и “Боярин”,

И тот, чье имя чтит моряк,

Чей славный вымпел оалтарен,

В те дни обыденный “Варяг”.

“Аскольд” поистине аскольдчат.

Вокруг хрустят осколки фраз

И в дальнем воздухе осколчат

Мотивы разных “Pas de grв ce”…

Военной строгости указки

Бросает в воду вальса тур.

Эскадра свой справляет праздник,

И вместе с ней весь Порт-Артур.

В серебряных играет жбанах

Шампанское, ручьем журча,

В литаврах звон, а в барабанах -

Звяк шпор весеннего луча!

Замысловатых марципанов