Иржи Ганзелка - Африка грёз и действительности (Том 2)

• Название: Африка грёз и действительности (Том 2)
• Автор: Иржи Ганзелка
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1956

Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд — известные чехословацкие путешественники.

Для быстрого восстановления утраченных во время войны внешнеторговых связей Чехословакии друзья предложили предпринять поездку по ряду зарубежных стран. В настоящий комплект вошли книги, которые отражают историю и быт той или иной страны, а также впечатления путешественников от посещения этих мест.

---

Старый обросший бородой дорожный рабочий подает нам изорванную книжку, в которую мы должны внести свои фамилии и номер машины, для сведения дорожного ведомства. Автомобилисты в Конго никогда не платят за переправу, потому что дорожные рабочие получают вознаграждение согласно записям в книге. Мы достаем несколько монет, желая дать перевозчикам на чай. Они отрицательно качают головами, но через миг сбегаются к нам:

— Хинин, господин, хинин!..

Белые таблетки хинина исчезли в мозолистых руках перевозчиков. Их благодарные взгляды служат ясным доказательством тому, что колдуны и заклинатели племен, по крайней мере в некоторых уголках «Черного континента», понемногу теряют почву под ногами.

Доверие к современной медицине медленно, но верно проникает и в самую глубину Африки…

Глава XXXII «СКАНДАЛ В КАТАНГЕ»

Могучая река Конго, по имени которой названа вся страна, носит иное название у своих истоков. Она кажется необузданной дикаркой, которая, пересекая экватор и вступая в северное полушарие, отбрасывает свое девичье имя Луалаба, остепеняется, преданно вступая на всю жизнь в союз с гигантскими деревьями девственных лесов и с непроходимыми зарослями тропической растительности, и украшает себя волшебным именем Конго.

В спокойное зеркало ее вод смотрятся стройные антилопы и газели; стада крокодилов греются в неглубоких рукавах реки, образованных наносами; слоны приходят к ней, чтобы хоботом смочить кожу, огрубевшую от солнца и безжалостной щетки первобытного леса. В настоящее время по реке в обоих направлениях плывут легкие лодки негров, самоходные баржи и речные пароходы; они легко скользят по течению и медленно, с трудом продвигаются против течения бурной реки, воды которой, как животворный сок, приносят жизнь огромной стране по обе стороны экватора…

Хоть устье Конго было открыто еще в 1484 году, но загадка ее истоков была разгадана позднее, чем у всех других гигантских рек Африки.

Вопрос о том, где берет начало эта огромная река, тревожил исследователей, путешественников и географов значительно дольше, чем загадка Нила. По некоторым средневековым картам Конго вытекал из того же озера, что и Нил. Давид Ливингстон после многих неудачных попыток проникнуть к истокам Конго, идя от устья против течения, решил избрать противоположное направление, как сделал незадолго до этого Спек в отношении Нила. От Индийского океана Ливингстон проник до озера Танганьика и открыл два новых озера — Мверу и Бангвеоло. Потом он прошел далее на север через земли племен маньема и ньянгве — центр арабской торговли черными рабами, достиг большой реки Луалабы, о которой высказал предположение, что она является верхним течением реки Конго. Правильность этого предположения доказал, однако, лишь Г. М. Стенли, продолжатель дела Ливингстона.

В 1874 году Стенли во главе хорошо вооруженных отрядов предпринял экспедицию в центральную часть Африки; он задумал разрешить долголетний спор исследователей и географов о действительных истоках Конго, проплыв по этой реке. В непрерывных столкновениях и стычках с воинственными обитателями берегов реки экспедиция преодолевала пороги Конго, страдая от голода, недостатка оружия и губительных болезней. Понеся большие потери, экспедиция в августе 1877 года достигла Бомы в нижнем течении Конго.

Так была разрешена загадка этой великой реки и открыта новая транспортная магистраль, ведущая к центру Африки.

Отъезд во вторник в 8.оо — прибытие в четверг в 21.30

Леопольдвиль, главный город Конго, выдвинут далеко к периферии в сторону Атлантического океана и не связан железными дорогами с основным ядром страны, расположенным на юго-востоке. Индустриальный район Элизабетвиля, как бы насильственно вклиненный между горнопромышленными центрами Северной Родезии, днем и ночью извергает сотни тонн меди, цинка и свинца, прибавляя к этим щедрым дарам драгоценные камни, серебро и урановую руду. Штабели древесины твердых пород, пользующейся спросом со стороны судостроения во всем мире, бочки пальмового масла, тюки сырых кож ожидают доставки к морю, к причалам портов и к ненасытным лапам подъемных кранов. В то же время сотни людей, приезжающих из перенаселенной Европы, возлагают свои последние надежды на то, чтобы проникнуть в отдаленные уголки Конго, на плантации и озера, в шахты и лаборатории, к сварочным аппаратам в ремонтных мастерских и к дорожным экскаваторам. Сотни людей, уставших от неоновых реклам больших городов или доведенных до нищеты безработицей, теснятся со своими тощими чемоданами в Боме или Матади у берегов Атлантического океана, нетерпеливо сдвигая на затылок свои тропические шлемы в ожидании транспорта вглубь страны…

Индустриальный район вокруг Элизабетвиля имеет, правда, прямую железнодорожную связь с Атлантическим океаном, однако существенным ее недостатком является то, что более двух третей трассы проходит по территории португальской колонии Анголы, до порта Лобиту. Поэтому ничего другого не остается, как проехать вниз по течению Луалаба—Конго, не торопясь вернуться в большой речной порт Порт-Франки, а оттуда продолжать путь по железной дороге.

Когда мы, поужинав, встали из-за стола в маленьком уютном отеле в Кабонго, нам бросилось в глаза расписание поездов железной дороги Бельгийское Конго—Катанга. Мы обратились к карте Конго, но напрасно искали на ней станцию Кабонго.

— Ближайший вокзал находится в Камине, примерно в 200 километрах отсюда, — пояснил нам владелец отеля.

Двести километров — это в Конго считается уже настолько небольшим расстоянием, что администрация железной дороги находит нужным информировать пассажиров из «близких» местностей, когда они могут занять места в поезде и отправиться в одном из двух направлений в любой конец Конго.

Рядом с длинным перечнем станций со сказочными названиями в расписании можно найти четыре столбца других цифр. Часы и минуты отправления и прибытия и километры расстояния — обычные данные для любого железнодорожного расписания во всем мире. Но не так уж часто встретишь в расписании названия дней и данные о высоте над уровнем моря. Каждую неделю по субботам и вторникам из Порт-Франки отправляется поезд к центру Африки…

«0 км, высота над уровнем моря 354 м, вторник, 8.00», — лаконически сообщается в расписании поездов. Медленно, километр за километром, вгрызается локомотив в девственные леса и плантации кофе, каучука и хинного дерева, пробирается через районы, где еще 80 лет назад жили воинственные племена каннибалов. В среду, в 1 час 15 минут пополуночи, на 442-м километре появляется Лулуабург на высоте 634 метра над уровнем моря. В среду паровоз весь день задыхается при температуре 45 градусов в тени, чтобы к концу дня, в 23 часа 30 минут, высадить пассажиров на платформе в Камине.

«978 км, 1115 м над уровнем моря», — отмечает расписание, причем молчаливо допускается, что пассажиры могут во время получасовой стоянки после почти тысячекилометрового пути размять ноги и немножко прогуляться по окрестностям до начала последнего этапа пути, составляющего уже только 600 километров. В четверг, через значительное время после наступления сумерек они увидят вдали зарево шахтных печей Элизабетвиля — входных ворот промышленного «рая» Конго.

Этуаль дю Катанга (звезда Катанги) называется этот район, где добывается руда с самым высоким в мире содержанием меди.

Катанга открывает свои предательские объятия европейцу, приехавшему в Конго, чтобы вступить в схватку с землей, которую так трудно покорить, с малярийными комарами и пятидесятиградусной жарой.

«На 600 больше или на 600 меньше…»

Примечательной особенностью Центрального Конго являются своеобразные негритянские «клубы», которые вы найдете в каждом маленьком населенном пункте. Четыре кола с крышей из сухих банановых листьев над ними можно с одинаковым успехом назвать и курительной и чайной. Здесь бородатые люди, возлежа на бамбуковых сиденьях, или, точнее, лежанках, задумчиво наблюдают за движением солнца, а по вечерам созерцают звезды и размышляют. Они валяются здесь в любой час дня и ночи, прихлебывая из маленьких глиняных кружечек, и ведут «серьезные» разговоры. Женщинам входить сюда воспрещается. Они имеют право работать, кормить детей, готовить пищу, переносить на согнутой спине чудовищные вязанки дров из первобытного леса…

— Как далеко отсюда до Элизабетвиля? — спросили мы в Касонго местного торговца, на дверях у которого красовалась также надпись: «Агент Автоклуба Бельгийского Конго». Этот вопрос мы задали скорей по привычке, чем по необходимости, так как в карманах машины у нас имелся подробный путеводитель с картой автомобильных дорог Конго. Он должен был служить вступлением к следующему вопросу о состоянии дорог, которое меняется, в особенности после дождливого периода, и о котором всегда деликатно умалчивает карта.