М Мюллер - Шесть систем индийской философии

• Название: Шесть систем индийской философии
• Автор: М Мюллер
• Издательство: Искусство
• Жанр: Философия
• Год: 1995
• ISBN: 5-210-01307-3

Основоположник сравнительной религии и мифологии, выдающийся языковед, знаток индийских текстов, профессор Оксфордскою университета Макс Мюллер был также редактором многотомной (более 50-ти томов) серии под названием Sacred Books of the East, издававшейся с 1879 no 1894 год. Самому Мюллеру принадлежат переводы Упанишад, Джаммапады, переводы ведийских гимнов и буддийских текстов.Предлагаемая читателю книга была переведена в 1901 году и до сих пор на нее ссылаются как на фундаментальный труд по индийской философии и религии.Современное транскрибирование санскритских понятий и имен сделано С. В. Игошиной.

---

Из этого изложения содержания видно, что Платону или Канту тут нечему было бы научиться. Но нам приходится брать философские системы такими, какими они были; и мы испортили бы изображение философской жизни в Индии, если бы не рассмотрели их рассуждений в пурва-мимансе относительно жертвоприношений. Но и тут, однако, имеются места, относящиеся к философии, например глава о праманах (источниках знания), от отношении между миром и мышлением и тому подобных вопросах. Правда, что большинством таких вопросов занимаются также и другие философские системы, но они являются особенно интересными в изложении обрядовой пурва-мимансы.

ПРАМАНЫ У ДЖАЙМИНИ

Если обратимся теперь к объяснению пурва-мимансы относительно праман (мерила знания или авторитетов) как к законным средствам знаний, то мы снова должны заметить, что ведантисты не обращали на них особого внимания, хотя и были знакомы с тремя основными праманами: чувственным восприятием, выводом и откровением. Пурва-миманса, наоборот, посвящала много внимания этому вопросу и признавала пять праман:

1) пратьякша (чувственное восприятие), когда органы находятся в действительном соприкосновении с объектом;

2) вывод – анумана, то есть усвоение невидимого члена известной ассоциации (вьяпти) при посредстве восприятия другого, видимого члена; 3) уломана (сравнение) – знание, вытекающее из сходства; 4) артхапатти (предположение) – знание, получаемое не от самой воспринимаемой вещи, а от другой, предполагаемой первой вещью; 5) шабда – словесное сведение, получаемое от авторитетного источника. Одна из школ мимансаков (последователи Кумарилы Бхатты) кроме того признавали 6) абхаву (небытие), которое, по-видимому, есть только подразделение вывода, как, например, вывод о сухости почвы от небытия или отсутствия туч и дождей.

Все эти источники знания рассматривались последователями мимансы (мимансаками); и любопытно, что они признавали такое большое количество этих источников, хотя для их настоящих целей, для установления характера обязанности (дхармы), практически они допускали только одну из праман, именно писание (шабду). Они утверждали, что долг, обязанность не могут основываться на человеческом авторитете, так как долженствование, лежащее в основании всякой обязанности, может исходить только от авторитета сверхчеловеческого и непогрешимого, а такого авторитета найти нельзя, за исключением вед. Само собой разумеется, что onus probandi, обязанность доказать сверхчеловеческое происхождение вед, лежит при этом на Джаймини, и мы далее увидим, как он исполнил эту обязанность.

СТИЛЬ СУТР

Прежде чем приступить к рассмотрению вопросов, о которых трактуется в пурва-мимансе, следует сделать несколько замечаний об особенностях строения сутр. Для того чтобы вполне исчерпать вопрос и в конце прийти к определенному мнению, авторы сутр начинают констатированием всевозможных возражений, которые могли быть сделаны против их мнений. Если возражения не были вполне нелепыми, они имели право на рассмотрение; и это назьшали пурвапакша (первой частью). Затем следовал ответ на все эти возражения, и это назьшали второй частью (уттарапакша); только тогда мы приходим к окончательному выводу – заключению (сиддханте). Такая система исчерпывает вопрос и имеет многие преимущества, но она имеет и ту невыгоду, что читатель без комментария часто недоумевает, где оканчиваются аргументы contra и начинаются аргументы pro. Иногда в этом отношении несогласны и сами комментаторы. Иногда казус, или адхикарана, излагается не в трех членах, а в пяти, а именно:

1. Субъект, подлежащий объяснению (вишая).

2. Сомнение (саншая).

3. Первая сторона вопроса и взгляд primafacie (пурвапакша).

4. Доказываемое заключение (сиддханта).

5. Связь (самджати).

Это иллюстрируется в комментарии на первую и вторую сутры мимансы[116], где объясняется, что следует поддерживать желание познать обязанность и потом определить долг (драхма), который признается местом, возбудившим вопрос о нем, то есть местом из вед. Тут нужно обсудить (вишая) вопрос, действительно ли необходимо изучение долга в мимансе Джаймини. Пурвапакша, конечно, говорит: нет, ибо когда говорится, что следует изучить веды (Vedo dhyetavyah), то это ясно обозначает, что их или следует понимать как и другие книги, которые мы читаем, или что их следует заучивать наизусть без всякой попытки со стороны ученика понять их, просто как дело, доброе само по себе, награда за которое на небеси. Таков обыкновенный взгляд у брахманов; так как у них не было книг, то они выработали весьма совершенную систему для запечатления текстов в памяти молодых людей, заставляя их каждодневно заучивать известное количество стихов или строчек, без всякой попытки заставить их понять то, что они учили, и уж только потом давая им ключ к пониманию значения выученного. Это буквальное заучивание вед считалось чрезвычайно похвальным; некоторые утверждали даже, что веды более действительны, когда их не понимают. Это действительно было не записывание, а запечатление, и без этого мнемоническая литература была бы просто невозможной. Как мы уговариваем наших наборщиков не пытаться понимать то, что они набирают, так и учеников индусов предупреждали против такой опасности; и действительно им удавалось заучивать наизусть длиннейшие тексты, сначала даже не пытаясь понять их смысл. Нам подобная система представляется почти невероятной, но в древние времена не была возможна никакая другая система, и мы не имеем права не верить в это, так как и в настоящее время эта система изучения существует в Индии. Только после того как текст таким образом запечатлелся в памяти, появлялась необходимость истолкования или понимания его. И тут опять-таки самые просвещенные из индийских богословов доказывают, что заповедь вед «Веда должна быть пройдена» (Vedo dhyetavyah), то есть приобретена, заучена наизусть, предполагает: Веда должна быть понятна и такое разумное изучение предпочтительнее чисто механического, хотя и за него можно получить чудесные награды.

Но если это так, то спрашивается, зачем же нужна миманса? Ученик заучивает наизусть Веду и учится понимать ее в доме учителя. После этого он обмывается, женится и устраивает свой дом, так что действительно нет и времени для изучения мимансы. Поэтому воображаемый противник (Пурвапакшин) говорит, что изучение мимансы совсем и не необходимо, так как оно не основано на определенной заповеди священного писания. Но тут выступает Сиддхантин и говорит, что место из шрути (откровения), предписывающее омовение ученика (то есть окончание им изучения вед) по возвращении его домой, не нарушается изучением мимансы, так как не сказано, что он должен омываться тотчас же по окончании своего учения, и так как, хотя его изучение текста вед во всех отношениях полезно, но подробное изучение правил вед относительно жертвоприношений, даваемое мимансой, не может считаться излишним как средство для достижения высшей цели изучения вед, то есть надлежащего исполнения ее заповедей.

Эти соображения, приводимые для доказательства окончательного заключения (сиддханты), вероятно, подходят под рубрику, называемую связью (самджати), хотя признаюсь, что значение этого термина для меня не вполне ясно. Кроме того, в этом рассуждении имеются пункты, например о так называемых четырех крияпхал, относительно которых было бы желательно иметь более подробные объяснения.

СВЕРХЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВЕДЫ

Далее идет рассуждение о другом и более важном вопросе, именно о том, обладает ли Веда высшим авторитетом, если она – произведение человека или какой-либо вдохновенной личности или она есть то, что мы называем откровением. Если она есть произведение личности, то подобно всякому другому произведению человеческой руки она не может установить обязанности и не может обещать награду, которая и служит мотивом исполнения обязанности, и в особенности награду на не-беси, которую Веда всегда обещает всем, совершающим жертвоприношения. Из этого следовало бы, что или Веда совсем не имеет какого-либо обязательного авторитета или что она не может быть произведением человека. Такова дилемма, вытекающая из убеждений, прочно укоренившихся в умах древних индийских богословов, и интересно видеть, как они пытаются обойти все затруднения, вытекающие из постулата, что Веда должна быть произведением нечеловеческого, а божественного автора. Это интересно и для нас, хотя бы самые аргументы и не представлялись нам убедительными. Очевидно, что даже одна постановка такого вопроса, как вопрос о том, есть ли книга откровение, доказывает значительное развитие религиозного и философского мышления, и я сомневаюсь, чтобы такой вопрос возникал в древней литературе какой-нибудь страны кроме Индии. У евреев, без сомнения, тоже были священные книги, но эти книги, хотя и священные, не считались ими произведениями самого Иеговы. Признавали, что они были составлены, если не записаны, личностями историческими, хотя бы, как это было по отношению к Моисею, они повествовали о смерти их предполагаемых авторов. Философы мимансы, вероятно, начали бы доказывать, что автор не может рассказывать о своей собственной смерти и что поэтому десятикнижие должно считаться произведением сверхчеловеческого автора; некоторые из наших теологов весьма недалеки от подобных же взглядов. Для брахманов всякая часть вед, даже тогда, когда она приурочивалась к имени человека или к исторической личности, была сверхчеловеческой, вечной и непогрешимой, так же, как Евангелие для некоторых христианских богословов, хотя они в то же время утверждают, что евангелия суть исторические документы, написанные неучеными людьми или апостолами – св. Марком или св. Иоанном. Посмотрим же, как миманса управляется с вопросом об апурушеятве, то есть о нечеловеческом происхождении вед.