Степан Козловский - История и старина: мировосприятие, социальная практика, мотивация действующих лиц

• Название: История и старина: мировосприятие, социальная практика, мотивация действующих лиц
• Автор: Степан Козловский
• Издательство: ФГОУ ВПО Ижевская ГСХА
• Жанр: Культурология
• Год: 2009

В монографии исследуется восточнославянский эпос. Основные проблемы исследования: возможности былин как научного источника, потенциально возможные пути совершенствования методологии исторического изучения эпических материалов, сравнительный анализ отражения социальной практики Древней Руси в былинах и письменных источниках, социальная эволюция образа эпического героя.

Книга адресована специалистам по истории Древней Руси, а также преподавателям, студентам и аспирантам, интересующимся проблемами изучения былин как научного источника.

---

3. Эпос и летописи отражают представления о социальной практике одного и того же народа.

4. Изучение отражения эпической социальной практики подразумевает необходимость исследования процесса социализации личности (выявление путей ее самоактуализации в форме адаптации либо интеграции) в эпическом обществе.

5. Функционирование коллективной организации связано в первую очередь с достижением целей, обусловленных интересами социальной системы. Поэтому необходимо рассматривать эпические социальные явления и процесс социализации как систему, в которой каждый элемент структуры имеет определенное значение (функцию).

6. Социализация — процесс постоянный и всеохватывающий. Он включает в себя позиционирование личности по отношению к другой личности в рамках семьи (малой группы), по отношению к любой другой личности и группе, по отношению к обществу в целом, по отношению к миру в целом (окружающей действительности). Таким образом, отражение социальной практики можно показать только в том случае, если социализация будет проанализирована:

1) в контексте эпического восприятия сферы публичной деятельности (личность и общество);

2) в контексте эпического восприятия сферы разграничения на «своих» и «чужих» (личность и вторичная группа или некто, не входящий в число членов семьи, рода);

3) в контексте эпического восприятия сферы интимной жизни (личность и семья), гендерных отношений;

4) восприятия сферы сакральности (личность и Мир).

7. Механизм процесса социализации предусматривает изменение статуса личности и ее роли в социальной практике в зависимости от восприятия обществом результатов ее деятельности (поведения).

8. Восприятие поведения личности зависит от его соответствия «престижности» (моде), которая отражает воззрения общества в определенный период времени.

9. Мода отражает изменчивость отношения общества к поведению личности (контекст и метатекст социальной практики). Последовательность (соотношение) смены представлений о «модном» образе героя позволяет проследить стадиальное развитие (динамику) функции героя в отраженной эпическими материалами социальной практике.

Информация, заложенная в эпических материалах, является многослойной и касается самых различных сторон жизни общества, В этих условиях изучение деятельности эпического социума возможно только в рамках комплексной методологической базы с учетом методов научных дисциплин, в сферу интересов которых входит социальная практика.

Анализируя особенности представленных методов смежных дисциплин, наиболее перспективными при изучении эпических материалов можно предполагать:

1. Применение методики представителей «Школы Анналов» как точки отсчета в реконструкции системы эпического мировидения и восприятия личностью окружающей реальности.

2. Использование структурно-функционального анализа в трактовке Т. Парсонса и Р. К. Мертона к эпическим материалам с целью выяснения логических связей (статики) в системе соотношения нормы и аномалии в отношении «публичных» действий персонажей эпоса.

3. Совмещение методики «неомифологического» направления в трактовке В. Я. Проппа, с методами генетико-социологического и историко-сравнительного анализа, поскольку это позволяет на основании материалов эпоса изучать культуру эпохи Киевской Руси безотносительно конкретной даты, но с достаточно точными данными о том, что данное явление действительно имело место в рассматриваемый период нашей истории.

В целом указанная методологическая база и стратегия исследования вполне укладывается в рамки парадигмы качественного подхода социологии,[383] при котором для изучения каждого нового материала требуется создание новой, особой, уникальной методологии. Она не может быть сведена к единому стандарту и формируется в ходе самого исследования, фактически адаптируясь к тем специфическим требованиям, которые выдвигает изучаемый феномен социальной практики.[384]

Частным случаем этого подхода можно считать тактику «исторического исследования», или иначе метод «устной истории». В. В. Семенова так характеризует этот метод: «Исторические исследования, или устная история обычно описывают субъективный опыт переживания определенных исторических событий… Историческое исследование особенно ценно, если отсутствует достаточная документальная информация о событии общесоциального масштаба… Особенность данного направления — отношение к информанту как очевидцу исторических событий. Поэтому с точки зрения методики здесь на первом плане — проблемы его правдивости, адекватности воспоминаний, возможности его памяти. Для этого необходим — глубокий анализ социально-исторического контекста».[385]

Как отмечает В. В. Семенова:

«Проблема надежности данных качественного исследования — наиболее уязвимая сторона этой методологии… так как достоверных статистик валидности в этом случае быть не может. Надежность информации обеспечивается следующими действиями исследователя:

1) сопоставление высказываний с реальными фактами…

2) выявление противоречий в высказываниях респондента или разных индивидов…

3) сопоставление с аналогичными обстоятельствами и событиями из жизни других людей, т. е. — в рамках близких, аналогичных социальных контекстов…

4) сравнение полученных данных с другими источниками информации…».[386]

В качестве основных в данном исследовании применяются методы структурно-функционального и генетико-социологического анализа. Логика анализа в данном случае по большей части является индуктивной.

Наиболее близок по смыслу к применяемой в отношении эпоса методике так называемый «историко-социологический» метод, о котором заявляли в начале XX века А. В. Марков и Б. М. Соколов.

Глава II. Анализ эпического восприятия личности в оппозиции «свой-чужой» и влияния публичной деятельности на изменение социального статуса былинных героев

2.1 Анализ влияния типического места эпического хвастовства (публичной деятельности) на изменение социального статуса былинных героев

2.1.1 Проблема похвальбы

Исследователи, в сферу научных интересов которых входило изучение былин, неизменно приходили к необходимости их интерпретации, которая возможна только при условии четкого и ясного ответа на вопрос о том, в какой мере возможно соотношение былин с исторической действительностью. Этот вопрос, наверное, всегда будет актуальным в проблеме изучения восточнославянского эпоса.

Его решение невозможно без выяснения той логической системы, на базе которой создавались былины. Фактически эта система в своей основе повторяет мировоззрение широких слоев населения и, что особенно важно, показывает некоторые особенности их восприятия.

Костомаров полагал, что похвальба — ни что иное, как русский нрав, обычай.[387] Существенный вклад в изучение данного вопроса внес А. Н. Веселовский.[388] Он показал на примере западноевропейского эпоса, что «GAB» — хвастовство, является общим «типическим местом» для всех эпических произведений. К сожалению, детального изучения феномена похвальбы в его работах не наблюдается.

По всей видимости, восприятие похвальбы в эпической социальной практике первоначально у большинства народов Европы было очень близким по значению.

Социальную историю эпоса в плане описания и сравнения с данными письменных источников наиболее детально изучала Р. С. Липец (Эпос и Древняя Русь). В данной работе ею было уделено внимание хвастовству как отдельной части социальной практики. Не углубляясь в пристальное изучение этого феномена, она добросовестно отметила его важность с привлечением нескольких интереснейших цитат из работ фольклористов XIX в. В частности, она привела в пример цитату из «Народной поэзии» В. И. Буслаева: «Хвастовство богатырей на пиру — содержание самих былин».[389]

Б. Н. Путилов, рассматривая «мотив хвастовства» как один из сюжетообразующих элементов, отметил следующее: «Мотивы хвастовства Ставра Годиновича, Сухмана, Данила Ловчанина функционально, композиционно изоморфны, но в плане семантическом находятся в отношении дополнительного распределения и вполне релевантны. Можно заметить, правда, что семантическая зависимость дальнейшего сюжетного развития от конкретного содержания мотива хвастовства не представляется абсолютной, она скорее конвенциональна. Здесь мы сталкиваемся с тем фактом, что эпический сюжет отнюдь не является результатом естественной, логической связи мотивов, он, так сказать, изобретается, и его структура отражает более высокий и сложный уровень творческой работы».[390]

С данным мнением согласиться можно лишь частично, поскольку исследователь явно не проводил целостного структурно-функционального анализа указанных им «мотивов», которые несут различное смысловое наполнение в рамках каждого сюжета в отдельности и эпоса в целом.[391]