Степан Козловский - История и старина: мировосприятие, социальная практика, мотивация действующих лиц

• Название: История и старина: мировосприятие, социальная практика, мотивация действующих лиц
• Автор: Степан Козловский
• Издательство: ФГОУ ВПО Ижевская ГСХА
• Жанр: Культурология
• Год: 2009

В монографии исследуется восточнославянский эпос. Основные проблемы исследования: возможности былин как научного источника, потенциально возможные пути совершенствования методологии исторического изучения эпических материалов, сравнительный анализ отражения социальной практики Древней Руси в былинах и письменных источниках, социальная эволюция образа эпического героя.

Книга адресована специалистам по истории Древней Руси, а также преподавателям, студентам и аспирантам, интересующимся проблемами изучения былин как научного источника.

---

Задача, которую предстоит решить герою, определяет способ осуществления функции, а также средства, которыми должен воспользоваться герой. От субъекта зависит лишь решение исполнять функцию, то есть совершить подвиг и стать героем для получения определенного бонуса (награды). Все остальное — средства, способ достижения цели, помощники, антигерои, награда и т. п. атрибуты действующих лиц — зависит от цели, которой должен достичь герой в сложившихся социальных обстоятельствах.

Таким образом, сформулированный В. Я. Проппом ряд закономерностей может быть адаптирован для применения в отношении других материалов фольклора, и эпоса в том числе. Основой для такой адаптации может служить структурно-функциональный анализ эпических сюжетов.

Следует уточнить, что метод В. Я. Проппа в отношении сказок создавался без учета значения «типических мест». «Функции», которые им выделены, предназначены для исследования метатекста социальной практики сказок. Они показывают развитие фольклора в соответствии с изменением социальной среды, поэтому на уровне мирового фольклора эта схема работает без нареканий. Разночтения появляются только на уровне контекста. Фольклор стран и народов, если их исследовать отдельно друг от друга, имеет характерные особенности, связанные с временной и географической обособленностью, нюансами их исторического и социального развития и т. д.

В эпосе можно заметить именно такие нюансы, позволяющие несколько изменить привычную трактовку. Атрибуты действующих лиц в эпосе действительно меняются, но лишь в точном соответствии с социально-историческим типом действующего лица, на которое возложена функция былинного героя.

Одновременно изменяются средства и способ достижения цели, поскольку они являются частью социального образа каждого героя. Такие изменения возможны только по мере необходимости решения задач, для которых нужны герои с новыми качествами, жизненно важными для исполнения их функции.

Вместе с тем, как отметил Е. М. Мелетинский: «Структурный анализ не может отменить историко-типологическое или генетико-социологическое изучение культурных и художественных феноменов, а должен его известным образом дополнить так же, как синхроническое описание может и должно дополнять хроническое (историческое)».[377]

В результате проведения такого анализа можно получить функции действующих лиц с присущими только им характерными чертами: атрибутами, характерным только для них способом осуществления функции, средствами, которые никто кроме них не употребляет.

Таким образом, существует вероятность того, что удастся выделить типы богатырей (действующих лиц и т. д.), на время получающих функцию эпического героя. Зная типы и имена действующих лиц, можно выделить задачи, для решения которых они получили от общества свой статус.

Дополнив результаты этого анализа генетико-социологическим изучением эпоса, можно будет вести речь о синхронистическом описании эпической и летописной социальной практики. В перспективе можно соотнести актуальные для общества задачи эпической и летописной социальной практики, что позволит синхронизировать полученные данные и решить проблему пресловутой «антиномии».

1.2.12 Динамика изменений социальной практики как основа исторической интерпретации полученных результатов

Доказать наличие историзма в эпическом отражении социальной практики можно только наличием поступательного движения и последовательных изменений.

Динамика изменений социальной практики за рубежом исследовалась в рамках нескольких научных направлений преимущественно в социологии и экономике.

На уровне изучения восприятия наиболее перспективной представляется методика одного из теоретических направлений понимающей социологии — так называемого «символического интеракционизма». Одной из неоспоримых заслуг представителей данного направления (Дж. Мид, Г. Блумер, Ч. Кули) стало изучение соотношения в социальной практике между символом и его функцией. Как отметил Г. П. Отюцкий: «В ходе символического взаимодействия индивид осваивает выработанные в обществе образы и смыслы. Посредством такого освоения каждый конкретный человек воспринимает мотивы и стремления других людей и формирует собственные мотивы и стремления. Возникает цепочка связей: стимул — знак — мотив — самосознание.

При таком подходе термин «интеракционизм» приобретает индивидуально-психологический смысл, он обозначает процесс соотнесения индивида с большим и малым коллективом».[378]

Для «исторической» интерпретации эпоса наиболее важны исследования Г. Блумера, который в своих исследованиях смог представить в общих чертах динамику подобного процесса: «Мода существует как некое движение и по этому основанию отличается от обычая, который по сравнению с ней статичен. Это обусловлено тем фактом, что мода основана главным образом на дифференциации и соперничестве. В классовом обществе высшие классы, или так называемая социальная элита, не могут дифференцироваться с помощью каких-то фиксированных символов или знаков. Следовательно, чисто внешние особенности их жизни и поведения могут имитироваться непосредственно нижестоящими по отношению к ним классами, которым в свою очередь подражают группы, расположенные в социальной структуре непосредственно под ними. Этот процесс придает моде некую вертикальную структуру. Как бы то ни было, класс элиты обнаруживает, что он больше не выделяется вследствие осуществляемой другими имитации, и как следствие он вынужден принимать какие-то новые отличительные критерии — только для того, чтобы вновь их заменить, когда они в свою очередь станут объектом подражания». «Мы можем рассматривать моду как нечто такое, что возникает и расцветает в ответ на какие-то новые субъективные требования. В конце концов, мода помогает создать некий «дух времени», или общую субъективную жизнь, и тем самым помогает заложить основы нового социального порядка».[379]

В эпосе существуют «типические места» изображения престижного, то есть, актуального, «модного» поведения и потребностей героев — богатырей, их противников, невест и т. д. Все это позволяет выявить «носителей (образа) моды». Выяснив последовательность появления в обществе «моды» на тот или иной тип (образ действий) эпического героя (то есть выделив «социальную норму образа действий» и критерии распознавания «напластований»), появится возможность говорить об историчности материалов русского фольклора и восточнославянского эпоса.

Благодаря исследованиям Г. Блумера появляется возможность представить ход развития социальной практики как череду (цепочку) образов «моды», как изменение потребностей общества, отражающих «дух времени», и восстановить хронологический порядок изменений этих образов.

Образ эпического героя изменяется во времени, но выполняет одну и ту же функцию. Это позволяет рассматривать социальную систему, отразившуюся в эпосе, в качестве циклической.

На уровне изучения цепи повторяющихся событий (циклов) выдвигалось сразу несколько социологических теорий — В. Парето (теория циркуляции элит), П. А. Сорокиным (теория ритмов культурных изменений), и т. д. Большую популярность в биологии получила теория циклов солнечной активности А. Л. Чижевского. При изучении колебаний урожайности сельскохозяйственных культур она используется по сей день.[380] В экономике получили большую известность работы С. С. Кузнеца о циклах жизни отраслей (обновления основных фондов) и Н. Д. Кондратьева о больших циклах конъюнктуры.[381]

Однако, как отмечает большинство современных исследователей, «… модели функционирования общества и его подсистем нельзя отождествлять с реальностью… Любая модель или схема, как известно, является лишь условным аналогом реальных процессов. Ее выбор определяется как вкусами и знаниями исследователя, так и задачами его работы».[382]

Таким образом, любая теория цикличности имеет заведомо низкую валидность.

1.2.13 Итоги формирования методологической базы изучения эпической социальной практики

В качестве итогов формирования методологической базы исследования сделаны следующие выводы:

1. Эпический текст представляет собой особого рода «интервью» о восприятии сказителем «старинной» социальной практики в форме эпического повествования.

2. Основную роль в передаче сути эпических произведений играют «типические» места. «Loci Communes» всех былин имеют логические связи в рамках всего эпического комплекса, ссылки на другие сюжеты. Вследствие этого «типические места» можно предполагать равноценными по смысловой нагрузке, которую они несут в контексте эпоса в целом.