Эдриан Маккинти - Миг – и нет меня

• Название: Миг – и нет меня
• Автор: Эдриан Маккинти
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-94145-382-5

Ирландец Майкл Форсайт уезжает из залитого кровью Белфаста в Нью-Йорк и вступает в банду гангстера по прозвищу Темный Уайт. Думая, что обрел надежную крышу, Майкл начинает играть в опасные игры. Он спит с любовницей босса, что в любом случае рискованно, даже если босс не отъявленный бандит. Получив задание отправиться в Мехико за партией наркотиков, Майкл попадает в мексиканскую тюрьму, откуда ухитряется сбежать. Чувствуя, что его «сдали», он возвращается в Нью-Йорк с желанием отомстить, но очень скоро понимает, что месть – обоюдоострая штука.

---

Боб, пожалуйста, поверь мне: настоящая боль – это не страдания тела, нет! Быть может, ты так думаешь, но это не так. Поверь тому, кто знает. Эта боль не имеет никакого отношения ни к мукам плоти, ни к мукам разума. Настоящая боль – это боль души.

Ты поймешь… Скоро.

Грузовики, машины…

Переполненные муравейники городов и поселков, луна, брызги горящих во мраке окон. Заправочная колонка. Американские девчонки в белых блузках и голубых джинсах. Заливай свой бак, Боб, и дальше, дальше… Только ради всего святого – не останавливайся! Только не останавливайся, если хоть немного дорожишь жизнью.

Я вижу его черную рубашку, его маленькие глазки, его руки, похожие на клешни скорпиона.

Amigo, despierta! [61] Я здесь. Близко.

Я иду.

Его жирная лапа ложится на рукоятку торгового автомата. Он опускает в прорезь ровно десять долларов и чертыхается, когда на табло высвечивается сумма: десть долларов и один цент. Побереги себя, Боб, тебе нужно следить за своим давлением. Ты должен учиться расслабляться, овладевать соответствующими техниками… Йога, тай-ши, медитация… Попробуй в течение часа читать «ом мани падме хум». «О, жемчужина в лотосе!» Может быть, хоть это тебе поможет. Посмотри на себя: ты так напряжен, взвинчен…

Боб поворачивается и глазеет на девушек. Говорит что-то. Одна из девушек смеется, но над ним или с ним? Кто знает… Боб выворачивает шею, растирает ее. Да, это стресс. А может, просто совесть, а? Может, в кои-то веки ты услышал, что говорит тебе Джимини [62]? Впрочем, что это я? Тебе пора. Спеши, Боб. Расплатись, и в путь. Забирай свои сладкие батончики и катись… Сигареты ты уже купил. Плати и уезжай. Садись в машину… Побыстрее. Ну же!

Amigo, despierta! Я близко.

Я иду…

Он вышел из магазинчика, качая головой и что-то бормоча. Сел за руль, повернул ключ зажигания, но мотор снова заглох. Он попытался заговорить с женщиной в черной «королле», но она не обратила на него внимания. Наконец Боб тронулся с места, и я потихоньку выехал из-под прикрытия автомойки.

Еще через четверть часа пути я увидел, что Боб включил сигнал поворота. Сначала он, потом я свернули с дороги, но куда? Место неизвестное, но, несомненно, обитаемое. Поселок или городок – улицы, большие, солидные дома. Где-то на побережье, но я понятия не имел, где именно. Куда завлек меня Боб? На шоссе, когда мы ехали, я заметил щит-указатель: какое-то место, связанное с именем Теодора Рузвельта, но это было раньше по шоссе. А здешний городок не пойми что, но тихий, аккуратный, красивый. Мне он понравился.

Боб тем временем миновал лавочки и магазины центральной площади и катил по обсаженной деревьями улице. К счастью, на деревьях совсем не осталось листвы, и я его отлично видел. Вот он остановился и запарковал машину у тротуара, вышел и двинулся по дорожке к дому – белому одноэтажному бунгало с небольшим палисадником, огороженным железным заборчиком. На крыльце бунгало лежала сморщенная тыква с вырезанной на ней мордой. Тыква? Значит, Хэллоуин уже был? Но когда?! Я не помнил. Каким-то образом я оказался вне времени. Может быть, и выборы уже закончились? И если да, то кто стал президентом? Я попытался восстановить в памяти хоть что-то, но недели сливались в одну, и каждый день был похож на вчерашний.

Я осторожно припарковал «кадиллак». Я вообще не очень хороший водитель, но парковка – мое самое слабое место, а мне не хотелось задеть чью-нибудь машину, чтобы все эти чертовы соседи высыпали на улицу гурьбой и начали интересоваться моими водительскими правами. Каким-то образом мне все же удалось втиснуть «кэдди» между двумя автомобилями. После этого я выбрался из салона и пересек улицу.

У дерева, росшего перед калиткой Боба, я остановился и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто из страдающих бессонницей не вышел подышать свежим воздухом или погулять с собакой. Но на улице никого не было.

Потом я посмотрел на дом.

Занавески были открыты, и я видел, как Боб вошел в гостиную и включил телевизор. Вот он снова куда-то вышел – вероятно, в кухню, чтобы достать из холодильника упаковку пива. Вернувшись в комнату, Боб сел в кресло, откупорил банку и начал переключать каналы. Неужели не отправится в душ? Нет. Судя по всему, Боб хотел немного прийти в себя после того, как проехал полгорода в нетрезвом состоянии. Сейчас выпьет банку-другую, передохнет и только после этого займется обычными делами: примет душ, достанет свой журнальчик с девочками и ляжет с сознанием честно исполненного долга. Еще бы! Ведь он крепко выпил, но все-таки сумел добраться до дома и не попасть в аварию. Впрочем, я был уверен, что Боб проделывает подобное не в первый раз и для него это не представляет серьезной проблемы.

Я увидел, как Боб допил банку и швырнул ее через голову в мусорную корзину, но не попал. Что-то я слишком замешкался… Я еще раз оглядел улицу и снова никого не увидел. Да, Боб, сегодня ты будешь единственной жертвой. Прости, старина. Выпей еще пива, приведи голову в порядок: трудно небось ворочать делами, имея в качестве помощников лишь нескольких новичков, у которых еще молоко на губах не обсохло. Ах ты бедняга! Особенно если учесть, что Рамон и его люди не дремлют. Бедняга Темный, бедняга Лучик, бедный старина Боб…

Я открыл калитку и прошел по дорожке. Небольшой палисадник перед домом выглядел неухоженным, запущенным, заросшим. В саду валялся мусор. Несколько мгновений я разглядывал тыкву, которая была вырезана умело и со знанием дела. Похоже, не Бобова работа, если, конечно, у него нет скрытых художественных способностей, о которых я ничего не знал.

Потом я открыл сетчатую дверь и немного постоял на крошечном крыльце. На полу валялись несколько писем, счет, предвыборный буклет и большой желтый конверт из налогового управления. Подобрав всю эту макулатуру, я бегло ее просмотрел и снова бросил на пол. Взявшись за ручку входной двери, я начал осторожно ее поворачивать, но она оказалась заперта. Черт! Оказывается, Боб был не настолько пьян, чтобы забыть запереть входную дверь. Что ж, очко в твою пользу, приятель. Хоть на это ты еще способен.

Я спустился с крыльца и пошел в обход дома. Вскоре я оказался на заднем дворе. Здесь было еще больше мусора, валялись старые покрышки, стояла бочка с цементом, облепленная засохшим раствором. Я попробовал отворить заднюю дверь, но и она была заперта, зато в кухонном окне я увидел приоткрытую форточку. Прижавшись лицом к стеклу, я заглянул внутрь, но все было спокойно. Тогда я привстал на цыпочки, просунул в форточку руку, повернул ручку большой створки и отворил окно. Дверь в кухню была закрыта, но в щели под ней виднелись голубоватые отсветы работающего в гостиной телевизора.

Я влез на подоконник, оперся на раковину и уже собирался спуститься на пол, когда услышал, что Боб встает. Вытащив кольт, я приготовился встретить его здесь, но он только задернул занавески в гостиной и снова сел. Передернув затвор, я загнал патрон в патронник, открыл кухонную дверь и двинулся в гостиную. Там горел свет, и я несколько секунд помедлил на пороге, чтобы дать глазам привыкнуть. Боб сидел ко мне спиной и смотрел по телевизору местную программу новостей.

– Эй, Боб! – негромко окликнул я его.

Он выронил жестянку с пивом и начал подниматься…

– Руки за голову, Боб, это я, Банко [63]! – сказал я.

Он поднял руки, но соль моей шутки явно до него не дошла.

– Что за… – проговорил Боб. Когда он обернулся, чтобы взглянуть на меня, его лицо было совершенно белым от ужаса, а руки непроизвольно опустились в умоляющем жесте.

– Руки на затылок, Боб, иначе я тебя убью.

Он снова поднял руки, и я жестом велел ему сесть в кресло, предварительно развернув его так, чтобы Боб сидел ко мне лицом. Сам я опустился на плетеный стул напротив. Дрожащие губы Боба растянулись в жалкой улыбке, и мне стало муторно, хотя я и помнил, кто передо мной.

– Господи, Майкл, я чертовски рад тебя видеть! Значит, Лучик в конце концов вытащил вас, как и обещал?! А зачем тебе пистолет, Майкл? Неужели ты думаешь – это я вас подставил? Нет, Майкл, это не я. Спроси Темного, спроси кого хочешь… О господи! Ведь ты же знаешь меня, Майкл!

Это его бессвязное бормотание подтвердило все мои подозрения. Ну и дурак же ты, братец!

Я кивнул.

– Послушай, Боб, скажи мне одну вещь… Мне важно знать, когда Лучик рассказал тебе об этом плане? – спросил я негромко и спокойно.

– О каком плане?

– Просто скажи, Боб: это было задумано давно, за несколько недель, или все решилось в последние дни перед нашим отъездом?

– Нет-нет, Майкл, ты неправильно понял! Я вас не подставлял. Это была самая обычная сделка, но что-то сорвалось, что-то пошло не так. Да ты и сам знаешь… Просто чертовы легавые что-то пронюхали, – выпалил Боб, обливаясь потом.

– Ты прав, Боб, я все знаю. Или почти все… Вот что, возьми-ка себе пивка и мне тоже брось баночку. Нет, не бросай, а кати… – сказал я, и мы оба засмеялись. Боб катнул в мою сторону жестянку с пивом и открыл одну для себя. Свое пиво я открывал левой рукой; в правой я держал пистолет, который по-прежнему смотрел Бобу в грудь. В банке оказался «Будвайзер». Я никогда его не любил, но он был таким холодным, что вкуса почти не чувствовалось.